— Я же не знала, что так выйдет, и подумать не могла… — слова даются тяжело, как никогда. — Я сделаю все, что вы скажите.

Минаев сразу же меняется в лице. Даже подаётся вперёд, кладя локти на колени, смотрит внимательно, словно не особо веря в то, что я заявила. Да я и сама удивлена. Но с этим пора заканчивать.

Я же вижу, к чему он ведёт этот разговор, хочет меня проучить, воплотить то, от чего я, собственно, и убежала.

— Опасное заявление, не находишь?

От его хриплого тембра по телу проносятся мурашки. Я забываюсь, смотрю на этого огромного мужика и думаю о том, что же такого страшного он может со мной сделать. Будет ли это больно? Что мне делать в процессе. Надеюсь, что все обойдётся.

— Надеюсь на ваше благоразумие…

— Снова выкаешь? — произносит недовольно, откидываясь назад, смотрит слишком хищно, ухмыляется. — Помоешь мне ноги, чтобы я понял, что ты подчиняешься полностью?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ От такого неожиданного заявления теряю дар речи и хлопаю ресницами, пытаясь осознать сказанное. Минаев же указывает рукой на небольшую деревянную ванночку с водой, которую я до этого и вовсе не заметила.

Не знаю, сколько я простояла в недоумении, даже, кажется, пропустила сквозь уши, что он там мне ещё сказал.

Прикрываю глаза, дышу чаще.

Спокойно. В этом нет ничего такого. Сколько раз я так делала? Да не счесть! Мама меня с детства приучала ухаживать за ножками, говоря, что они всегда должны быть ухоженными и гладкими. Я мыла ей, а она мне, это никогда не приносило мне и доли неловкости. Но Артур не моя мама. Он даже не мой мужчина.

Он ждет моих действий, возможно, хочет, чтобы я закатила скандал. Я подумала об этом, но решила сделать по-другому.

Фиг ему, а не истерика!

Если он хочет меня унизить, у него этого не выйдет, потому что я могу сделать это с полным согласием внутри.

Подхожу ближе, присаживаюсь возле его раздвинутых ног, обращаю внимание на его крепкие бедра, что крупнее моих раза в два, если не больше.

Здоровый, блин, мужик. Интересно, это гены такие хорошие или спортзал? Ни разу не видела, чтобы он занимался. Но такое подкачанное тело вызывает уважение, хотя ему уже много лет, но выглядит покруче многих моих одногодок.

Пододвигаю ванночку, так, чтобы ему было удобно, взяв несколько флакончиков, выбираю один из них, добавляю несколько капель. Запах мне сразу понравился, немного успокоил, и я могу откинуть все ненужные мысли, что все же прорываются в голову.

Спокойно начинаю подворачивать его штаны, медленно, без каких-либо резких движений. Поднимаю на него глаза, показывая, что он нисколько не обидел меня данным приказом, в его глазах в ответ читаю немое удивление вперемешку с восхищением.

То-то же. Пускай выкусит, мужлан.

Хотя мне неловко от своего вида, и от того, какие горячие взгляды он кидает на мою грудь, но я держусь и нервничаю лишь немного.

Трогаю воду, убеждаюсь, что она не горячая, помещаю в ванночку его прохладные ступни. Он начинает дышать чаще, пока я намыливаю его ноги, рассматривая их с интересом, они большие, даже слишком. Вообще весь Артур великан, не удивительно, что его боятся.

— Разве не брезгуешь? — хрипло спрашивает, но остается все так же напряжен. Все сверлит взглядом, от которого я пытаюсь абстрагироваться.

Может, я делаю что-то неправильно? Но я стараюсь делать это нежно, не быстро.

— Нет, — пожимаю плечами, говоря правду.

Мне становится немного душно, в груди лёгкий трепет, волнение, но никаких мерзких ощущений. Да ладно, я никогда не была брезгливой. Иначе я бы не пошла медицину?

Я не рассматриваю это как унижение, скорей уход за мужчиной. И я ликую, видя, что Артур в недоумении.

Даже сидя на коленях, можно чувствовать власть, а это именно то, что сейчас происходит. Я не глупая и понимаю, что лаской, нежностью и заботой можно растопить любое сердце. Особенно мужское.

— Вы… — осекаюсь, облизывая пересохшие губы. — Ты слишком напряжен.

После моих слов он все же откидывается на спинку дивана, закуривает ещё одну сигарету, не спуская с меня взгляда, пока я натираю его ступни.

— Рассказывай все, что ты говорила своей подруге и то, что происходило дальше.

Нажимаю сильнее, услышав в ответ утробный стон, который проносится по всему моему телу. И начинаю короткий рассказ, все, о чем знала Дарина, все, что со мной происходило за эти три дня.

Минаев кивает, пока я вытираю его ноги, завершив своё действие, но замираю на месте, когда чувствую, что он поглаживает меня по голове.

Что за…

— Умничка какая, знаешь же, как сделать приятно мужчине, — произносит с восхищением, но пальцы замирают на моем подбородке, сжимаются. — Однако ноги, Ева, раздвинуть все же придётся.

Я встаю с пола, делаю это медленно, но чувствую, как ноги меня подводят. Я едва не падаю обратно из-за головокружения. От его слов, от эмоций.

Я вообще-то и правда надеялась, что после лёгкого массажа он довольный ляжет спать, но, видимо, мне снова не везет. Я ввязалась в опасную игру, где победить мне не удастся. Предо мной сильный соперник, а я просто дура, так как подумала, что смогу его приручить. Такой не успокоится.

Кажется, что он возбудился ещё больше, это понятно по большому бугру в штанах и дикому взгляду, которым он так и сверлит мое тело.

Попала, так попала.

— Может, не сегодня? — пищу, делая шаг назад. — Уже слишком поздно.

Дёргано указываю в сторону окна, за которым кромешная тьма, но он не реагирует, только лишь встаёт в полный рост, заставляя меня отступить ещё дальше. Сердце набирает обороты, а руки начинает потряхивать, становится так тесно в этой крошечной сорочке, что хочется ее сорвать. Дышать становится все сложнее.

— Не бойся, долго мучать не буду, если громко постонешь, то быстро от меня отделаешься.

Интересно, быстро для него — это сколько? Ведь я понятия не имею, что для него быстро и сколько у него вообще это может длиться. И я никак не могу привыкнуть, что он с легкостью произносит такие вещи.