— А что? Вы медбрат? Врач? Можете ли вы как-нибудь помочь моей подруге, кроме того, чтобы записать ее имя и сообщить медицинским работникам, что она ждет?

— Господи, Крис, — бормочу я. — Будь помягче с бедным парнем.

Он несколько раз взмахивает рукой, показывая, что все в порядке.

— Как вас зовут, мисс? Если вы не были здесь раньше, вам нужно заполнить кое-какие документы.

Кристин без колебаний вмешивается, ее голос резко звучит, когда она отвечает за меня.

— Это Кей Пеннингтон, и она была здесь раньше. А теперь беги.

Мне почти неловко находиться рядом с ней. Когда администратор уходит сообщить медсестре, что мы здесь, я тяну Кристин к стулу и спрашиваю, в чем, черт возьми, ее проблема.

— Такие парни, как этот, — моя проблема, — она показывает большим пальцем на пустое место, оставленное администратором. — Он расслаблен и невозмутим, хотя людям нужна помощь. Это просто смешно. Мужчины всегда меняют свое отношение, как только ты, наконец, их раскусила.

У меня такое чувство, что это не имеет никакого отношения к парню за окном, и я быстро меняю тему.

— Знаешь, кто в последнее время ведет себя по-настоящему непринужденно? Ксавьер.

— Я все еще очень сожалею о той ночи. — Она морщится. — Не знаю, что произошло.

Мы уже обсудили это. Ни с кем из нас ничего плохого не случилось; мы можем забыть об этом.

— Кристин, — терпеливо начинаю я.

Она отмахивается от меня.

— Да, да, я знаю. Все в порядке. Но мне все равно жаль. — Она с извиняющимся видом поворачивает ко мне голову. — Расскажи мне о Ксавьере. Что он задумал?

— В этом-то и проблема: я не знаю. — Я не могу припомнить, чтобы моя жизнь была такой спокойной. Ксавьер не только дал мне пространство, но я даже перестала видеть его в своих снах. Его как будто стерли из моей жизни. — Он ищет для меня Джексона, и благодарна ему за это, но я думала, что он воспользуется этим, чтобы снова влезть в мою жизнь.

Кристин задумчиво кивает, поглаживая воображаемую бороду.

— Да, он был особенно тихим. Это совсем не похоже на Ксавьера.

Ей не нужно говорить мне об этом. Я ожидала, что он будет приставать ко мне после той ночи во время каникул на День благодарения. Это дало ему повод писать мне, звонить и появляться в моем общежитии без предупреждения. Я разблокировала его номер, чтобы он мог рассказать мне, что узнал о Джексоне, но я почти ничего не услышала от него.

Так долго я чувствовала себя в ловушке, задыхаясь под его постоянным вниманием и отказом отпустить меня.

Так почему же из-за его недавнего отдаления я чувствую себя такой… брошенной? Забытой? Я должна чувствовать облегчение, но сомнения омрачают мои рассуждения. Призрак его одержимости преследует меня.

— Это просто не имеет никакого смысла. Как будто он больше не заинтересован. — Лицо Кристин расплывается в понимающей улыбке, и я прерываю ее, прежде чем она скажет то, что, как я думаю, она собирается сказать. — Нет, Крис, — прерываю я ее.

Она все равно это говорит.

— Значит, ты хочешь, чтобы он был заинтересован!

Я закрываю лицо руками и издаю крик разочарования.

— Я не это имела в виду.

— Итак, я не профессионал, — начинает Кристин.

— Тогда не давай мне никаких советов, — отвечаю я со стоном.

Она не сдается и продолжает.

— Но я думаю, у тебя есть чувства к мистеру Маккейду. Старина, возьми меня на кладбище; папочка, прояви ко мне чувства.

— У меня внутри все сжимается, когда я слышу, как ты это говоришь.

Кристин прищелкивает языком.

— Правда? — Она наклоняется, чтобы толкнуть меня в плечо. — Правда?

Мне не нужна эта психологическая чушь. Что мне нужно, так это чтобы в мире все было в порядке. Мне нужно, чтобы мое тело перестало вести себя странно, а моя лучшая подруга перестала исчезать время от времени. Мне нужно, чтобы Ксавьер вернулся к некоему подобию нормальной жизни, и мне нужно, чтобы моя мать перестала звонить мне и спрашивать, как я справляюсь с разводом. Мне нужно повернуть время вспять, на шесть месяцев назад, когда все было предсказуемо, и я знала, как с этим справиться.

Дверь в дальние комнаты со скрипом открывается, и выходит медсестра с картой в руках. Ее туфли на мягкой подошве бесшумно приближаются.

— Кей? — мягко зовет она. Ее голос добрый, но мой пульс учащается от беспокойства.

Я встаю на дрожащие ноги, вытирая вспотевшие ладони о джинсы. Кристин быстро, ободряюще сжимает мою руку, когда я следую за медсестрой.

— Давай покончим с этим, — шепчу я ей. — Пока меня снова не вырвало.

Медсестра слышит меня и хмурится.

— Вам нужно в туалет, мэм?

Я качаю головой.

— Не сейчас, но спросите меня снова через несколько минут. — От стерильного запаха кабинета врача меня подташнивает, но пока содержимое моего желудка остается нетронутым.

Глава 54

Ксавьер

Моя мать собирает секреты, как трофеи, и прячет их подальше, чтобы потом изучить в темноте. Когда я спросил ее о Джексоне, она притворилась невежественной, отмахнувшись от меня под предлогом работы. Но мне было виднее.

За ее пренебрежительным фасадом ее разум уже анализировал эту новую информацию, определяя, как она могла бы использовать ее в своих интересах. Хотя она утверждала, что не знала о неблагоразумии моего отца, я цеплялся за крупицу надежды, что она знала больше, чем показывала.

Я думал, Виктории потребуется всего несколько дней, чтобы собрать информацию, необходимую для разгадки этой тайны, но она не спеша потратила несколько недель. Она игнорировала мои телефонные звонки и не отвечала на сообщения. Когда я появился у ее двери, она меня отшила.

Меня все больше расстраивало отсутствие интереса со стороны матери, но она ушла в себя, потому что ее поиски были более тщательными, чем мои, и требовали более глубокого погружения. Мне потребовалось несколько дней, и у меня была неполная информация о Джексоне. Виктории потребовалось три недели, прежде чем она позвонила мне, чтобы встретиться, и явилась с историей жизни Джексона и даже больше.

Виктория подходит к кухонному столу с усталым выражением лица, резкий стук ее каблуков нарушает тишину. Она бросает в меня три папки, и они шлепаются на деревянную поверхность.

— Твой отец — монстр.

Темные круги окружают ее налитые кровью глаза, глубокие пурпурные пятна омрачают ее обычно безупречный цвет лица. Она опускается в кресло напротив меня с вялым вздохом, даже не пытаясь скрыть тяжелую усталость, навалившуюся на нее.

— Что это? — Я хватаю темно-синюю папку и начинаю