– …покрутить это колесо, самое большое – будет поворачивать направо и налево… – продолжал шевалье священнодействовать над столешницей, и новоявленный корвет, бурча кишочками, послушно выполнял все его команды.

– Теперь «малый вперед»… – Люсьен чуть подвинул костыль, и остановившаяся было рыба неспешно двинулась вдоль скалистой стены озера. – Там еще много чего понаписано, но очень уж мелко… Да и ничего важного, наверное: ведь самое основное я уже выискал.

Грета подумала, стоит ли попросить рыцаря пустить корабль быстрее, решила, что тише едешь – дольше будешь, и вместо этого просто задрала голову и принялась наблюдать за перемигивающимися созвездиями из разноцветных пуговичек.

– Чудеса… – восхищенно протянула она.

– Ага! – довольно подтвердил де Шене и просительно глянул на крестьянку: – Ты не могла бы подойти к иллюминатору… левому… и говорить нам, что там? Темно, мне отсюда толком ничего не видно… Боюсь, мимо причала проплывем – и не заметим. Я решил по озеру не метаться, а идти вдоль берега. Когда-нибудь на эту пристань мы наткнемся обязательно.

Дочка бондаря с готовностью встала там, где смыкались челюсти, и старательно протерла рукавом мутноватое стекло иллюминатора.

– Главное – наткнуться на пристань, а не на стену, – высказала всеобщее опасение герцогиня.

– Да если даже и на стену наткнется – чего ей станется, железной-то, – небрежно отмахнулся студент, задрал голову, вытянул руку вверх и, тыкая указательным пальцем поочередно во все таблички, принялся изучать надписи под пуговицами, часами и колесами.

С напряженным нетерпением Грета прислонилась лбом к толстому выпуклому стеклу глаза, пытаясь рассмотреть при льющемся из-за ее спины слабом свете проплывающий мимо ландшафт. Пальцы ее автоматически сомкнулись на крайнем клыке и принялись нервно теребить его. Время от времени она выкликала «Правее!» или «Левее!», и тогда шевалье торопливо крутил рулевое колесо, задавая своему корвету новый курс. Герцогиня Жаки пристроилась наблюдателем у противоположного иллюминатора – так, на всякий случай: кто знает, где у этого Гавара может быть второй причал?… Розовые валенки, неуверенно потоптавшись в глотке, шаг за маленьким шажком направились на разведку в брюхо. Изабелла, подумав недолго, не присоединиться ли и ей к экспедиции, решила, что нет, и встала рядом с тетушкой.

– Всё равно не понимаю – как она не тонет… железная… – пробормотала крестьянка, не отрывая жадного ищущего взгляда от однообразно неровных серых стен во тьме за стеклом.

– В молодости… – прозвучал неожиданно под ухом Люсьена мечтательный голос герцогини, – я читала роман… про одного гениального человека… загадочного, бородатого и темноволосого, с печатью гнетущей тайны и суровых испытаний на смуглом челе… который сделал большую лодку в виде бочки – и из железа…

– Бочки? – сделала вид, что чрезвычайно заинтересована, и переместилась поближе к пульту управления[51]принцесса.

– Из железа? – рассеянно подивилась крестьянка.

– Что за нелепая идея! – Агафон остановил палец над одной из пуговичек и повернул голову к очагу разгорающейся дискуссии. – Она же утонет в тот же миг, как окажется на воде! Если это была не волшебная лодка, конечно.

– Нет, абсолютно не волшебная, – одарила школяра укоризненным взором де Туазо.

– И она не затонула при спуске со стапелей? – удивился тот.

– Конечно, затонула! – торжествующе хмыкнула герцогиня. – У самого причала! И все стали смеяться над ним, а он гордо вскинул голову и сказал, что так и было задумано, потому что это – подводная лодка!

– Подводная? – тупо сморгнул школяр, но придумать иного аргумента против такой несуразной идеи, кроме как «она же нальется водой и снова утонет», больше не смог.

– Да, подводная, – горячо встала на защиту романтичного смуглого изобретателя герцогиня, словно это был ее родственник. – И потом он и его команда путешествовали на ней по морям…

– Под водой? – выказывая еще большую степень сообразительности, уточнил чародей.

– Ну естественно! – картинно закатила глаза тетушка Жаклин. – А как же еще? Они плотно залудили щели, чтобы вода не попадала, и плавали по дну.

– Как плавали?

– Веслами. Гребли, отталкивались от дна – и плыли.

– Ползли, вы хотите сказать, – скептически прищурился студент, презрительно отверг саму идею как ничему не сообразную и снова погрузился в чтение шильдиков.

– Какая разница! – возмущенно тряхнула остатками куафюра герцогиня. – Зато под водой! А когда попадали в попутное течение, то поднимали паруса – и неслись вперед как дельфин, меж развесистых кораллов и голотурий! Это было так восхитительно, прекрасно и романтично!.. Кстати, их корабль так и назывался – «Дельфин». Только не припомню, как звали капитана… Маг, ты читал эту книжку? Как его звали?

– Никак, – процедил через плечо его премудрие, недовольный тем, что его самообразование прервали, и палец его, на мгновение оставшись без контроля глаз, заходил, описывая круги, вокруг большой красной пуговицы.

– Точно! – просияла вдруг принцесса. – Я читала! Вспомнила теперь! Его звали капитан Никак! Или Нигде?… Или Незачем?…

– На кой пень, – на этот раз добровольно оторвался от кратких курсов кораблевождения и любезно подсказал волшебник.

– Думаешь? – с сомнением устремила на него взгляд Изабелла.

– Практически уверен, – торжествующе усмехнулся маг, – как и в том, что по своей воле я под воду на запаянной железяке не сунулся бы ни за какие коврижки. Если швы потекут, или весла сломаются об камень, или она наткнется на что-нибудь и получит пробоину, или просто застрянет, или… Да причин того, что такая подводная, с позволения сказать, лодка, в один прекрасный день под водой и останется – сотни, если не тысячи!

– И я тоже так думаю… – пробормотала Грета, нервно раскачивая рыбий зуб и не отрывая ни на мгновение взгляд от окна.

– Самоубийство чистой воды, – убежденно кивнул шевалье, не отрываясь от штурвала.

– Читать подобные выдумки, безусловно, интересно… – начала было Изабелла, но взволнованный выкрик крестьянки заглушил ее последние слова:

– Пристань!!! Пристань там!!! Впереди!!! Скорее!!!

Все, кроме Люсьена, кинулись к ее иллюминатору в предвкушении, страхе и возбуждении от совсем близкой встречи с Гаваром… И верно: метрах в семи и приближаясь, в черной неровности скальной стены вырисовалось еще более темное пятно хода.

– Причал!!!..

По команде шевалье рыба прибавила ход, и через минуту остановилась, легонько ткнувшись металлическим носом в тусклый камень у края прохода. Белесый свет из рыбьего ока озарил открывшуюся картину, и коллективный выдох разочарования и отчаяния вырвался из грудей мореходов.