позволяющую моделировать голос любого человека? – спросил один седовласый, уже лысеющий мужчина.

– Допустим. Но не любого: только голос погибшего солиста Алексея Меркулова.

– Но ведь можно смоделировать и другие голоса? – любопытствовал седой.

– Придётся заново переписывать программу. Не понимаю, к чему вы клоните, – хмурился Вэйс: ему всё меньше нравился собеседник.

– Буду с Вами откровенен, – вкрадчиво начал тот. – Нам нужно, чтобы ты создал такую программу. Образец голоса мы предоставим.

– Кому это – "нам"? Вы хотя бы представьтесь.

– Серьёзным людям, – процедил он. – Зови меня "дядя Миша". Думаю, мы договоримся…

– Я, кажется, понял… Только вряд ли мы договоримся, я не занимаюсь криминалом! – отрезал Вэйс и развернулся, чтобы уйти, как вдруг почувствовал: какой-то предмет приставили к его спине в районе лопаток.

"Ствол?" – мелькнула догадка. И как подтверждение догадки – взволнованный голос Игоря:

– Ребята, вы… вы чего?!

Один их сопровождавших дядю Мишу бугаёв ударил Уварова в поддых. Вэйс тут же включил ответку и коротким левым боковым ударом в челюсть отправил его на землю. Потом увидел два пистолета, направленных в голову: дальше размахивать кулаками было опасно.

Вэйс пришёл в себя уже минут пять назад, но не спешил "оживать". Болела скула, голова и рёбра. "Всё-таки били, сволочи! Ладно, мы терпели боль и посильнее. Судя по звуку, едем в машине, – анализировал и рассуждал Вэйс. – Пока я им нужен, жизнь моя в безопасности, но их лучше не злить. Эх, зацепку бы какую-нибудь да компьютер с интернетом…" И как по заказу, бандиты начали препираться.

– Бура, вот зачем ты вырубил технаря?! А если ты ему кукушку отбил?! Как он программу писать будет?

– А ты видел, как он меня повалил?!

– Красиво уложил, не спорю, видно, что не только мышку в руках держал, – заржал дядя Миша, потом раздражённо бросил. – Европа мне голову снимет: велено было денег дать, мирно договориться. Эх, Бура! Сейчас не 90-ые, соображать надо!

"Значит, заказчика зовут Европа, уже хорошо. Ладно, пора "оживать". Уваров пошевелился и застонал.

– Слышь, Муха, кажись, очухивается.

– Ствол далеко не убирай.

Его привезли в какой-то небольшой особняк, заперли в комнате с диваном, шкафом. Вэйс лёг на диван. "Лея! Она уже, наверное, потеряла меня. А телефон забрали… Она изведётся вся!"

Он подошёл к двери и несколько раз ударил в неё.

– Телефон верните, мне позвонить надо.

Дверь распахнулась: седовласый стоял на пороге и копался в его телефоне.

– Красивая! Заботливая! – с издёвкой произнёс он. – Седьмой раз уже звонит…

– Я прошу Вас, дайте мне телефон! Она ни в чём не виновата!

– Если сделаешь программу – поговоришь с ней.

– Хорошо, я напишу вам эту чёртову программу, дайте телефон! – вспылил Вэйс.

Он схватил свой телефон и набрал номер. Пошли гудки.

– Лея! Девочка моя, я не смогу к тебе приехать, потерпи несколько дней! У меня проблемы, и я их решу. Верь мне!

Из трубки раздался её родной взволнованный голос:

– Вэйс!!! Слава Богу, я слышу тебя! Как хорошо, что ты позвонил! Не пугай меня, пожалуйста! Где ты?

– Я сейчас не могу долго говорить с тобой, Лисёнок. Вот что, ты лучше узнай, нет ли ещё набросков песен у "Брандспойта". Узнай. Я люблю тебя, слышишь?!

И у Вэйса отобрали телефон.

– Мне нужен компьютер помощнее, интернет, кофе, и чтобы все оставили меня в покое!..

