За день Даниил перестелил постель раза четыре. Сам взмок не хуже девушки, но хоть не от болезни, а от интенсивной нагрузки.

Ночью ему тоже не удалось толком поспать. На каждый кашель и чих он подскакивал и бежал проверять Лану. Два комплекта белья пришлось срочно прогладить: оно не успевало высохнуть, а все чистые закончились. Чудом не спалил и не прожег белье утюгом — он его держал в руках первый раз в жизни.

Обошлось.

Холод в доме стоял жуткий. Отопление перестало справляться с морозами. Даниил хотел уже плюнуть на экономию и купить обогреватель, хоть один. Не разорятся. Но увы — в магазине на его вопрос развели руками. То же самое произошло виртуально. Все раскупили — не один он оказался такой умный.

Следующие три дня прошли как в тумане. Два раза Даниил выбрался на улицу, буквально на полчаса, мухой туда и обратно. Первым делом прикупил в аптеке лекарства. И еще раз увидел подтверждение бедственному положению людей — очередь в аптеке тянулась до входных дверей. Теперь же сходил за продуктами, хоть курицы на бульон свежей купить и фруктов каких. Он вычитал, что при воспалении лёгких, как и при любой простуде, очень полезен свежий апельсиновый сок и притащил целую сетку специальных цитрусовых для выжимания.

Лана обнаружилась на полу. Попыталась, очевидно, сама встать в туалет, а сил не хватило. Даниил поспешно проверил, не ударилась ли она чем, особенно головой. Не найдя видимых повреждений, уложил обратно на постель. Свою. Ее снова нуждалась в смене белья.

Укрыл и пошёл разбирать покупки.

В его комнате закашлялась Йоланда.

— В туалет? Я сейчас! — отозвался Даниил, отработанным движением сгребая всю ткань, не хуже медсестры, и перестилая заново в рекордные сроки.

— Воды!

Девушка снова закашлялась, надрывно, с хрипами, будто пытаясь выплюнуть собственные легкие. Даниил поспешно метнулся за бутылкой. После того, как несколько раз он пролил всю воду из чашки на постель, потому что Лана тряслась и не могла держать ее ровно, даже пить из нее толком, он перешёл на спортивные бутылки. Каждый вечер он перемывал их все с дезинфекцией, чтобы с утра, каждые два-три часа, поить находящуюся в полузабытьи девушку и сразу ставить их в мойку.

Чтобы не плодить инфекцию.

Тонкая струйка воды потекла в приоткрытый рот. На третьем глотке она снова начала кашлять, подавилась и долго надрывно прочищала бронхи от попавшей не туда жидкости.

— Давай все же вызовем врача, — тихо, без особой надежды предложил Даниил. — Уже третий день, а тебе лучше не становится.

Лана снова, уже в который раз покачала головой.

— Пока я дышу сама, не надо. Там сейчас ад, — прохрипела она сорванным от кашля голосом.

Даниил и сам знал, что там ад. Для этого даже не нужно было искать в сети новости. Все действие он наблюдал с собственного балкона. Поток скорых, разделяющихся у самой больницы на две линии: одна — в отделение интенсивной терапии, другая — во все остальные. Суета людей в белых халатах, которых около скорых первой категории было куда больше, чем у вторых. Возгласы отдельных ссор иногда долетали даже до их квартиры.

Для него до сих пор оставалось загадкой, как он сам не свалился, после такого бурного катания, да и потом, в ледяной квартире.

Всю неделю, что Лана пролежала практически без сознания, он провёл на ногах, не досыпая и не доедая. И каким-то чудом не заболел. То ли пресловутый адреналин помог — если и он свалится, кто им обоим суп варить будет? Никто. Значит, нельзя поддаваться простуде.

И не поддался.

Оставалось надеяться, что сейчас, когда основная опасность для Ланы миновала, он не сляжет с каким-нибудь залетным гриппом.

На нее, в плане супа, надежды никакой. Хоть иди вари впрок и замораживай с пометкой «на случай моей болезни».

Утром шестого дня Даниил проснулся сам и не услышал ни страшных хрипов, ни кашля. Настороженно поднял голову и уставился на мирно сопящую Йоланду. Последнее время он спал рядом, на той же кровати, благо у нее была полутораспальная. Ну, как спал — дремал в ожидании очередного приступа кашля или позыва в туалет.

Он подался вперед и потрогал губами лоб девушки. Был бы горячий — полез бы за термометром в тумбочку. Больше всего Даниил боялся, что температура уйдёт за сорок. Тогда точно только госпитализация. Но обошлось. А сейчас лоб был вообще нормальный, прохладный и сухой, без ставшей привычной испарины. Лана глубоко и спокойно дышала, запавшие за время болезни глаза чуть подергивались. Ей снился какой-то приятный сон, девушка довольно улыбалась и жмурилась от удовольствия.

Даниил помимо воли улыбнулся.

Кажется, кризис миновал.

На улице тоже потеплело. Снег начал таять, характерно капая сосульками, солнце заглядывало в окошко, выманивая замёрзших жильцов погреться.

Убедившись, что Лана спокойно спит, Даниил осторожно, крадучись, вышел в коридор. Переоделся, стараясь не брякнуть и не звякнуть ни единой пряжкой. И отправился за продуктами.

В холодильнике еще вчера снова мышь повесилась. Хорошо, что в морозилке нашлись замороженные куриные ножки. Вместе с остатками риса получился неплохой суп для больной.

Только вот сам Даниил уже второй день жил на крекерах и шоколадных батончиках, которые Лана распихала по всей квартире. Повезло, что у него жена такая запасливая. Интересно, от кого она их прятала? Если от него, то не очень удачно.

Выйдя на улицу, он на мгновение прищурился, отвыкнув от слепящего солнца в полумраке спальни. Втянув сочный воздух, в котором отчётливо ощущалось дыхание подступающей весны, несмотря на все еще лежащие тут и там сугробы, он поклялся себе, как только вернётся домой — откроет все окна и как следует проветрит квартиру. Вентиляционные решетки оставались распахнутыми практически все время, но все же следует хорошенько очистить воздух в доме. И влажную уборку сделать. Вот как только Лана более-менее в себя придёт, так и сразу. И ей на пользу будет: легче дышать станет.

Даниил не был на улице всего трое суток, а ощущал себя, будто провёл в подземелье узником пару месяцев. Он так напрягался и бдительно следил, чтобы с Ланой ничего не случилось, что практически забыл о том, что и самому нужно питаться, спать и хоть иногда расчесываться. Ловя свое отражение в стёклах супермаркета, он порадовался сразу двум вещам.

Тому, что голландцы такие толерантные, не хуже американцев. Он мог и в пижаме прийти, они и внимания бы не обратили.

И тому, что пришел все же не в пижаме, а на самом пороге вспомнил и переоделся в джинсы. А то куда бы он ключи положил? В домашних штанах карманов нет.

Закупился Даниил от души. Домой волок еду в двух руках, еле-еле удерживая равновесие и следя за тем, чтобы соседние пакеты не сильно давили на упаковку яиц.

У самого подъезда ему встретилась соседка с собакой, с нижнего этажа. Та самая, которую они не так давно елкой напугали.