Их географическое положение являлось идеальным для этих целей. Как уже говорилось, они в самом начале VIII века продвигались вниз по Маасу и Рейну, где в 716 году в Кёльне появился герцог Радбод со своим флотом. После того как Карл Мартелл в 734 году покорил Фризию, их политической независимости пришел конец, но не способности к экспансии, которая обрела экономическую форму. В конце века фризийцы спустились по Рейну и создали торговую колонию в Вормсе, и, судя по сходству между монетами Дорестада и Маастрихта, проникли и на юг в долину Мааса. В 753 году они были уже в Париже, в качестве купцов на ярмарке Сен-Дени, что раньше считалось прерогативой англосаксонских торговцев. Как уже отмечалось, в 778 году у них также была торговая колония в Йорке. Наконец, в 799 году их контакты с Римом и Италией упрочились достаточно для создания там schola паломников-торговцев, аналогично англосаксонской schola, существовавшей там с 727 года. Таким образом, к 800 году они уверенно продвигались к положению главных посредников между Европой Каролингов и атлантическими регионами за пределами империи – Англией, Северной Германией, Скандинавией. Они превзошли своих главных конкурентов, англосаксов, став главными посредниками на северных морях.

Необходимо отметить, что в эпоху Каролингов, как и в другие периоды, экономические условия не оставались статичными. Торговая ось в направлении северо-восток – юго-запад, соединившая сердце империи Каролингов с Италией, осталась главным фактором жизни на северных морях. Район между Сеной и Рейном продолжал быть самым продвинутым экономическим регионом Северной Европы на протяжении следующих десятилетий, а фризийцы – важными на северных морях международными торговцами. Эти факты являются фундаментальными для понимания рассматриваемого периода. Но это вовсе не означает, что экономические условия и морская коммерция вдоль других берегов не могли избежать спада середины VIII века. Постепенно, когда мир, установленный могущественным Карлом Великим, продолжался уже несколько десятилетий, мы замечаем пробуждение торговли и мореплавания вдоль берегов и регионов, казавшихся мертвыми в 750 году. После того как Людовик Благочестивый в 814 году стал императором, это пробуждение достигло статуса торгового возрождения на северных морях и территориях, которые они омывают. Это возрождение мы рассмотрим далее.

Возрождение экономической жизни, начавшееся в последние годы правления Карла Великого, отчетливо видно в Галлии, к западу от Сены и к югу от Луары. Сначала мы видим возобновление торговли в долине Роны, когда в старых городских центрах снова начали чеканить монеты. К 781 году Арль, Авиньон, Марсель, Юзес, Безье и Нарбонна имели монетные дворы. К 814 году к ним присоединился Вьен. В Новой Испанской марке за Пиренеями Барселона стала центром, из которого распространялись монеты. После 814 года все монетные дворы действовали, а с ними и Эмпорион, расположенный возле Пиренеев, между франкской территорией Каролингов и Испанией. Целая серия монетных дворов была восстановлена на юге, от верховьев Рейна до границ мавританской Испании, что якобы подтвердило наличие коммерческой связи между Северной Галлией и этой частью Средиземноморья, связи, едва ли просуществовавшей столетие.

Есть и другие признаки возрождения экономической и морской важности этого побережья – от Марселя до Барселоны – в те годы. В самом начале IX века мавританские торговцы стали привозить специи, шелка и другие восточные продукты в Арль. Вскоре после 840 года Ибн Хордадбех в далеком Багдаде рассказал нам о странствующих еврейских купцах-раданитах, которые отплыли из Галлии и добрались до Египта через испанские мавританские порты. Часть их грузов составляли франкские мечи. На Запад они вернулись с шелками и специями. Представляется, что именно благодаря этой торговле у Людовика появился драгоценный испанский шелк, который он подарил Фонтенельскому аббатству. Возможно, через этот торговый путь герцог Вильгельм Тулузский получил парчу и шелка, которые он поместил на алтарь аббатства в Желоне, прежде чем стал простым монахом. Не исключено, что торговля этого региона лежала в основе решения Каролингов, принятого около 800 года, о строительстве флота для защиты этих берегов. Флот, которым командовал граф Ампурии, вскоре стал достаточно мощным и позволил Каролингам разгромить эскадру мавров в 813 году и сделать Балеарские острова протекторатом империи[90].

Не может быть сомнений в том, что во времена Людовика торговля из этого региона юга попадала на Канал между Руаном и Дорестадом. На это указывают два монетных клада. Один, датируемый первыми годами правления Людовика, был обнаружен в регионе Шер Центральной Франции. В нем было 2 монеты из Ампурии, 3 – из Барселоны, 14 – из Нарбонны, 11 – из Арля и 19 – из Лиона. Они проиллюстрировали торговый путь из Центральной Галлии до границы с мусульманской Испанией. Там также есть монеты, которые предполагают существование путей, тянувшихся до Канала, Рейна и Северного моря: 4 серебряные монеты из Мо, 24 из Парижа, 5 – из Реймса, 18 – из Камбре, 7 – из Квентовика, 21 – из Санса, 12 – из Руана, 12 – из Вердена, 3 – из Страсбурга, 2 – из Майнца, 3 – из Кёльна и 14 – из Дорестада. Дабы этот клад не считался исключением, упомянем еще один, датированный чуть более поздним периодом, который был найден в Бельвесе, что недалеко от Юзеса, в долине Нижней Роны, и он иллюстрирует существование тех же торговых путей, что и клад из региона Шер. В дополнение к местным монетам, клад из Бельвесе содержит 10 монет из Нарбонны и 9 из Барселоны. Торговый путь на север – на Канал и Рейн, иллюстрируется 8 серебряными пенни из Вены, 7 из Буржа, 4 из Санса, 13 из Парижа, 3 из Руана, 4 из Реймса, 1 из Трира и 3 из Дорестада. Таким образом, в этих монетных кладах мы видим свидетельства существования в начале IX века перевозок с севера почти до Испании. Этот маршрут, если верить нашим источникам, использовался в первую очередь торговцами, которые везли рабов на юг из Вердена, чтобы продавать их на мавританских невольничьих рынках.

Но эти клады дают нам не только информацию о возродившейся южной торговле на север. В них содержится еще одна интересная группа монет, в том числе из Италии. Примерно половина клада из региона Шер состоит из итальянских серебряных монет из трех монетных дворов – и только из трех. Это 47 монет из Милана, 16 из Павии и 195 из Венеции. В Бельвесе найдено 17 серебряных монет из Милана и 34 из Павии. Тем самым иллюстрируется другой важный торговый путь, достигающий Центральной Франции и даже юга через перевалы Приморских Альп, Монженевр и Малый Сен-Бернар. И здесь мы не можем не отметить еще один очень важный аспект: ни в одном из упомянутых кладов не обнаружилось ни одной монеты