Тишина продлилась несколько долгих мгновений, а потом Рис ответил.

– Мой отец был эльдоррцем, – сказал он ровным, бесстрастным голосом. – Он пообещал матери, что привезет ее сюда и они будут жить долго и счастливо. Она так и не оставила этой мечты – даже когда он ушел. Постоянно говорила об Эльдорре – как она покинет наш дерьмовый городок и переедет сюда. По всему дому были открытки и журнальные статьи об этой стране. Я постоянно слышал о ней, пока рос. Эльдорра, Эльдорра, Эльдорра… Мама любила мечту о стране сильнее, чем меня, и я ее возненавидел. Эльдорра стала символом всего плохого в моем детстве. Возможно, я смог бы преодолеть это отношение, но…

Рука Риса сжимала и разжимала колено.

– Одной из моих последних командировок стала совместная миссия. Одна террористическая группировка взяла в плен агентов США и Эльдорры, и мы должны были их вернуть. По дипломатическим причинам миссию пришлось держать в тайне, поддержка с воздуха отсутствовала. Мы оказались глубоко на вражеской территории, нас превосходили численностью и вооружением. Нашим главным преимуществом была неожиданность.

По моей спине пробежало холодное предчувствие.

– В ночь миссии один из эльдоррских солдат – дерзкий и вспыльчивый тип – отклонился от плана. Мы не поладили с самого начала, и его взбесило, что вместо его плана использовали мой. – Лицо Риса было мрачным. – Вместо того чтобы дождаться моего сигнала, как договорились, он выстрелил, когда увидел, что один из лидеров группировки покидает комплекс. По нашим данным, он отвечал за пытки заключенных. Громкое убийство… но оно не было нашим приоритетом и выдало наше местоположение. Все полетело к чертям. Нас окружили, и из восьми человек в моем отряде выжили трое. Агенты тоже не выбрались. Настоящая кровавая бойня.

Его рассказ что-то пробудил в моей памяти. Отряд эльдоррских солдат, погибший несколько лет назад во время неудачной совместной миссии. Об этом непрерывно писали в новостях целую неделю, и я уверена – речь шла о той самой миссии.

Ужас и сострадание сдавили мне сердце.

– Мне так жаль.

Я должна была хранить верность Эльдорре, и я хранила, но верность не означает слепоты. Все ошибаются, и в случае с Рисом ошибка солдата стоила жизней дорогих ему людей.

– Не нужно. Ты не виновата. – Рис провел рукой по лицу. – Это случилось много лет назад, и да, повлияло на мое отношение к Эльдорре, но прошлое не вернуть. Теперь уже ничего не поделать.

Мы снова замолчали, погрузившись в мысли, а потом я набралась смелости и спросила:

– Тогда почему ты согласился работать моим телохранителем? Если знал, что придется ездить в Эльдорру.

Задумчивость Риса сменилась ухмылкой.

– У тебя очень красивое лицо. – Ухмылка стала шире, когда я возмущенно фыркнула. – Не знаю. Думаю, тогда это показалось правильным.

– Мы всегда оказываемся там, где следует, – мягко сказала я.

Его взгляд встретился с моим.

– Может быть.

Он ненавидел Эльдорру, но не только согласился на эту работу, но и переехал сюда навсегда. Ради меня.

– Ну, – я выдавила улыбку, стараясь не слушать громкого стука собственного сердца, – надо ложиться. Завтра рано вставать.

Рис поднялся.

– Я провожу тебя до комнаты.

Мягкий скрип деревянных ступеней под ногами смешивался с нашим дыханием: учащенным у меня, глубоким и ровным у Риса.

Чувствует ли он искрящее между нами электричество? Или оно существует только в моем воображении?

Возможно, не только – когда мы дошли до комнаты, я не открыла дверь, а он не ушел.

Я покрылась мурашками – то ли из-за близости Риса, то ли из-за кондиционера в коридоре.

Даже когда тебя нет рядом, ты везде. В моей голове, в моих легких, в моей чертовой душе.

Его признание с парковки эхом пронеслось в голове. Мы не говорили о той ночи, но, возможно, слова и не требовались.

Взгляд Риса скользнул к моей груди. Я проследила за ним и впервые заметила, насколько тонка моя блузка. На мне был кружевной лифчик, но соски так затвердели, что четко виднелись сквозь два слоя тонкой ткани.

Мне следовало уйти, но раскаленный взгляд Риса пригвоздил меня к полу, стирая холод и оставляя глубокую, обжигающую боль.

– Ты сказала, что мы всегда оказываемся там, где следует? – Он провел рукой по моей шее, и сердце заколотилось о ребра с такой силой, будто вот-вот выпрыгнет из моей груди к нему в руки.

Я не могла вымолвить ни слова, но мне удалось слегка кивнуть.

Отяжелевший воздух ласкал меня, словно смелые прикосновения любовника, и в глубине души я понимала, что стою на краю пропасти. Одно неверное движение, и я упаду.

Вопрос заключался в том, хочу ли я спастись или удовольствие стоит возможной боли.

– Возможно… – пальцы Риса скользнули по моей шее и изгибу плеча. Я вздрогнула, кожа снова покрылась мурашками, – мне всегда было суждено найти дорогу к тебе.

О боже.

Из моих легких исчез весь кислород.

– Вам следует пройти в свою комнату, принцесса, – сказал он хриплым, мрачным, грубым голосом. – Иди в свою комнату и запри дверь.

Я покачала головой.

– Я не хочу.

Что бы ни происходило, все было совсем иначе, чем в Коста-Рике. У нас не было ни списка желаний, ни оправданий. Я и он делали выбор, который назрел давно.

Рис застонал, и по одному этому звуку я поняла: он выбор сделал.

Дыши. Пусть нет ни кислорода, ни воздуха – только он. Дыши.

Он наклонил голову, но поцеловал меня не в губы, а в шею. Так мягко, что это скорее напомнило шепот, чем поцелуй, но достаточно, чтобы у меня подкосились колени.

Я стала громоотводом, а Рис – молнией, осветившей меня изнутри.

Я закрыла глаза и подавила стон – его губы медленно поднимались по моей шее. Рис убаюкал меня ленивыми, уверенными прикосновениями, а потом резко дернул к себе и впился зубами в изгиб между шеей и плечом. Сильно. Его возбуждение прижималось к моему животу и заставляло сердце колотиться от страсти. Рис зажал мне рот, приглушив удивленный визг.

– Скажи, – его голос понизился, – что подумает об этом твой парень?

Парень? Прошла минута, прежде чем я сообразила. Стефан.

Мы сходили на два свидания. Вряд ли достаточно, чтобы считать его моим парнем, что бы ни говорила пресса.

Но я чувствовала: это не аргумент для Риса, который ослабил хватку, позволив мне выдохнуть:

– Стефан не мой парень.

Воздух сгустился от опасности.

– Мне не нравится слышать его имя на твоих губах. – Убийственно мягкие слова, и каждое выпущено с точностью крылатой ракеты. – Но ты ходила с ним на свидания. Целовала. –