Она поднялась на четвертый этаж пешком, не хотелось будить соседей шумным лифтом. Рикард ждал ее в дверях. На нем был халат, светлые волосы растрепаны, на лице написано беспокойство.

– Что случилось?

Он взял ее сумку, провел Аннику в коридор и закрыл за ней дверь. Неродной запах в квартире – зачем она сюда пришла? С другой стороны, а куда ей пойти? Навязаться к Бигге и Челлю? Позвонить Милле и пытаться потом объяснить Фредрику и мальчикам, что Анника у них делает? Не говоря уже об объяснениях с самой Миллой.

Анника вспомнила, что Милла говорила ей не так давно. Что надо прервать отношения с Рикардом или развестись. А она так и не выбрала. Не смогла. Она просто позволила событиям идти своим чередом. Анника представила себе, что сказала бы Милла теперь. Конечно, Анника все ей расскажет, но не сегодня.

Оставалась еще Вивека. Анника вздрогнула. Исключено.

И вот она у Рикарда. По крайней мере она уверена, что здесь ей рады.

Рикард усадил ее на диван и вышел на кухню заварить чай. Анника огляделась. Комната выглядела иначе, чем она ее запомнила. Разве она не была больше? И книжный шкаф, кажется, стоял не там, где сейчас. Она провела рукой по красной обивке дивана – ее, по крайней мере, она помнит точно. Вошел Рикард, неся поднос. Он налил им обоим чая, зажег свечу на журнальном столике и сел рядом с Анникой.

– Ну, рассказывай.

Анника объяснила, что произошло. Она старалась быть лаконичной – как будто зачитывает телеграмму с новостями. Когда Рикард услышал об эсэмэске, у него вырвался стон:

– Что, черт возьми, я наделал?

– Ты не виноват, – попыталась успокоить его Анника. – Мне надо было понять, что он что-то подозревает, и убрать телефон подальше.

Это прозвучало отвратительно. Ей действительно следовало так поступить? Убрать телефон? Она вспомнила слова Тома: правда ли, что их проблема только в этом?

– И он дал тебе неделю?

Анника кивнула.

– Я знаю, что это прозвучит ужасно… – Рикард робко улыбнулся Аннике и продолжил: – Но я все же думаю, что, может быть, в этом есть свои плюсы. Я имею в виду, что у нас с тобой появилась возможность быть вместе. По-настоящему.

Рикард притянул ее к себе, и Анника, не сопротивляясь, упала к нему в объятия и прижалась щекой к его темно-синему халату. На столе колыхалось пламя свечи. Рикард прошептал:

– Я понимаю, что тебе безумно сложно пережить это. Оставить детей и все остальное… Но, возможно, к лучшему, что это случилось сейчас. Насколько я понимаю, ваш брак распался…

Это правда? Их брак распался? Неужели ее рассказ прозвучал именно так? Анника выпрямилась, всхлипнула:

– Не знаю…

– Послушай, Анника, твои дети навсегда останутся твоими, но не исключено, что в будущем твоя семья будет выглядеть иначе, чем теперь. И не факт, что это плохо, ведь так?

Она не слушала, что он говорит, она думала о Томе, о вечеринке у Миллы и Фредрика, где они познакомились, о волосах на груди, выбивающихся из-под рубашки. Нет-нет, она должна возразить. Рикард не прав, ее брак не распался. Семья. Внезапно внутри у Анники все сжалось, в груди защемило. Она посмотрела на Рикарда, на его светлые волосы. Не темные, как у Тома. Синий халат, а не зеленый. Ухоженная, чистая квартира – не их квартира. Ей захотелось встать и бежать, немедленно. Пойти домой и объяснить Тому, что все это было ошибкой. Что она сделала нечто ужасное. Что он должен ее простить. Что они должны во всем разобраться. Рикард заметил ее беспокойство.

– Ты ничего не можешь с этим поделать, – сказал он, как будто прочитав ее мысли.

А может быть, это было продолжением его фразы? Анника не слушала, что он говорил.

– Тебе надо оставить его сейчас в покое. Потом, когда все успокоятся, вы сможете поговорить. Обсудить развод.

Анника вырвалась из объятий Рикарда.

– В каком смысле развод? – Она смотрела на него непонимающим взглядом.

– Но рано или поздно вы все равно должны будете..

– Мы не станем разводиться! – Голос Анники сорвался на фальцет. – Мы женаты, у нас дети.

– Но вы же больше не любите друг друга.

– Любим.

Всего одно слово, больше похожее на слабый выдох. Анника и сама едва расслышала, что сказала. Может быть, это лишь эхо, звучащее у нее в голове. Рикард погладил ее по спине.

– Пойдем спать. Тебе нужно отдохнуть, – сказал он, встал и протянул ей руку Анника взяла ее и безвольно последовала за ним в спальню. Постель оказалась не застелена – он все-таки спал, когда она позвонила. Рикард начал аккуратно раздевать ее, стянул джемпер, расстегнул джинсы. Анника не протестовала, но и не помогала ему. Когда на ней остались только трусики и бюстгальтер, Рикард заколебался на секунду и не стал их с нее снимать. Он отбросил одеяло и освободил ей место с той стороны кровати, которая была менее измята. "Здесь когда-то было место Марии", – отметила про себя Анника, забираясь в постель.

Кожей она ощутила прохладу простыни. Белье пахло Рикардом, его телом, его кожей, его туалетной водой. Он лег рядом с Анникой и погасил лампу. Какое-то время они лежали, не двигаясь и не произнося ни слова. Сон не шел к Аннике, и она не мигая смотрела в чужой потолок. Часы показывали половину второго. Рикард придвинулся ближе и осторожно поцеловал ее, пробормотал что-то, утешая ее, но она не расслышала слов. Что-то о том, что все будет хорошо. Она чувствовала прикосновения его мягких губ, которые всего несколько часов назад страстно целовала, наклонившись над столиком. Сейчас все было иначе.

Дыхание Рикарда участилось. Что он делает? Пытается соблазнить ее? Заняться с ним любовью сейчас? Анника отпрянула. Рикард пристально смотрел на нее в темноте, в его глазах – красные отблески. Наверное, от цифр на часах.

– Анника, тебе дали неделю на размышления. Ты будешь неправа по отношению к самой себе, если не воспользуешься этим, – нежно сказал он, не отрывая от нее взгляда. – Я хочу тебя. Я давно мечтаю о том, чтобы это произошло. По-настоящему.

Анника резко встала с постели. Она была рада, что на ней оставалось белье и она не обнажена полностью, но все же схватила одеяло и завернулась в него.

– Я лягу на диване, – сухо сказала она. – Это все неправильно.

Она не нашла другого объяснения, но ей было в принципе безразлично, что сказать. Она просто знала, что не хочет секса с Рикардом. И даже просто лежать рядом не хочет. Он прав, ей дали шанс. Одна неделя. И это ей решать, что она хочет и чего не хочет.

Анника взяла подушку. Рикард сел в кровати и заговорил. Его голос заметно дрожал:

– Анника, прости. Это глупо с моей стороны, что я хотел соблазнить тебя. Пожалуйста, ляг обратно, я обещаю, что не дотронусь до тебя.

– Если ты не возражаешь, я лучше буду спать на диване.