Яков Цвиркунов:

«Зеленые концерты» – это скорее театральная традиция. В рок-группах она почему-то не приживается. Пару раз мы что-то такое делали, в «Короле и Шуте» иногда развлекались, подкладывая скрипачу Касперу концертный сет-лист, напечатанный готическим шрифтом, как металлисты пишут названия своих групп, чтобы было ничего не понятно.

Александр Леонтьев:

Розыгрыши у нас – это прерогатива техников. Поскольку Саша Куликов в нашей группе новенький, то, как правило, мишенью в основном становится он. Как-то на «зеленом концерте» в Тюмени техники решили над ним приколоться. Наш художник по свету Андрюха Лукашов, работающий также в «Алисе», дал им фестивальный сет-лист Константина Кинчева. И техники подсунули Куликову, вместо его собственного концертного списка песен список «Алисы».

Он выходит играть – и видит перед собой «Красное на черном» и т. п. У Куликова началась паника, потому что даже в конце тура ты на сцене как машина с навигатором, когда ты блукаешь с ним по городу и перестаешь думать. Отыграв 20 концертов тура, ты все равно привык, что у тебя список перед глазами, смотришь на него уже автоматически и сверяешься. А тут бабах – и чужой сет-лист! Было очень смешно.

Александр Куликов:

Посмеяться над собой и я люблю. Но они это делают, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Играю, вдруг смотрю на сет-лист – что там за песни вообще непонятные? Уточнил у техника Гриши, он подтвердил, что это мой лист. Как сказал Саня, да ты хоть сколько лет будешь здесь играть, все равно останешься самым молодым. Такая уж у меня участь.

Александр Леонтьев:

В другой раз розыгрыш Сашки Куликова произошел с моего ведома и одобрения. В программе у нас появилось басовое соло. Мы это подсмотрели у Sidilarsen. При этом Куликов тоже отловил у техников лучи сарказма, потому что в какой-то момент один из них по имени Гришка как-то спросил у него на саундчеке: «Слушай, а почему вы играете басовое соло вдвоем с Поручиком, когда ты должен, по идее, быть один на сцене?»

Поскольку Сашка у нас мужчина крупный, конкретный русский богатырь, соответственно, он любит хорошо покушать. Я тоже люблю, но по поводу Куликова у нас уже сложился на этот счет целый фольклор, поскольку он любит съесть много мяса, запить его хорошенько пивом, в общем, мужчина – кровь с молоком, русский медведь. Чтобы обыграть его любовь к мясным блюдам, мы в Калуге заменили привычный для него видеоряд. Не поставив в известность Куликова, Яшка подрихтовал видеоконтент.

На самом медленном и поэтическом моменте басового соло за спиной Сани два огромных экрана транслировали кадры из классической американской рекламы, где в замедленной съемке очень красиво нарезалось мясо, стейки, шкворчали мясные фрикадельки или медленно падал на булочку бургер. В какой-то момент Куликов понял, что что-то не то, поскольку в зале люди уже не могли сдерживать смех. Он поворачивается и видит горы фарша и людей, медленно откусывающих бургер.

Александр Куликов:

Сижу играю, у меня мелизмы. Думаю о любви, представляю себе разные красивые штуки. А на заднем плане у меня стейк жарится, гамбургеры летят! Я поворачиваюсь, а они ржут за кулисами.

Павел Сажинов:

Честно говоря, тему «зеленых концертов» я не очень люблю. Потому что на Украине мне как-то раз прокатчики положили под клавиши барабанную палочку. Со стороны это, наверное, было смешно. Но они же не знают, как я буду бряцать по клавишам. Из-за этого я мог бы просто отломить какой-то кусок инструмента. Заменить сет-лист, наверное, весело, потому что это не тот уровень потерь и можно подойти к соседу, чтобы посмотреть, какая песня дальше. А когда сыплют мел на барабаны, я бы предпочел этого не делать.

Александр Щиголев:

Я барабанщик, поэтому у меня нет «зеленых концертов». Точнее, даже так: для меня все концерты «зеленые» в том смысле, что они одинаково ответственные, и мне зеленый цвет нравится. А для ребят последние концерты в туре обычно «синие», потому что после них можно как следует выпить.

Александр Леонтьев:

Как такового сухого закона у нас не существует. Естественно, мы выпиваем, но, поскольку все уже взрослые дяди, есть определенная ответственность и памятен негативный опыт. Могу сказать, что после концерта мы позволяем себе алкоголь. Перед концертом можем себе позволить 50–100 грамм коньячку за 1–2 присеста. Есть такой рефлекс раскрепоститься, как, например, в случае с топ-моделями, которые без бокала шампанского на подиум не выходят. Это триггер, спусковой крючок.

Перед выходом на сцену я нахожусь в режиме stand bye, а после коньяка встряхиваюсь, у меня внутри происходит микровзрыв, и я выхожу. К тому же я употребляю коньяк для голоса, так как это разогревает связки. Только это надо сделать непосредственно перед выступлением, ведь если употребишь алкоголь за час до выхода на сцену, сделаешь только хуже.

И во время концерта техник Гриша держит для меня стаканчик за сценой, из которого я периодически по капле потягиваю коньяк. Знаю по опыту, что действие напитка длится минут 20, потом прекращается. Раз уж выпил, нужно потом по чуть-чуть размягчать еще. Но как таковой концертной лажи из-за бухла у нас не бывало никогда, потому что мы тупо пьяными сейчас не играем. Перед концертом – никакой водки и никакого пива. После концерта – это святое. Это как крестьянин, который отработал день где-нибудь в Чехии, пахал до заката, значит, нужно пивка холодненького накатить.