Утром Уваров положил перед бандитами флешку.

– Забыл спросить, чей голос я моделировал?

– Губернатора Ярославской области.

– Телефон отдайте.

– Шустрый какой! Сначала проверим программу в офисе, если всё нормально, отпустим на все четыре стороны.

Вэйс лёг на диван и мгновенно уснул.

Дядя Миша приехал в офис, который располагался в одном из мебельных салонов, прошёл к тамошнему программисту.

– Ну-ка, Денис, проверь программу.

Тот вставил флешку, скачал программу, установил.

– Всё, дальше можно говорить в микрофон и сохранять получившийся вариант.

Седовласый взял микрофон и отчётливо проговорил:

– Я, как губернатор, обещаю моим избирателям повышение пенсии за счёт областного бюджета…

Программа аккуратно записала сказанное, полминуты ушло на обработку, и вожделенная запись самосохранилась.

– Круто, – удивился Денис. – Профессионал работал!

И он торжественно объявил:

– Слушаем!

Из динамика голосом Владимира Высоцкого послышалось: "Дырку ты от бублика получишь, а не Шарапова…"

Сначала воцарилось молчание, затем Денис разразился заразительным смехом. Вторая, третья попытка закончилась тем же "бубликом".

– Убью сучонка! – вызверился дядя Миша. – Кто он? Гонщик? Переломаю все ноги – на протезах разорится!!!

Когда они появились с битами на пороге его временного пристанища, Вэйс уже не спал. По их лицам понял: программа работает отлично.

– Стоять! – рявкнул Вэйс при попытке их приблизиться. – Михалёв Степан Николаевич, 1963 года рождения, уроженец Астрахани, кличка Михас или дядя Миша! Сейчас Вы позвоните Европе и скажете две фразы:

– Банк sarasin@Co. "Барклиз" банк.

Бандит замер, слова Уварова застали его врасплох, и на лице его отразились удивление и злость.

– Откуда ты узнал про Европу?!.

– Неважно.

Седовласый взял телефон и, пообещав: "Тебе не жить, ты сам подписал себе приговор!" – набрал номер и вышел.

* * *

      На последнем курсе "Бауманки" их хакерская тёплая компания развлекалась по полной. Ребята форсили друг перед другом, взламывая самые труднодоступные сайты финансовых и торговых корпораций, базы данных сотрудников ЦРУ, засекреченных военных объектов и т. д. Неприкасаемыми оставались сайты, связанные с воздушными, морскими и железнодорожными перевозками людей. Всё, что касалось безопасности людей, было табу.

Помнится тогда отличился Вэйс созданием вируса, способного создать точную копию банковского счёта, на которую переходили все средства счёта-оригинала. Они попадали в параллельную "чёрную дыру", и обратно вернуть их мог только он, хозяин вируса. Самое ужасное для банкиров и владельца счёта было то, что все пребывали в неведении, деньги как бы числились на балансе, система безопасности банка не била тревогу, но снять их было невозможно: при попытке снять средства, счёт оказывался пуст. Вэйс назвал такой счёт "мерцающим", он как бы есть и везде высвечивается, но по существу – мираж…

Кто-то восторженно растрепал об этом, слух дошёл до преподавателя, профессора Ивана Ильича. Тот вызвал любимого ученика на ковёр. Говорили за чашкой чая. Вэйс сознался, что слухи достоверные, что у него в запасе есть ещё пара-тройка вирусов и посерьёзнее, но он, Алексей Уваров, не склонен их опробовать.

– Лёш! Может останешься у нас? Нам позарез такие мозги нужны! Ребятишки умнейшие приходят. Кто с ними возюкаться будет? Вы уже намного сильнее нас, преподавателей.

– Ну, скажете тоже, Иван Ильич! Всё, что мы знаем, – Ваша заслуга!

И он не врал. Жёсткие рамки заданий двух первых курсов заставили мозги – у кого они были, конечно, – быть заточенными