– Отлично! Сейчас я возьму батон, а вы посмотрите опытным глазом, нет ли там помета.

Еще Стас купил кусок венгерского шпика и две упаковки лапши, которую разводят кипятком.

– Вы собираетесь давать коту эту отраву? – ужаснулась Вероника.

Стас не стал признаваться, что на лапшу он хочет налечь сам.

– Я отоварился, пойдемте, – сказал он. – Бычки не забыли?

– Здесь их нет.

– Как? А это что? – кивнул Стас на пирамиду пестрых банок.

– Они сделаны в Воронеже. Там нет ни моря, ни тем более бычков. Бычки надо брать только одесские или керченские.

– Это вас мама научила?

Они вышли на проспект. Теперь он сиял. Тополя, которым повезло вырасти рядом с фонарями, стали неузнаваемо прекрасными, золотыми. В витринах перемигивались цветные лампочки. Мимо сплошным потоком огней шли машины. Обычная городская мишура, но Веронике сразу сделалось весело.

А вот Стас Новиков был угрюм. Он очень не хотел приглашать барышню к себе домой. Может, оставить ее во дворе на лавочке – пусть наблюдает звезды? Покормить Рыжего и вернуться на работу. Это вариант!

Однако Вероника на лавочку даже не посмотрела. Вместе со Стасом она подошла к двери подъезда и спросила, разглядывая кнопки домофона:

– Вы на каком этаже живете?

– На втором.

Это ее устроило. Она бодро вошла в подъезд и первой стала подниматься по лестнице. «Ну и черт с тобой», – решил Стас.

В прихожей его ждал верный Рыжий. Это был большой, длинноголовый, поджарый кот странной масти телесного цвета, очень некрасивый. Как и его хозяин, Рыжий отличался суровым спартанским нравом, был неприхотлив и своенравен. Питался он исключительно мороженой рыбой, мог не есть неделю кряду и не выносил чужих. Худ он был настолько, что Стас всегда говорил: «У Рыжего, как у англичанина, практически нет фаса, зато два профиля».

Едва Вероника вошла в прихожую, как на нее уставились бледные глаза Рыжего. Мало кто мог вынести этот бесконечный, ничего не выражающий взгляд, но Вероника воскликнула:

– Какой котик милый! Можно я его поглажу?

Котик изменил угол разлета своих огромных ушей (таких тонких, что они казались сделанными из оберточной бумаги) и продолжил рассматривать Веронику. У Стаса окончательно испортилось настроение. Он знал: если женщина горит желанием погладить Рыжего, значит, она имеет виды на него, Стаса. В противном случае всякая женщина говорит: «До чего жуткий кот! Я-то думала, нет ничего противнее голых крыс, которых вывели для аллергиков. А тут такое…»

Не дождавшись разрешения, Вероника присела на корточки и протянула к Рыжему тонкую костлявую руку. Стас сделал вид, что спешит на кухню. Именно там он решил дождаться воплей расцарапанного следователя.

Кот некоторое время продолжал глядеть Веронике прямо в глаза. Потом он сделал несколько шагов на своих длинных английских ногах и вдруг потерся суровой щекой о ее пальцы. Глаза он при этом зажмурил. Он даже издал грудью скрежет, означавший мурлыканье.

Вообще-то Рыжий мурлыкал только на колене хозяина. От неожиданности Стас выпустил из рук мерзлого минтая. Звук был такой, будто Стас уронил молоток.

– Кот у вас хорошенький, – сказала Вероника, глядя на Стаса снизу вверх. – У него уши как у эльфа.

– Вообще-то вы осторожней, – предупредил Стас. – Он и укусить может – мама не горюй! Уже четверым швы накладывали.

– Меня он не тронет. Мы с ним родственные души.

Стас прикинул: точно! Они чем-то похожи.

– Рыжий, ты прелесть, прелесть!

Говоря так, Вероника ничуть не кривила душой. В Стасе ей нравилось все – походка, голос, взгляд исподлобья, собачьи ямки на щеках. И все, что Стаса окружало и принадлежало ему, тоже было прекрасно. Рыжий оказался верхом кошачьей красоты. В восторге была Вероника от бутербродов с венгерским шпиком, которыми Стас ее все-таки угостил. В его гостиной она любовалась разномастной (подарки друзей) мебелью со следами кошачьих когтей и холодильником «Юрюзань». На холодильнике красовался магнитик «Наша служба и опасна, и трудна». Ей на Новый год подарили точно такой же!

Какие-то вещи Стас держал не только в шкафах, но и в больших картонных коробках, которые стояли по углам уже лет восемь, с переезда. Это тоже было чудесно.

Вероника подошла к окну, за которым чернели потемки. Она попыталась хоть что-то разглядеть.

– Скверный видок, – заметил Стас. – Гаражи до горизонта.

Неужели пейзаж, на который о н смотрит каждый день, может быть скверным?

А Стас вспомнил о деле:

– Кстати, о гаражах. Пора заняться нашими угонами! Сейчас позвоню Шипунову.

Пока Вероника разглядывала выгоревшие и оттого похожие на плевки цветочки на Стасовых обоях, пока читала надписи на корешках книг в его шкафу (вместе с этим шкафом Стасу достались собрания сочинений Серафимовича в четырех томах и какого-то Мурата Буранбердыева в одиннадцати), пока с болью в сердце, но с честностью следователя определяла, точно ли сердечко в правом верхнем углу зеркала на шифоньере намалевано губной помадой, Стас разбирался с угонами.

– Нет, этот «шевроле» мне не подходит! – рычал он кому-то в телефон. – Целую неделю в угоне? Это много. И погром в гаражах на Костюкевича не наш – седьмой, говоришь? Не то, серия. Еще что-нибудь есть? Подростки покатались и бросили? Не морочь мне голову такой ерундой. Это что, все за вчера и за сегодня?

Стас был разочарован: в последние дни машины угоняли очень вяло. Вдруг после приличной паузы, выслушав какой-то рассказ, он вскочил:

– А вот это уже интересно! Может, как раз то, что надо. Сейчас прямо на место – в Кировское отделение, говоришь? – подъедет девушка, следователь. Она сама все проверит. Пусть эти чудаки подождут немного, не разбегаются.

Он повернулся к Веронике:

– Кажется, нам повезло. С улицы Носова, со двора, сегодня около пяти угнана вишневая «восьмерка» 1985 года выпуска.

– «Восьмерка»? – пожала плечами Вероника. – Немешаев позарился на такой утиль? В Кировском округе? Там нет знакомых ни у Немешаева, ни у Фоминой. Разве что съемная квартира…

– Вот вы и разберитесь. Вы же так рвались! Машина за вами выслана. Поезжайте, поглядите – потерпевшие до сих пор скандалят в участке. Там, кажется, и свидетели есть. Они утверждают, что машину угнал высокий парень в черной куртке. Никого описание не напоминает?

В 12-м отделе полиции Кировского округа вечер выдался неспокойным. Мало того, что алкоголик Тубыкин с улицы Челюскинцев привычно, после вечерних «Новостей», гонялся по подъезду за гражданской женой и успел наколотить ей шесть гематом прежде, чем соседи сигнализировали о его пинках во все двери. Такое бывало и раньше. Но сегодня отличилась жена Тубыкина! Она больно стукнула сковородником по голове участкового Ахметова, который прибыл разнимать дерущихся. Тубыкины оба находились теперь в обезьяннике и требовали оттуда прав человека одинаковыми пронзительными голосами.