в рот, застревали в волосах. Глаза пришлось и вовсе закрыть, чтобы случайно не лишиться их от крыла, клюва или когтя.

Это стало ошибкой. Стоило Лене закрыть глаза, как она почувствовала настоящий ужас. Животный, не сравнимый ни с чем, что ей приходилось испытывать до этого. Казалось, что этот страх заставляет птиц подниматься разом в воздух и снова всей стаей, словно колоссальной лентой или парусом, биться о землю.

Лене и самой хотелось упасть на землю – она так и сделала, и наконец стало легче. Она могла думать лишь о том, как жутко ей быть тут, быть вообще. Закрыв голову руками, съежившись в комок, она лежала ничком с зажмуренными глазами и слушала крики. Лидия Николаевна вопила от страха, и Аня кричала, только сквозь ее крик то и дело пробивался безумный смех.

А затем вдруг словно щелчком все выключили. Стало так тихо, что Лена думала, что оглохла. И лишь когда услышала в отдалении хриплое карканье ворон, усевшихся на самые верхние ветви деревьев, она сообразила, что все закончилось.

Сообразила и открыла глаза, поднимаясь на колени. На нее нахлынуло понимание всего сразу. И что она рыдала, скорчившись на мокрой земле, и теперь вся одежда извозюкана в жирной весенней грязи. И что Лидии Николаевны на этом пятачке нет, а Аня стоит ровно, словно ей этот ужас придал сил. Наверное, так оно, в сущности, и было, но теперь Лена знала, что ужас шел не от птиц, а от Ани.

Она соображала быстро, очень быстро, и первая поняла, что после этих событий ей не жить, если она срочно не придумает хоть что-то. Поэтому она резво вскочила на ноги, даже не отряхнулась от грязи, нет на это времени, и прикрикнула на Аню:

– Скорее в пещеру! Лидия Николаевна сейчас вернется, второй раз ты на это ее не возьмешь!

И первая ринулась к расщелине, за которой скрывался малоизвестный узкий лаз. Ей повезло, Аня послушно двинулась следом. Наверное, можно было и просто переждать в пещере, но без этого лишенного всякой логики выкрика Лена сомневалась, что успела бы добраться до спасительной глубины. Сейчас же у нее был отличный шанс.

Она слышала, как тяжело позади дышит Аня, преодолевая тесные, давящие на мозг переходы, и торопливо искала проход к блуждающему капищу. То не находилось на одном и том же месте, но любой поселковый мог найти его интуитивно. И Лена не была исключением.

Лена поняла, что они уже близко, когда выползла из узкого лаза в крупную пусто́ту в горе, а позади услышала сдавленный мучительный крик. Да, папа говорил, что твари, любящие убивать, очень чувствительны к эманациям смерти. Черный человек не стал исключением.

– Давай выбирайся, тут легче дышать и есть вода, – преувеличенно бодро произнесла она, прислушиваясь к журчанию с противоположной стены. – Мы сможем тут пересидеть какое-то время, и она не выдержит, уйдет. Решит просто, что мы нашли способ раньше уйти с гор.

– Нам стоило именно так и сделать, – пробормотала Аня, на коленях выползая из лаза, да так и останавливаясь на ровной площадке, будто не в силах подняться прямо.

Лена не отказала себе в удовольствии достать телефон и посветить фонариком на Аню. Сквозь упавшие на лицо грязные волосы блестели абсолютно черные глаза. Да уж, Лидия Николаевна ошиблась или просто не успела закончить. Лучше второе, потому что если в теле Ани остался только сам черный человек, он никак не поможет Лене с ее новым планом. Ей позарез нужно было, чтобы они остались оба.

– Ты как? – спросила она, все же не опуская телефон с фонариком и не приближаясь.

– Плохо. – У Ани стучали зубы, саму ее трясло. С трудом, скрючившись, она уселась на каменный пол, не в силах распрямиться. – Мне так было страшно, когда Лидия Николаевна пыталась меня убить, ты не представляешь.

– Почему не представляю? Представляю. – Лена выдохнула. Кажется, оба тут. Хорошо. – Мне тоже было страшно. Но сюда она не сунется, она этих мест не знает, а я знаю.

– Здесь пахнет смертью, плохой смертью, кровавой, – сообщила Аня, как будто это было важно. Впрочем, для нее наверняка так и было.

– Так и есть, – кивнула Лена. – Тут древнее капище, приносили жертвы еще наши предки. И поверх этого – сигил для вызова демона. Крови тут не жалели.

Аня так поспешно отдернула руку от пола, на который опиралась, что Лена с трудом сдержала смешок.

– Не прямо тут. В этом зале ничего нет, разве не видишь? – пояснила она. – Капище блуждает по горе, периодически вываливаясь навстречу заплутавшим путникам. Оно где-то очень близко, раз ты его так хорошо чувствуешь. А алтарь дальше, он ближе к основному входу.

– Те кровавые следы ладоней на камне… – медленно произнесла Аня. – Человек не входил в пещеру, а выходил из нее, так?

– Так. – Лена не видела смысла отпираться. Не сейчас.

– И что с ним случилось? – Аня определенно «не догоняла». Ей стоило подумать о себе, а не о том неизвестном туристе. Но Лена все равно ответила – ей не трудно.

– Он мертв.

– Ты уверена?

Почему Ане это было важно, Лена даже представить не могла, но, вспомнив мерзкий сюрприз от бабы Нюры, уверила:

– Абсолютно. Я видела его голову. Отдельно от всего остального.

– Хорошо, – как-то невпопад ответила Аня, и они погрузились в молчание. Лена выключила фонарик, чтобы не сажать телефон. Связь в пещере все равно не ловила, а так глаза привыкнут быстрее. Чувствовала она себя странно, примерно как Бильбо при встрече с Горлумом, за исключением одного – пещера была ее местом, а не Аниным. Ане темнота не помогала, а лишь сильнее давила. Оставалось немного подождать.

30 глава

Лена даже в полной темноте слышала, что Ане, а точнее, черному человеку становится все хуже. Ей повезло угадать о чувствительности этого существа, но тут она не обманывалась. Точно так же могло не повезти, и в лучшем случае она бы пополнила коллекцию подземных костей. Вряд ли кто-нибудь успел бы на помощь. Вот они сколько сюда лезли, да и внутри торчат уже полчаса, никак не меньше, а никого нет.

Лена вспомнила про размозженную голову Аркадия Викторовича, и ей стало немного совестно. У папы сейчас и без нее проблем навалом. А она уже достаточно взрослая, чтобы справиться со своими самостоятельно. Лена привыкла доверять интуиции, а та подсказывала, что черный человек то ли от переизбытка ощущений, то ли от их концентрации может впасть в ступор, оставив на время Аню без