меня потоком. Необходимость наказать ее за то, что она получила пулю, предназначавшуюся мне. Показать ей мою любовь, мою привязанность, мое обещание быть рядом с ней в следующий раз. Чтобы не подвести ее так, как я сделал в этот раз. Я раздвигаю ее губы языком. Наклоняюсь к ней, требуя большего, беря всё. Впитываю ее в себя. Я пожираю ее.

— Мне так чертовски жаль, — хриплю я, когда мы наконец заканчиваем поцелуй, хватая ртом воздух. — Я никогда больше не позволю тебе уйти. Никогда не покину тебя. Это чертово обещание.

Она слабо улыбается, и я вспоминаю о хрупком состоянии ее здоровья. Приступ вины за то, что я так сильно ее поцеловал, пронзает меня.

Сэм возвращается с водой, и я выхватываю стакан у него, чтобы передать своей паре.

— Боже, чувак. Так будет на протяжении всей беременности?

Все в комнате замирают, а я прокручиваю его слова в голове.

Беременность?

Иисус. Да. Запах Кайли изменился. Победа обрушивается на меня, как метеор. Мой волк делает двойное сальто назад и ходит по кругу вокруг Кайли, размахивая кулаками. Она носит моего щенка. Моего щенка.

Жаклин прикрывает рот.

— Боже мой, — выдыхает она, а затем бросается к нам, быстро кудахча по-французски.

Недоумение Кайли расцветает в ее влажных глазах.

Я прижимаю ее к себе, мой волк яростно охраняет, даже когда нет потенциальной угрозы.

— Вот как ты изменилась, котенок. ДНК моего детеныша перевесила чашу весов.

Она смеется сквозь слезы.

— Я беременна? Откуда ты знаешь? Ты уверен?

Жаклин, Сэм и я все киваем.

— Твой запах изменился, детка. Ты беременна. — Слезы щиплют глаза.

Жаклин и Сэм тактично выскальзывают из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Котенок, я знал, что ты моя пара с того момента, как ты вошла в тот лифт. Ты мне нужна. Ты единственный человек, которому я доверял, единственная, в кого верил. Когда-либо. Я могу с тобой поиграть, притворяться, что предлагаю тебе выбор быть моей парой или нет, но факт в том, что ты моя. Ты побежишь, я последую за тобой. Ты спрячешься, я найду тебя. Так что, пожалуйста, облегчи нам обоим задачу и скажи мне, что ты остаешься.

Кайли поджимает губы и присвистывает.

— Возможно, это худшее предложение, которое я когда-либо слышала.

Я не могу побороть улыбку, расплывающуюся на губах.

— Это означает «да»?

Она смотрит на меня долгим взглядом — достаточно долгим, чтобы я перестал дышать, заставляя себя не ерзать.

— Я все еще злюсь на тебя за то, что ты не верил мне.

Я прижимаюсь к ее щеке.

— Знаю. Я облажался. Но обещаю, что проведу остаток своей жизни, заглаживая вину перед тобой. Ты и твоя бабушка будете править моей гребаной жизнью.

Ее глаза снова туманятся, и она прислоняется своим лбом к моему.

— Я думала, ты тот, кому нравится править.

— Ммм-хмм. Да. Всегда. Сможешь ли ты с этим жить?

— Да. — На этот раз она не колебалась, и я чуть не падаю от облегчения. — Есть только одна маленькая проблема.

Мои плечи напрягаются.

— Какая? — спросил я.

— Меня разыскивает ФБР.

— Я это исправлю, — обещаю. — Гарретт остался, чтобы инсценировать на складе, будто Стью и его подельники убили друг друга. Ты будешь ответственна за возврат денег. Не думай об этом больше. — Я не могу остановить свои руки, блуждающие по ее нежной коже, скользнувшие вверх под футболку, чтобы обхватить ее грудь. — Единственное, о чем тебе нужно беспокоиться, — это о том, как растет наш ребенок.

Кайли запрокидывает голову, снова предлагая мне свой рот, и я целую ее, едва веря, что она действительно моя.

— Когда ты собираешься отметить меня? — Ее голос звучит хрипло, без страха.

— Как только ты поправишься, детка. Сразу после того как сделаю красной твою хорошенькую попку за то, что она приняла пулю, предназначенную мне.

Она покачивает своей задницей у меня на коленях.

— Ты знаешь, что всегда будешь моим героем. — Она касается моего лица. — Просто не могла беспомощно наблюдать, как убивают еще одного человека, которого я люблю.

Мое сердце рикошетом бьется в груди.

— Ты любишь меня?

Она смеется хриплым смехом, который сводит меня с ума.

— Я люблю тебя, волк. Я уже говорила тебе это раньше.

— Я не против услышать это вновь.

— Я люблю тебя, я люблю тебя, я…

Я заставляю ее замолчать поцелуем, накрывая ее рот своим, поглаживая ее губы, переплетая наши языки.

— Я люблю тебя, котенок. Теперь ты дома.

Она откидывает голову назад и закрывает глаза.

— Да, — вздыхает она. — Ты — мой дом.

Эпилог

Месяц спустя

Кайли

— Задери юбку, детка. Дай мне посмотреть, что меня ждет, когда мы вернемся домой. — Мой партнер не стал менее властным с тех пор, как пометил меня. Наша совместная поездка домой с работы стала лишь одним из многих удовольствий работы на Джексона Кинга. Еще один плюс — совместные обеденные перерывы. И собираюсь помочь ему с его новым кодом.

Он смотрит на меня, как умирающий с голоду человек. Как будто не трахнул меня на своем столе после того, как прошелся линейкой по моей заднице во время обеденного перерыва. Как будто у него нет полного доступа ко мне каждую ночь дома.

— Быстрее, котенок. Каждая секунда, которую ты заставляешь меня ждать, принесет тебе удар ремнем.

Я уже потянулась к подолу своей облегающей юбки, но останавливаюсь, озорно улыбаясь.

— Так?

Теперь, когда во мне активировалось ДНК оборотня, мое тело исцеляется почти мгновенно, а это значит, что Джексон может применить любую форму наказания, какую пожелает, и боль будет лишь мимолетной. На самом деле это немного грустно. Потому что теперь я не смогу насытиться ей никогда.

Джексон хватает ткань и задирает мою юбку до талии, с силой разрывая ткань. Затем раздвигает мои бедра.

— Покажи то, что принадлежит мне. — У него хриплый голос. Мне нравится слышать его таким, наполовину охваченным желанием ко мне. Теперь, когда знает, что я оборотень, он не боится быть грубым.

В прошлое полнолуние он снова поселил меня в своей хижине и трахал меня во всех позах, под всеми углами и во все места. Я думала, что в прошлый раз он был ненасытен, когда пытался не пометить меня, но оказалось, что спаривание с ним не гарантирует моей безопасности в полнолуние.

И это не жалоба.

Я глажу себя между ног.

— Ты видишь? — мурлыкаю я.

Он выдавливает из себя ругательство.