аристократы. Мы с Алом не раз рисковали жизнями в настоящих, а не вымышленных военных операциях. И где весь боевой опыт? Теперь я чувствовал себя долбаным дроидом Трипио, в которого попала молния. Два раза. Первый, когда Маша вышла из машины и подцепила под локоть моего друга Ала, и вторая только что. Мой рабочий протокол сожгли вместе с микрочипом, отвечающим за разумные действия. Теперь, дрожащий и шатающийся я представлял собой опытный образец сумасшедшего слияния непреодолимых обстоятельств и острого желания их непременно преодолеть. Останки, короче. Первым полетел дружеский блок. Сначала я заподозрил Лизи. С нее станется подстроить пакость. Я отлично помню, как в свои двенадцать она умыкнула паука Latrodectus mactans из инсектария школьной биологической станции, чтобы хладнокровно подложить его в автомобиль учителю математики, как ответку за E на экзамене. Жуткий был скандал. В основном, потому что ценную самку Черной вдовы прозаически прихлопнули ботинком. Лорду Кентскому пришлось построить школе бассейн, чтобы замять это дело. Так что подбросить старому другу смертоносную девушку она вполне в состоянии.

Я повернулся к ней и выдохнул гневно:

— Какого черта, Лизи!

Но она выглядела такой удивленной, что я тут же дал задний ход. Нет, на этот раз наша дьяволица ни при чем. Значит, Ал сам как-то допер до того, чтобы притащить мне Машу.

— Зачем ты ему рассказала?!

И снова возмущенный взгляд. Я уже лет пять безошибочно определяю, когда Лизи врет. Сейчас она была абсолютно искренна в своих чувствах.

— Неблагодарная скотина! — прошипел с виду ангельский цветочек в милой шляпке, — Не для того я тебя спасала, чтобы спустя пару дней ты снова слетел с катушек. Мне эта твоя Маша тоже поперек горла! Я ведь вижу, как она тебя изводит. И мне это совсем не нравится. Да-да-да! Не нравится. Потому что ты мне дорог, мать твою! И перестань сверкать глазами, если не хочешь, чтобы она заметила.

Что тут скажешь, Лизи права. Я выдохнул, загоняя бурю в чертоги грудной клетки.

«Быть не может, чтобы они сами собой познакомились! Такого просто не может быть!» — чеканилось внутри меня.

Я злился на Альберта. Нет, с одной стороны я был ему благодарен. Очень. Он хотел помочь и, в конце концов, теперь Маше придется со мной поговорить. Но с другой, какого черта такие сюрпризы?! Он мог бы меня предупредить. Чтобы я подготовился. Придумал правильные слова, сочинил хоть какое-то внятное объяснение присутствию голой Флор в нашем особняке. А не стоял бы сейчас болваном, лихорадочно соображая, поверит ли Маша, если я скажу, что она видела в гостиной мою полоумную кузину, которую я забираю на выходные из санатория для психов, где она лечится от эксгибиционизма.

Я видел, что сама Маша растеряна не меньше моего. Еле ноги передвигает. Ну, надо думать, хитрый Ал и ее не предупредил, кто ее ждет вместо обещанной игры в поло. И все же… он сказал, что привезет на стадион девушку, которая ему очень нравится. Просил, чтобы я был с ней вежлив. Что это значит? Ал не умеет так тонко играть. Да и к чему такие подкаты? Я на его месте сказал бы, что приеду со знакомой. И точно не стал бы врать про чувства к ней.

— Где они познакомились, интересно? — буркнула у моего уха Лизи.

— Может быть тоже в колледже? Просто я об этом ничего не знаю.

Ураган в груди закружил в обратную сторону, ускоряясь. А что если Ал не собирается отдавать мне Машу? Что если он привез ее для себя?! Тут же полетела моя настройка, отвечающая за братскую любовь. Теперь я готов был удавить принца голыми руками. Буквально повалить его на землю и устроить грязную потасовку. Так хотел, что даже пальцы зачесались. Неужели он, и правда, влюблен именно в Машу? Но она-то хороша! Не такая уж и скромница, если так посмотреть. С одним жадно целовалась и готова была прыгнуть в койку, с другим ходит на светские мероприятия, а за третьего замуж собралась. Причем все трое парней из одного Линкольн колледжа для богатых студентов. Хороша тихоня! Может быть, я о ней вообразил невесть что. А девица проста как ABC? В общем, к тому моменту как парочка до нас добралась, у меня внутри уже бушевала такая буря чувств, что я держался из последних сил, чтобы не взорваться. На нее хотелось наорать, презрительно цедя слова, а его так и вовсе возить физиономией по земле.

Лизи покосилась на меня опасливо и тут же включила «радостную Лизи». От такой ее хотелось отползти как можно дальше. Это защитная реакция, выработанная годами. Я успел заметить, как Ал спал с лица и попятился. Да и сам я непроизвольно отступил на шаг. Но вот Маше не повезло. Ее она схватила за руки и затараторила прямо в лицо. Мне ее даже жалко стало, хотя я и злился на нее как демон, вытащенный из Преисподней на концерт ангельской музыки.

И что в результате Лизиной трескотни прояснилось? То, что я сам послал Ала прямиком к Маше! В то утро его звонок застал меня на диване Софи. Получалось, что я не просто отказался от любимой девушки, бросив ее в отеле, я еще и другу ее подарил. Если б знать! Но тогда я ответил на звонок, не мог не ответить. Принц ведь не только мой друг, он еще и мой подопечный. Я начальник его службы безопасности. А он понес какую-то чепуху, что мы яко бы договорились встретиться. Мы? Договаривались? Утром? В Лондоне? Я такого не помнил. Так ему и сказал. А еще сделал вид, что он оторвал меня не ото сна, а от того, что у меня бывает после сна, если я остаюсь ночевать в Лондоне. Что на самом деле должно было быть у меня с Машей, если бы ночью я не повел себя как чертов средневековый идиот. Ал растерянно спросил, стоит ли ему меня ждать. И если да, то где? А я разозлился и зачем-то послал его. Хотел на то самое, а получилось в Британский музей. Странные аллюзии у меня в голове, если так подумать. Стоило бы посоветоваться с психоаналитиком, если бы он у меня был. Теперь я еще больше убедился, что небеса меня грязно подставили. Нечестно играют, и ни одной свечки от меня до конца года не заслужили. И ни одной литургии. Ноги моей в церквях не будет до самого Рождества!

В ходе допроса, который тут же провела