дворца, где указан год 2015. Но… к моему сожалению, всё, кроме этой бумаги, пришлось сжечь, дабы ни одна живая душа не знала. Ведая о назначении этого перстня и о его поистине магической истории, мы с вами не можем отрицать её слова.

– Но, если предположить, что вы не лжёте, значит, вам известны события нашего будущего, которые до сих пор для нас сокрыты? – поспешил уточнить Салтыков.

– В меру своей образованности, да. Видите ли, история не была моим любимым предметом в школе.

– Кто ранее объявит войну, Франция или Россия, да и будет ли она вообще? – спросил Аракчеев, скрестив руки на груди.

– Удивительно, почему именно этот вопрос… – не подумав, брякнула Клэр.

– Кто ещё спрашивал вас об этом? – сказав это, Александр немного прищурился и чуть заметно потёр пальцы на руках. Клэр молчала, но по её взгляду император догадался, кому ещё она доверила свой секрет. – Хорошо, опустим эти условности. Вы можете ответить на вопрос графа?

– Разумеется. Войну объявит Франция. Точнее, нет…

Клэр искренне пыталась вспомнить всю информацию, которую она могла знать из школьных учебников.

– Многочисленная армия Наполеона перейдёт реку Неман без объявления войны, в то время как вы, государь, будете находиться совсем неподалёку.

Взгляды сделались серьёзнее, но вместе с этим возникло ощущение какого-то облегчения. Клэр не могла понять, что изменилось и отчего вдруг министры и сам государь словно выдохнули.

– Когда?

– В начале лета 1812 года. Кажется, – неуверенно добавила она.

– Наконец, – тихо проговорили Аракчеев и Лабзин. Александр сделал вид, что не расслышал их восторга, но и он пребывал в схожем состоянии.

– То, чего было не избежать, но что сдавливало нам шею, подобно удавке, – сказал Аракчеев императору.

На пару минут стало тихо. В воздухе повис главный вопрос, который каждый желал, но вместе с тем боялся задать. «За кем будет победа?» Клэр понимала это, но по-прежнему продолжала молчать, опасаясь последствий своих пророчеств.

– Кто? – коротко и твёрдо спросил император.

– Уже к зиме Россия станет одерживать верх над французской армией, и совсем скоро ни одного вражеского солдата не останется на этой земле. Будут великие сражения, великие победы и поражения.

Император, не меняя сурового выражения лица, неожиданно выпрямился и гордым, восторженным взглядом оглядел своих советников.

– Эти знания развращают, дитя, – сказал Лабзин, выйдя на несколько шагов вперёд, убирая со лба прядь волос. – Все мы так жаждем узнать, что случится с нами завтра, что совсем забываем проживать сегодняшний день. Я считаю, Ваше Императорское Величество, – обратился он к Александру, – что чрезмерное проникновение в знания будущего может его необратимо изменить.

Император кивнул своему мудрому учителю.

– Хотелось бы всей душой верить вашим словам, сударыня, – вступил Александр, немного задрав подбородок и взглянув на Клэр из-под бровей, – однако остаётся нерешённым один вопрос. – Он обернулся к своим советникам и, направившись к окну, размеренно продолжил: – Господа, пора гостье рассказать, почему мы интересуемся кольцом, что по случайности оказалось у неё. С юных лет, Клэр Данииловна, меня влекли знания о масонских ложах. В детстве я часто был свидетелем того, как мой отец заключает сделки с невидимыми силами. Когда же я возмужал и разуму моему открылись тайны о том, какая на самом деле великая сила поддерживает баланс всего живого в нашем хрупком мире, я окончательно перестал во всех делах своих уповать на Бога. С неистовой жадностью изучал я рукописи и книги всевозможных орденов, которые мне попадались на глаза. Ничто так же сильно не будоражило мне кровь, как мысль о скорой разгадке очередной тайны. И вот однажды Александр Фёдорович Лабзин поведал мне о небольшом сколе кометы, упавшей тысячи лет назад. Мы выяснили, что камень обладает магическими свойствами, благодаря которым носящий его человек будет вознаграждён за его праведные помыслы и жестоко наказан за ужасные разрушающие деяния. Когда мы вступили в один из орденов, верховные магистры ложи представили нашим несведущим глазам кольцо, которое, по легендам, носил сам Александр Македонский. Именно в этом кольце и был тот самый осколок далёкой кометы. Наступил 1805 год. Мы, разделяя интересы наших ближних соседей, были вынуждены объединиться, чтобы всеми силами препятствовать захватническим действиям Первого Консула Франции, Бонапарта. Как вы могли бы знать, эти военные действия для государства нашего успехом не увенчались. Тогда, понимая, что, пока Наполеон Бонапарт является императором французов, вся Европа будет в страхе плясать под его дудку, мы, Александр Первый, убедили магистров масонского ордена помочь в борьбе против жестокого врага всего человечества. В 1807 году я передал этому вздорному корсиканскому выскочке то самое кольцо в надежде, что в случае вторжения в границы наши он неминуемо потерпит поражение.

– Выходит, что, пока кольцо у вас, барышня, Россия лишена той защиты, ради которой нам всем пришлось пожертвовать многим, – продолжил мысль императора Салтыков.

– Но откуда вам известно, что кольцо действительно обладает такой силой? – спросила она, чувствуя наконец силу в своём голосе.

– Действительно, у нас не было времени убедиться в его свойствах. Но тот факт, что вы мистическим образом оказались здесь, даёт надежду, что это правда, – тут же вмешался Лабзин, горящими от интереса глазами рассматривающий Клэр.

– В таком случае, что же теперь требуется от меня? Я могу прямо сейчас отдать вам это кольцо, чтобы вы вновь…

– Чтобы мы вновь встретились с Наполеоном в Тильзите и поговорили о мире? – прошипел Александр, всё так же стоя напротив окна.

– Магистры древности писали, что это кольцо приобретает свою силу лишь в двух случаях. Первый, когда его передаёт старый владелец новому из рук в руки лично. А во втором случае прежний владелец должен умереть, и только после его смерти осколок небесного камня начинает искать нового, – пояснил Лабзин, пытаясь унять гнев царя.

– Лишать вас жизни было бы высшей степенью жестокости. Осуждая Наполеона за его варварство, мы не можем допустить такого в своём государстве. Вдобавок, никто не знает, что такие методы могут изменить в будущем, – сказал Александр, вновь вернувшись к своим советникам и встав между ними. – Поэтому, на мой взгляд, представляется возможным только одно… Вы должны будете сами передать Бонапарту его перстень.

– Что? Это же безумие! Куда мне… – всплеснув руками и посмеиваясь от безысходности, ответила Клэр.

– Согласитесь, что не такое безумие, как ваше здесь присутствие, – сказал Салтыков, потирая руки о свой костюм.

– Вы пройдёте полную подготовку! В кратчайшие сроки вас обучат всему, что требуется знатной особе в наши дни. Как себя стоит вести, как и кому нужно улыбнуться и многое другое. На это у вас будет почти два месяца. – Александр решительным, властным взглядом посмотрел на неё сверху вниз и тут же