– Платья и обувь выбирала дура.

– Никогда не видел таких честных девушек. Про себя и в таком тоне… Ты меня интригуешь. – Веселое настроение парня зашкаливало на высшей отметке, поэтому только покачала головой и пробубнила:

– Не знаю, о чем ты, а я о продавщице.

Александр рассмеялся. Хриплый, приятный, невероятный смех буквально очаровал. Смутилась, но тут же переключилась, вернувшись в норму, когда парень задал вопрос:

– Ты что… доверила свой гардероб незнакомке?

Не стала отвечать, а то еще лопнет от смеха. А парень все не успокаивался. Он дернул меня за плечо и сказал:

– И что, все такое пышное и безобразное?

Надо же! Нашелся мне ценитель моды. Надула щеки, не желая говорить, а потом все же сдалась, отмечая настоящий интерес в глазах.

– Если честно – не знаю, но Вера сказала, что я буду весьма удивлена.

Парень замолчал, задумчиво думая о своем, а потом проговорил:

– Раз я твой сопровождающий, перед тем как тебе появиться в свет, буду смотреть твою одежду.

– Уж как-нибудь обойдусь.

– А я не предлагал, только уведомил тебя, – нагло заявил он, шикарно улыбаясь.

Все, мир закончен. Не оборачиваясь, пробубнила:

– Это мое личное дело.

– Пока ты здесь… и мое. Чтобы мне не пришлось краснеть.

– Вениамин может заменить тебя, – только сказала и поняла что зря. В считаные секунды в машине стало нечем дышать. Злость, ярость… витали в воздухе, зашкаливая на максимальной отметке по десятибалльной шкале.

Тигр изменился в лице и жестко с рычанием выдал:

– Ника!

Хищно прищурилась, скорчив непонимающую мордочку для эффекта, и добавила:

– Вот! Тебя никто не просил, так что не нужно лезть на рожон.

– Ладно. Но если будет слишком страшно…

– Я сожгу эти тряпки прямо на балконе гостиницы, напевая при этом гимн страны. – Ну а что? Могу под настроение.

Гортанный смех говорил о том, что парень быстро отошел и не такой уж бука. Порой. Большую часть Амуров еще тот зазнайка.

– Все же не советую, – сказал он, поворачивая на повороте. В это время по тротуарной дорожке шли две девушки с фирменными пакетами в руках. Увидев машину, присмотревшись, кто за рулем, они начали трясти попками и ручками, привлекая внимание парня. Но Александр хоть и заметил, о чем судила по скривившейся мордочке, но даже вида не подал.

– Ах да, – весело прокомментировала, – если случится подобное, то злые тигры сожрут бедную девочку с потрохами.

Шутку оборотень не оценил. Совсем. Он странно смотрел, чем немного бесил, а потом вцепился длинными пальцами в руль, занимаясь мысленным процессом. По его прищуру видела, что хочет что-то сказать. Надеялась, что размышления не о том, чтобы начать разговор о произошедшем в кабинете. Не стоило. Честное слово. Совсем не хотелось вспоминать. Можно вернуться через какое-то время, а лучше никогда.

– Я понимаю, что тебе тяжело, – не оправдал моих надежд парень, начиная неприятную тему, – что тебе не нравятся оборотни, но ты здесь, в самом сильном клане оборотней, поэтому должна вести себя уважительно.

Началось… Такое ощущение сложилось, что парень уверен – я без мозгов. Вот с чего такие выводы? С того, что в обиду себя не даю? Вероятно. Привыкли, что все бегают перед ними на задних лапках, танцуя и поскуливая с их разрешения.

Обернулась и с ядовитой любезностью поинтересовалась:

– А твои родители вели себя достойно? Разве это я начала? И почему я должна терпеть наглые нападки в свой адрес? Зачем дали добро быть здесь, если никто не желал этого? И вообще… не думала, что альфа и его жена столь… – задумалась, не зная, как корректнее выразиться, – злобны и высокомерны.

Комментария на мое возмущение не прозвучало. С чего бы это? Думает?

Украдкой посмотрела на парня, продолжающего сканировать дорогу. Никаких эмоций на лице. Интересно. Иногда он удивлял.

– Евгения никогда не отличалась добротой и лаской. Жестокая женщина. Но именно это нравится моему отцу. В этом их сила. Они привыкли так жить, не замечая детей, наплевав на чувства других. В остальных прайдах иначе, но мы сильнейшие. А ты человек, поэтому тебе нужно немного подождать, а потом ты вернешься назад.

Слушала его и вдруг возникла мысль, что Александр о дальних родственниках рассказывает, которые должны большую сумму денег и забыли про это, а не о своих родителях. Примерно так, как я об отце. Никак. Удивительно. А ведь у него еще сестра есть.

– Жестокие вы, – выдала свое мнение. – И что… разве плохо жить в семье, где тебя любят?

Парень мгновенно бросил взгляд в мою сторону, хищно прищурился и грубо сказал:

– Не твое дело! Я не заметил, что у тебя в семье все хорошо.

– А у меня как таковой не было семьи. Бабушка, пока малая была. И я всегда одна. Но у нас это не считается нормой. У других все иначе. Любовь, ссоры, обиды, и вновь счастье. А у вас… жесткая политика – подчинение. Разве это нормально?

– Мы оборотни. Сильнейшие. Если проявлять слабость, то найдутся те, кто сильнее. Вызов неминуем. Так зачем глупый риск?

– Надо же какие снобы, – буркнула про себя, но парень услышал и повернулся, но я не сильно желала оправдываться. Какие уж есть, обратно не вернешь. Провела рукой по шее и медленно протянула: – Пусть я воспитана не в счастливой дружной семье с папой и мамой, но знаю, что такое быть нужной и любимой. Бабушка у меня замечательная. И не забывай, что можно быть сильным с любовью…. в своей семье, без унижений и оскорблений, показывать уважение, чувствовать страсть и испытывать настоящие чувства. И с другими вести себя уважительно.

– Ника…

Я молниеносно подняла руку, предупреждая, что не нужно начинать, но, отмечая убежденность в его глазах, все же озвучила:

– Больше не хочу слышать. Я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы после свадьбы сразу же уехать отсюда, чтобы не видеть ваши «доброжелательные» мордочки. Да, буду рада, если поможешь.

Дальше мы ехали в полнейшей тишине. Парень ничего не говорил, но от него так и несло раздражением. Ничего, ему полезно. Сорок минут превратились в двухчасовую пытку. Когда мы приехали в гостиницу, я уже кипела от злости. Стоило только остановиться, как рванула из джипа и пошла вперед, но в следующее мгновение меня дернули за руку.

Почти влетела в злого оборотня и моментально выставила руки, с недовольством шипя:

– Перестань меня лапать.

– Я еще тебя не лапал, – напомнил он, сильнее прижимая к своей груди.

Рот открылся, но не ответила, замечая в стороне брюнетку, щелкающую зубками в мой адрес. Еще одна воздыхательница пожаловала. Если честно – уже бесили эти мартышки. Ладно, если бы я бегала за Амуровым, как хвостик, высунув язык, ублажая каждое желание парня, но я ведь не знаю, как это делается. Сдался он мне. Пусть себе бегает на здоровье и желательно подальше от меня. Мне проблем с Алексом достаточно. Кстати, нужно прочитать, что он там мне написал. Вернула внимание на парня и прошипела: