всё слишком усложняем… Сами себе придумываем проблемы…

— Поспи немного. Эта хрень нас измочалила.

— Ага, точно…

Глаза у неё уже закрывались. Тягостная, душная дрёма навалилась и на меня. Не полноценный сон, но хоть какой-то отдых.

Проснулись мы, когда сумерки уже вползли в комнату. Сандра призналась:

— Жуткая слабость, вставать не хочется. Но придётся ведь, да? Не знаю, как ты, а я голодная — просто ужас…

— Да, поесть надо срочно, а то скопытимся.

Умывшись холодной водой из крана, мы выбрались из дома. Здесь, недалеко от экватора, темнело с рекордной скоростью — сумерки уже превратились в ночь. Жара ещё не ушла, но солнце теперь хотя бы не жгло прямыми лучами. Улицы оживились, публика фланировала по тротуарам. Климат и впрямь подталкивал к ночному образу жизни.

Мы зашли в первый же попавшийся ресторанчик, сели на открытой веранде — совершенно невообразимая вещь по декабрьским меркам. Но я-то помнил и другой мир, где такие вещи были привычны, и это уберегло меня от когнитивного диссонанса.

Заказали мясо барашка, местную рыбу с непроизносимым названием и молодое вино. Компания за соседним столиком гомонила, экспрессивно жестикулируя. Огромный куст у края веранды, густо обсыпанный белыми цветами, распространял тягучий, сладко-пьянящий запах. Сандра, заметившая мой взгляд, пояснила — это жасмин. Мой мозг, по крайней мере, именно так проинтерпретировал произнесённое слово.

Мы ели жадно, не отвлекаясь на разговоры. И лишь когда официант унёс пустые тарелки, я сыто откинулся на ротанговом стуле и отсалютовал бокалом:

— Ну, за знакомство.

— Поздно ты спохватился, — рассмеялась она.

— Да как-то повода не было. Постоянно кто-то мешает.

— Это уж точно. И раз уж ты сам поднял тему, то теперь не отвертишься. Про меня-то ты уже знаешь всё, а я про тебя — только то, что ты был ловцом. А теперь вот выяснилось, что с лунами ты работаешь на каком-то невероятном уровне. Признавайся, а то нечестно!

Я заколебался, но ненадолго. Подозревать Сандру в двойной игре я просто не мог. Земная память, конечно, вякала что-то о сексапильных шпионках и «медовых ловушках», но интуиция упорно отмахивалась.

— Ладно, — сказал я, — садись поближе. Это не та история, которую надо рассказывать громко.

Она с готовностью пересела на пустой стул, стоявший рядом со мной, и я вполголоса произнёс:

— Информация — строго конфиденциальная, и это не шутка. Пообещай, что не будешь передавать её никому. Ни родителям, ни наставнику, ни подругам.

— Ну, про наставника мог бы и не подчёркивать, — сказала она немного обиженно. — Я, может, и наивная, но не до такой же степени! Если вдруг и правда окажется, что он… Нет, не будем сейчас об этом. Насчёт родителей поняла, а подругами в башне я не обзавелась, на меня другие наследницы смотрят косо…

— Да, кстати. Зная твою излишнюю честность, оговорю отдельно — главе династии тоже не сообщай. А я, в свою очередь, даю слово, что не замыслил ничего против Орхидеи.

— Неждан, ты меня пугаешь.

— Ну, так и новость нерядовая. В общем, смотри. Я — пришлый. Не просто с другого материка, а с другой планеты.

— Ой, прекрати уже надо мной издеваться, а то и правда обижусь…

Заметив, что я смотрю без улыбки, она прервалась на полуслове. Её миндалевидные глаза округлились:

— Погоди, ты серьёзно?

— Да. Именно поэтому меня взяли в Кленовый Дом. Я более восприимчив к тяге, чем местные. Чувствую все шесть лун, а во время Дрейфа — ещё и седьмую, из-за пролива.

Сандра некоторое время потрясённо молчала. Машинально глотнула ещё вина (слишком много, как будто это компот) и тут же закашлялась. После чего оглянулась, придвинулась вплотную и прошептала:

— А как выглядит твой мир? Сильно отличается?

— У нас там одна луна, совсем маленькая и белая. Она движется по небу, как солнце. А тяга вообще отсутствует.

— То есть как?

— А так. Вместо неё — техника, на порядок более мощная, чем у вас. Есть, например, самолёты, летающие между материками. И да, никакого Дрейфа. Все континенты доступны в любой момент. Ну, по крайней мере, чисто технически. И если есть деньги на перелёт.

— Звучит как фантастика…

— А ваш мир для меня — вообще фэнтези. Ну, что-то вроде сказки.

— Нет, подожди, — сказала она, — ты не понимаешь! Просто не замечаешь главного! Если у вас можно свободно летать через океан, то в мире нет разобщённости, как у нас! Это же мечта!

Я невесело усмехнулся. Сандра горячо продолжала:

— Ну, вот представь — если бы у нас был воздушный порт, мы могли бы летать друг к другу хоть каждый месяц, общаться… А наши правители и учёные могли бы вместе осуществлять всякие проекты для всей планеты… Разве не так?

Я молча обнял её за тонкие плечи, привлёк к себе. Она шепнула:

— Неждан, я спросила что-то не то? Почему ты не отвечаешь?

— Давай просто посидим. Красивые у вас здесь вечера.

— Да уж получше, чем в декабре…

Ещё с полчаса мы сидели с ней за столом, потягивая вино. Я рассказывал ей обычные бытовые подробности о Земле — про смену сезонов, супермаркеты и метро, про спутниковую связь, банковские карты и интернет. Сандра заворожённо слушала.

Затем я сказал со вздохом:

— Вот как-то так. Сама понимаешь, тема неисчерпаемая, можно обсуждать до утра. Но у нас, к сожалению, сейчас не та ситуация. Надо заняться твоим учителем, пока вивисекторы нас опять не прижали.

Мы встали из-за стола.

Глава 22

Выйдя из ресторанчика, мы свернули в тихий переулок. Я сказал Сандре:

— Попробуй ещё разок его запеленговать. Углубляться не надо, просто уточни направление. На этот раз должно получиться легче, схема уже опробована.

— Но всё равно помогай мне.

— Да, обязательно.

Я взял её за руку, теперь уже без перчатки. Собственно, при прямом контакте концентратор не требовался — в прошлый раз я его использовал скорее для верности. Ну, и для психологического эффекта, чтобы Сандра прониклась.

— Но если что, — добавил я, — разрывай контакт.

Она кивнула, прикрыв глаза. Я подал на её ладонь две линии тяги, и через полминуты Сандра сообщила:

— Вон там. И ты прав, сейчас было проще. А глубоко я не лезла.

Указывала она на восток, с незначительным отклонением к северу. Я спросил:

— И что там,