— Не говори этого. Ты меня смущаешь, — нервно поправляю волосы, задираю шею, чтобы посмотреть в его порочные глаза. Стараюсь не пасовать.

Как мы можем заниматься сексом, когда он такой огромный? Просто, как? Ума не приложу. Он же тяжелый и член у него такой же большой, как и все остальное.

Боже, Ева, дыши спокойней.

— Почему? — ухмыляется подонок, подходя вплотную, так, чтобы его напряжённый, кхм… пах, касался моего живота. — Тебе разве не интересно, какого это, трахаться с нормальным мужиком?

Артур кладёт руки на мою талию, заставляя чуть ли не слиться с ним, но я упираюсь в его грудь, чтобы быть дальше.

— Я не думала об этом, — шепчу и снова пытаюсь отстраниться.

— Правда? Не верю. Совсем не верю, — после этих слов он закидывает руки на мою попу, сжимает ее, немного приподнимая над полом. Наклоняется, чтобы обдать горячим дыханием висок. — Знаешь, сопляк не сможет показать тебе всю прелесть данного процесса, а я смогу. Смотри, как ты уже отвечаешь.

Мало контролирую своё тело рядом с ним, потому что он опытен, знает, на что надавить, где потрогать.

Конечно, если бы он мне не нравился как мужчина, то я бы никак не отвечала. Однако разум так и трубит, что я в опасности. Что не стоит этого делать. Что ещё шаг и клетка закроется навсегда.

— Артур… — отчаянно, умоляюще смотрю в эти черные бездны, видя в них ничем неприкрытую похоть. — Я хотела сделать это по любви. По-настоящему, понимаешь?

Облизываю губы, чувствуя, как его грубые руки на моей попе напрягаются сильнее.

— Чушь, никакой любви нет, малышка, есть притяжение, страсть и уважение. Этого достаточно, — он поднимает одну руку и касается моего живота. — В нашем случае будет немного больше.

Удар под дых. Я чуть не забыла, зачем я здесь на самом деле. Ему нужен ребёнок, от меня, либо от Алисы. Может я ему и нравлюсь, но не это главное, главное деньги, которые он хочет получить. И он получит. Но как же я? Что будет после? Меня выкинут на помойку как ненужный мусор?

Как и говорила сестра. Что же делать…

— Для меня близость без любви подобна пытке.

— Но ты даже не пробовала, — только и отвечает он, все же отпуская, но не давая шанса на побег.

Отхожу дальше. Опираюсь о кровать, дрожу как осиновый лист на ветру. И холодно, и горячо. Больно. Трепетно. Я словно хожу по острию ножа. Минаев, недолго думая, снова сгребает в охапку и вместе со мной падает на кровать.

Вот и все. Вот и все…

Это произойдёт сегодня, сейчас. Закончилась беззаботная жизнь. Разрушились планы о великом.

Закрываю плотно глаза, слыша только, как расстёгивается ширинка, как что-то падает на пол, видимо, его штаны.

В груди начинает покалывать, а щеки горят обжигающим пламенем стыда. Стараюсь дышать ровно, но не получается, а когда шершавые руки поднимают сорочку вверх, вскрикиваю и в испуге открываю глаза.

Вижу перед собой уже не человека. Животное, перед которым лежит аппетитный стейк. Артур жадно осматривает трепещущее тело, впивается пальцами в мои белые бедра, разводя широко ноги. Озлоблено пялится между ними и медленно облизывает губы, от увиденного я могу только ещё раз вскрикнуть и попытаться отползти.

Визжу, но он быстро реагирует, накидывается, вгрызается в мой рот с такой страстью, что я даже не имею возможности ответить. Дышать не могу, шевелиться. Он давит тяжелым телом, удерживает на месте. Жалит мои губы, пропихивает язык и делает слишком аморальные для моего понимания вещи.

Между ног упирается член, что мешает думать. Спихнуть Артура не получается, а в груди все меньше воздуха.

И вот уже сорочка разорвана на две части, а он стягивает волосы на затылке, касается губами груди, чертит замысловатые узоры, наминая несчастную. Не жалеет, прикусывает сосок, все сильнее сгребая в охапку волосы, принося дискомфорт.

— Как же тебя еб*ть? Скажи мне, маленькая? — шепчет отчаянно, но не прекращает. — Ну помоги же мне.

Не понимаю его просьбу и в ответ только сильнее царапаю его руки, боясь, что он войдёт прямо сейчас.

Его трясет не меньше моего. Ругается себе под нос, опускает руку, грубо ощупывая меня прямо там, раздвигает складочки.

— Дай же мне больше смазки, сучка! — уже рычит он, обливаясь потом. — Евочка, ты должна расслабиться, иначе сделаю больно.

Злится, а меня это ещё больше пугает. Неласково мнёт грудь, опускает голову и покусывает кожу шеи и ниже, ниже, достигая живота, и возвращается вновь к губам. Дёргаюсь, не понимая ощущений, но чувствую, как внизу живота теплеет, слегка потягивает.

Что это такое?

Ох… И я ухватываюсь за его широкие плечи, не зная, хочу ли оттолкнуть, или притянуть ближе. Ощущения смешались. Просто с осторожностью жду, пока он продолжит, а в глазах скопилась влага.

Не так я все себе представляла. Я думала, что меня будут больше целовать, нежно и трепетно, обнимать, ласкать, шептать комплименты, но получаю лишь одну грубость и безудержную страсть.

Следом подносит два пальца к моему рту, заставляя его открыть, чтобы я их облизнула. Возвращает обратно, размазывая мою же слюну по дырочке.

В его глазах столько яростной похоти, что в груди все сжимается, как и мои ноги сильней сжимаются на его талии, когда он давит головкой члена на вход.

— Мне страшно… — срываюсь на всхлипы. — Артур, ещё не поздно остановиться.

Я сама-то в это верю?

Нет, судя по тому, как слегка выгибаюсь в спине, словно прося, чтобы он уже вошёл.

Безумие. Так не бывает.

— Поздно, маленькая, слишком поздно. Ты уже здесь, со мной. Тихо, тихо… — шепчет он в губы, все же даря один нежный, медленный поцелуй, на который я неловко отвечаю. Пробую его твёрдые губы, на пару мгновений забываясь, что я делаю, с кем и где я нахожусь.

Это распаляет его, и Артур вновь действует смелее, трогая каждый доступный участок моего тела.

Мой слабый стон смешивается с его рычанием, и он делает резкое движение бедрами вперёд, а меня иглой пронзает колющая боль, вырывая из лёгких весь воздух.

О, чеерт...

Из глаз все же брызгают слёзы, ногти врезаются в его плечи, я хнычу, не в силах привыкнуть к его размеру, а от того, что двигаюсь, делаю себе только хуже.

— Вытащи это из меня…

— Терпи, Ева, сейчас привыкнешь, — приказывает Артур, нависая сверху.

Толкает член дальше, а меня накрывает паника. Я уже со всей силы царапаю его руки, верчу головой в разные стороны, не давая себя поцеловать. Дергаю ногами, желая его сдвинуть.

— Я не могу! Очень больно… — не выдерживаю, начинаю кричать. — Оно меня разрывает. Уйди-иии!

— Да твою же мать! — кричит он на меня, покидая мое тело полностью. — Еб*ть!