— заявил Ельцин, надевая золотую медаль на шею и пожимая руку Соколовской. — Аж до слёз прохватило людей. Большой талант у тебя, Марина! Отца твоего знаю. Всё хорошо будет!

— А твоя программа просто ухх! — Ельцин надел серебряную медаль на шею Арины и пожал руку. — Себя вспомнил лет 30 назад, как мы с Наиной на танцульках в клубе встречались. Жалею, что вчера на твой номер не пришёл. Пропустил много замечательного. Кто ж знал… Но ничего, Люда, мы ещё увидимся и неоднократно. В следующий раз в Свердловск обязательно приеду на чемпионат!

— И тебя позволь поздравить и пожелать всего наилучшего! — Ельцин надел бронзовую медаль на шею Зои и пожал руку. — Всяко в жизни быват, понимашь… Иногда и упасть надо, чтоб потом выше подняться. У тебя есть на кого равняться. Вон какие подруги по команде у тебя!

— Да, всё будет хорошо, Борис Николаевич! — громко сказала Марина и пригласила Арину и Зою зайти к ней на пьедестал для фотографии. Корреспонденты из «Екатинского рабочего» и «Знамени Свердловска» тут же нащёлкали много снимков. И одних улыбающихся фигуристок, и фигуристок с партийными деятелями, и одних партийных деятелей. Казалось, Ельцин подобрел и оттаял. Однако это было не так. Плохо всё-таки его знали окружающие! Недовольство и злость он мог таить долго.

Перед последними фотографиями Соколовская неожиданно сняла свою медаль и надела на шею Арину, чем вызвала у ней очень большое удивление. Этот поступок не остался незамеченным никем из присутствующих. Трибуны взорвались восторженными криками и бурными аплодисментами. Марина вдруг совсем неожиданно обняла стоявших рядом с ней Арину с Зоей и восхитительно улыбнулась, сверкнув идеальными белоснежными зубками. Арина тоже попыталась изобразить улыбку. У Зои лицо было растерянное и пугливое. Защёлкали фотокамеры, и через несколько секунд девчонки всё-таки взяли себя в руки, обнялись и снимки получились прекрасные.

— Ребёнок и то понимат, кто сегодня первый, — рассмеялся Ельцин. — Девчонки, вы большие молодцы, понимашь ли. Давненько я не переживал за то, кто победит. Но как правильно дала понять нам всем Марина, проигравших у нас нет. В советском спорте все побеждают. Обещаю правдами не правдами приехать на чемпионат Свердловской области и снова посмотреть за вашей борьбой, понимашь. Мы же увидим их снова вместе, товарищ Каганцев?

— Да, эээ… Увидим, безусловно… — невнятно промычал директор спортшколы, не зная, как сказать Ельцину, что только одна воспитанница, победительница первенства города, получает путёвку на областной чемпионат. Придётся решать этот вопрос через федерацию или даже через Госкомспорт. И он очень не хотел этого. Опять Москва будет недовольна, что попали в нелепую передрягу.

— Я очень и очень надеюсь увидеть обеих фигуристок на чемпионате области, понимашь ли, — ещё раз напомнил Ельцин, уже серьёзно и настойчиво. Каганцев посмотрел ему в лицо — оно было как у неживой мумии. Похоже на гипсовую или восковую маску, а в глазах, сузившихся до щёлок, словно застыла некая опасность. Этот человек реально мог сломать жизнь кому угодно, если бы захотел.

Награждение закончилось, и заиграл гимн СССР. Все присутствующие встали и запели «Союз нерушимый республик свободных». Когда гимн закончился, фигуристки пошли в раздевалку, а официальные лица медленно пошли к выходу с арены.

— Товарищ Ельцин, нужно поговорить насчёт Хмельницкой, вы не против? — сказал вдруг Каганцев. — И Алле Ивановне Писеевой не мешало бы поприсутствовать, она вовлечённое лицо, как официальный представитель федерации фигурного катания СССР. Алла Ивановна, прошу в мой кабинет.

На последний словах Каганцев увеличил голос, чтобы старшая судья, мимо которой как раз проходила процессия, услышала его. А услышав, Писеева сразу поняла, насчёт кого пойдёт разговор. Вот и настал её черёд огребаться… Но поделать уже ничего было нельзя.

В кабинете все расположились где кто мог, но места хватило всем. Каганцев в директорском кресле, остальные за столом совещаний.

— Борис Николаевич, скажу вам прямо — Хмельницкая не сможет участвовать на чемпионате области, — осторожно сказал Каганцев. — Регламентом допускается только чемпионка города. Ей стала Марина Соколовская. И она будет представлять наш город на чемпионате области. Таковы правила отбора спортсменов с низового уровня.

— Очень плохо то, что вы сказали, понимашь, — покачал головой Ельцин и стал всё более распаляться. — Люди не дураки. И мы с товарищами по партии не дураки. Все всё видели. Я как коммунист и как просто честный человек, понимашь, просто так не могу это оставить, чтобы через девчонку перешагнули как через пустое место. Перестройка нам всем нужна понимашь… От этого всего закулисья. Вы тут што??? Тайны мадридского двора устроили??? Мне на Политбюро вынести вопрос о ваших шашнях? Да вы што тут делаете? Ладно бы я сам это представление не видел! Вы перед кем мухлевать собрались???

— Позвольте, товарищ Ельцин, и мне высказаться тоже, — подала голос Алла Ивановна, понимая, что если не выскажется сейчас в свою пользу, то карьера её может закончится прямо здесь и сейчас.

— Говорите, — разрешил Ельцин, тускло взглянув на неё. — Может, поясните нам, как такая мастеровитая фигуристка оказалась в роли проигравшей.

— Проигравшей в нашем виде спорта нет, Борис Николаевич, — осторожно отметила Писеева и сразу выложила все свои карты. — После короткой программы я звонила в федерацию фигурного катания, председателю Шеховцову Валентину Игоревичу, и сообщила о том, что нахожусь в затруднительном положении — на мой взгляд, обе фигуристки достойны первого места. Он мне ответил, что это невозможно. Мы должны действовать в рамках правил, утверждённых Кабинетом министров, в соответствии с законом. Не может быть два спортсмена на одном месте. Всегда должен быть первый. И должен быть второй. История фигурного катания за всё время не знает, чтобы на первом месте два спортсмена было.

— А вы, товарищ Писеева, задумывались когда-нибудь о том, что мы должны ещё и государственными интересами руководствоваться при вынесении решений, помимо сугубо ведомственных? — недовольно спросил Ельцин, не терпевший возражений и прекословья. — А в интересах партии и государства, чтобы Хмельницкая и Соколовская представляли нашу страну за рубежом! За рубежом должны видеть, что и у нас люди не лыком шиты, понимаш. Что мы не только понимашь, ракетами и танками трясти можем, а вполне нам по силам культурой, искусством, спортом ударить заграницу по сопатке. И это только первое. А второе — и само главно, это люди! Кадры, понимашь, само главно… С людьми можно всё сделать. Горы свернуть.