он решил попробовать кусочек плоти и выпить немного крови девочки, которая была мертва уже почти три дня.

Миядзаки выбросил голову Аяко в близлежащем лесу, а все остальное отвез на кладбище, чтобы закончить дело позже, в удобный момент. Но проходили дни, и каннибал все больше нервничал из-за того, что части тела жертвы находятся слишком близко от его дома. Однако ему было лень утруждать себя. Через две недели после убийства стало ясно, что больше ждать нельзя, и он вернулся туда, где бросил останки. По его разумению, привезти дурно пахнущее тело домой было лучше, чем оставлять в общедоступном месте.

Цутому Миядзаки еще не знал, что это его последняя жертва. Все закончилось 23 июля. То ли он слишком оторвался от реальности, то ли просто стал чрезмерно самоуверенным после того, как четыре убийства сошли ему с рук, но при очередном похищении Миядзаки повел себя неосмотрительно. Увидев на улице двух девочек, которые были сестрами, маньяк решил заманить в свою ловушку обеих. Но одна из них испугалась и убежала. Миядзаки повел вторую девочку в близлежащий парк, но первая вовремя вернулась вместе со своим отцом, так что ее сестра не стала пятой жертвой. Разгневанный отец обнаружил полураздетого Миядзаки, фотографирующего совсем раздетую малышку. Недолго думая он сбил Цутому с ног.

Миядзаки, который никогда не был бойцом, вскочил на ноги и пустился наутек. Однако его машина, полная улик, осталась у парка. Он понимал, что не может бросить ее там, но, вернувшись за ней, тут же попал в руки поджидавших его в засаде полицейских.

Миядзаки не оказал им сопротивления. После буквально нескольких вопросов детективы поняли, что они поймали не просто педофила и извращенца. Подозреваемый спокойно признался в убийствах и надругательствах над телами четырех девочек. Привычные ко многому полицейские не верили своим ушам, выслушивая истории о том, как Цутому Миядзаки пил кровь, расчленял тела и занимался каннибализмом и некрофилией.

Хотя сначала было сложно поверить в рассказы задержанного, проверка фактов очень быстро показала их правдивость. Обыскав квартиру Миядзаки, полицейские нашли огромную коллекцию порнографических материалов с тысячами видеозаписей и фотографий, на части из которых были малолетние девочки. Кроме этого, у Миядзаки была внушительная подборка фильмов ужасов и аниме. Из-за этого в СМИ его прозвали Убийцей-отаку. «Отаку» на японском означает страстную, на грани безумия, одержимость фантастическими комиксами и аниме. На Западе таких людей обычно называют «гиками» или «ботаниками».

Для завершения судебного процесса потребовалось почти 18 лет. В японской культуре большое значение придается сохранению лица, и долгое разбирательство нанесло тяжелейший удар по родителям Миядзаки. Его отец, не в силах вынести стыда за сына, покончил с собой.

Адвокат Миядзаки пытался спасти своего клиента от смертного приговора, настаивая на его невменяемости. Цутому заявлял, что сам не виновен ни в одном из убийств. Это некто внутри него, кого он называл Человеком-крысой, повинен во всех ужасах. Однако после тщательного освидетельствования эксперты заключили, что, хотя Цутому Миядзаки действительно страдает диссоциативным расстройством личности, он все же понимает разницу между добром и злом. В глазах закона он является дееспособным и виновным в своих преступлениях. Судья приговорил его к смерти через повешение.

Миядзаки принял смерть не раскаявшись, так и не взяв на себя ответственность за содеянное и не проявив никакого сочувствия к своим жертвам. Он не извинился и перед их семьями – даже наоборот. Находясь в тюрьме, он вел обширную переписку, но его отношение к совершенным убийствам прекрасно выражено в одном письме: «Мне, в общем, нечего о них сказать. Я считаю, что сделал хорошее дело».

В другом письме он размышляет над вынесенным ему приговором: «При таком методе лишения жизни приговоренные должны испытывать очень сильный страх, поэтому им некогда раскаиваться в своих поступках. Нам лучше было бы заменить повешение смертельными инъекциями, как в США».

Если считать, что перевод этого письма точен, то построение фраз Миядзаки вызывает интерес. Сначала он говорит о приговоренных в третьем лице («им некогда»), но потом, говоря о системе в целом, переходит на «мы». Отсюда можно предположить, что он был в состоянии отрицания по отношению к своей предстоящей казни.

Цутому Миядзаки отправился на виселицу 17 июня 2008 г. Вместе с ним были повешены еще двое, признанные виновными в многочисленных убийствах. Он вошел в японскую историю как один из самых извращенных убийц страны.

Каннибал из Милуоки Джеффри Дамер

Никто из знавших Джеффри Дамера в детстве не мог и предположить, что этот мальчик, родившийся 21 мая 1960 г. в Уэст-Эллисе, пригороде Милуоки, став взрослым, замучает, убьет, обезглавит и затем съест 17 человек.

Судя по всему, он не подвергался в юном возрасте насилию и унижениям, как некоторые маньяки. Его детство было совершенно обычным, за исключением, пожалуй, того, что мать была довольно отстраненной женщиной, не так сильно привязанной к сыну, как большинство матерей. Родители Дамера, правда, часто ссорились и в конце концов стали спать в разных комнатах. Однако обычно такое не становится поводом для кошмаров.

Юный Джеффри Дамер увлекся анатомией животных. Никто не говорит, что он мучил и убивал их, но ему нравилось препарировать найденные трупики и извлекать из них кости. Возможно, это было первым признаком его нездорового влечения ко всему, связанному со смертью. Его отец, имевший ученую степень в области естественных наук, поощрял интерес сына и часто помогал Джеффри очищать кости. Он и не представлял, для чего тот будет использовать этот навык через много лет.

В старших классах Дамер не мог похвастаться многочисленностью друзей, однако он не был замкнутым одиночкой. Юноша имел высокий интеллект, был вежливым и слегка застенчивым. Он продолжал препарировать мертвых животных, однако теперь испытывал при этом сексуальное возбуждение.

Тогда же у него проявилось пристрастие к алкоголю, и он стал напиваться прямо в школе чуть ли не каждый день. Кроме того, молодой человек стал чувствовать тягу к другим парням своего возраста. Быть гомосексуалом в середине 1970-х гг. было непросто, особенно среди школьников-подростков. В Огайо, далеко от богемных городов обоих побережий, это было верно вдвойне. Единственное, что ему оставалось, – пытаться подавить сексуальные желания и не демонстрировать свою истинную сущность. Возможно, пить он начал как раз из-за этого, но если и так, то это не сильно помогало.

Фото 17-летнего Дамера из школьного альбома. В это время он уже мечтал о сексе с мужчинами и истязаниях

Лет в четырнадцать или пятнадцать мечты Дамера о сексе с другими мальчиками начали становиться жестокими. У него развилась тяга к садомазохизму, которая с годами только усиливалась. Он не