Обсидиан посмотрел куда-то в сторону, и отстраненно спросил:

– Ты здесь одна?

– Нет. Другие вместе с повелителем уже здесь. – Её уверенный голос на последнем слове дрогнул и он понял, что девушка сама себя в этом убеждала. Сама хотела верить в это.

– Они сказали, чтобы ты их ждала?

– Повелитель сказал, что он и сёстры придут следом за мной, когда я проникну в цитадель. – Она вскинула подбородок, гордо смотря ему прямо в глаза. – И да, он уже на свободе.

Король Цереры посмотрел на неё, внимательно изучая.

“Жаль её. Она сама-то хоть верит в эти слова?” – Промелькнуло у него в голове, но вслух ничего не сказал, лишь молча кивнул.

– У меня нет времени с тобой говорить дальше, так как как остались считанные минуты для выполнения ритуала. – Взмахом руки Обсидиан подтянул к себе свёрток с необходимыми сосудами и редчайшими цветами. – Поэтому ты идёшь со мной.

– Нет. Я лучше буду дальше задерживать тебя, чтобы ты не смог оживить свою мертвую подружку. – На лице Хемлок застыла широкая ухмылка, и она скрестила руки на груди. Она горделиво вздернула подбородок, явно говоря этим: ха, думал, мы не знаем твоих намерений!?

– Оживить? – Улыбка на его лице заставила на какое-то мгновение Хемлок опешить, но она продолжала стоять с самоуверенным видом.

– Ну да. Только непонятно, для чего её было убивать. – Она коснулась вишнёвых губ, чуть прикрыв ресницами изумрудные глаза, зашептав сладким голоском. – А, понимаю. Тебя больше мёртвые интересуют? Они ведь такие… Покладистые, верно?

Обсидиан создал мудру и девушку окутало миллион тёмных нитей. Она засмеялась, и тогда он чуть сжал их и это, казалось, рассмешило девушку ещё больше.

– Так ты хочешь поиграть со мной? – Она облизнула губы, хищно смотря на него. – Давай, дави сильнее и тогда я стану достаточно соблазнительна для тебя!

Не говоря больше ни слова, он развернулся и пошёл в комнату, а связанная ведьма полетела за ним, всё ещё громко хохоча.

После того, как маг разложил предметы в необходимом порядке, он снял с себя верхнюю одежду, оставив лишь брюки. За последние годы его подтянутое тело изменилось: он стал сильно истощенным, отчего казалось, что он: это лишь кости, покрытые кожей. Половина тела имела тёмную кожу, покрытую мелкой шерстью. Обе руки заканчивались длинными когтями чудовища. Другая же половина покрывалась чёрными линиями, идущими по сосудам и окутывая его кожу, словно мелкая сетка.

– М-м-м… Вижу ты просто в прекрасной форме, Обсидиан. – С издёвкой кинула Хемлок, не отрывая от него сияющих изумрудом глаз. – Только я привыкла снимать одежду с мужчин сама.

Он продолжал игнорировать девушку, взяв в руки ритуальную чашу. А потом решил уточнить:

– Ты всё ещё думаешь, что это ритуал Возвращения? – Спросил он с улыбкой повернувшись к ней.

– Да. Либо мои слова про твою нездоровую любовь к мёртвым девушкам были правдивы.

– Я собираюсь провести Мидтэрриэль11.

Озорной огонёк в глазах Хемлок погас, уступив место страху.

– Ты сумасшедший. – Прошептала она. Младшая ведьма сразу же начала вырываться из связывающих её нитей, но это было бесполезно.

– Разве у меня есть выбор? Разве вы мне оставили его!? – Он подошёл к ней, взяв её за подбородок и повернув лицом к себе. Острые когти больно впились в кожу, оставляя там кровавые следы. – Смотрю, тебе уже не так весело.

– Ты просто чёртов предатель! – Закричала она, вертя головой. Копна осенних волос вихрем кружилась вместе с ней. – Он вырастил тебя, как собственного сына! Он нас так никогда не любил, чтобы мы для него не делали, как тебя! – На её глаза навернулись слёзы. Обсидиан и представить не мог, что такая девушка, как Хемлок, способна плакать. – И это твоя благодарность, да?

Обсидиан не нашёл, что ей ответить. Всё это было правда и он прекрасно знал: и о том, что Багдест его воспринимал как своего преемника. И о том, что трёх сестёр, верно служивших ему с самого начала, он никогда не подпускал к себе настолько близко.

– Я хочу тебя кое о чём попросить, Хемлок. Помоги мне.

– С чего бы?

– Я освобожу тебя от его влияния, дав достаточно магии, чтобы ты была зависима ни от кого, кроме себя. – Проговорил он, смотря на неё переливающимся золотом. – Я дам тебе свободу, о которой ты мечтала.

Вместо ответа, младшая ведьма укусила его за палец, после чего плюнула ему в лицо.

– Пошёл ты к черту! – Её лицо было измазано кровью, вытекающей из следов от когтей. – Ты и твоя эта мертвецкая тейтарийка. Как только эта малышка придёт в себя, я придушу вас обоих!

Расплавленное золото, мерцающее в свете книги, потемнело. Обсидиан навис над Хемлок, от чего та в это же мгновение замолчала.

– Про меня ты можешь говорить что хочешь, мне на это наплевать, но про неё… – Прорычал он, не притронувшись к девушке. Ему это было и не нужно: энергия, шедшая от него, чувствовалась каждой клеточкой кожи настолько болезненно, что хотелось сжаться и исчезнуть. – Лучше придержи свой язык за зубами, если не хочешь его лишится.

Хемлок ничего не ответила на это. Она молча опустила взгляд в пол, даже перестав сопротивляться стискивающим её нитям. Обсидиан воспринял это, как согласие с ним. Пришло время для ритуала.

Он подошёл к небольшому столику, на котором разложил принесенные вещи: клинок элиоса, цветки севиолиста и митридарта, ритуальная чаша и воск. По всей комнате были расставлены свечи и стоило ему махнуть руками, как те зажглись, освещая комнату багровым пламенем.

Обсидиан, взяв в руку восковую свечу, стал лить пламя из неё на пол, вырисовывая магические знаки, как это было показано в книге. Четыре небольших круга, внутри которых были символы на эскрипта: по одном на каждый элемент. Они сияли, обжигая своим жаром, но он не обращал на это внимания, продолжая усердно выводить символы.

– И два больших – на каждое из первоначал. – Прошептал Обсидиан, обводя первоэлементы двумя большими сферами. Его взгляд зажигался нетерпением с каждым кругом всё сильнее.

Хемлок с ужасом наблюдала за тем, что делал король Цереры, но ничего не говорила. Она надеялась на то, что златоглазый совершит какую-нибудь ошибку и ритуала не случиться.

Темноволосый взял в руки клинок элиоса, символы на котором сияли белым светом. Обсидиан чуть замедлил, но всё-таки подошёл к лежащей на столе Амалии, очень тихо прошептав:

– Прости, мy elani cereris… – После этого он провёл лезвием клинка по её бледной руке. Благодаря тому, что маг поддерживал в ней еле заметную жизнь, кровь потекла, наполняя ритуальную чашу. Эфир, находившийся в крови девушки, сиял в ней, словно растекающаяся акварель. Серебряные нити плыли среди багряной жидкости, сияя и блистая, напоминая звёздную пыль.