– Про одинокую бабу и толпу её воздыхателей, – напомнил Олег, не преминув слегка поиздеваться над окосевшим шефом.

– Толпа? Насчёт толпы не знаю. Но хотя бы один, понимаешь, хотя бы один да должен быть. А если его не окажется, ну, допустим, вообще никого, то, ты знаешь, мы должны его придумать. То есть даже если ей не нужен, то нужен мне. Не он сам, конечно, а чтобы был… у неё. Или якобы был. Но об этом потом. В общем, я тебе даю координаты, а ты идёшь и приносишь мне…

– Её или его? – спросил Олег.

– Ни её, ни его. Ты эти шуточки – в сторону: дело крайне серьёзное. Нужна информация, которую и понесёшь ко мне. Когда добудешь.

– В каком виде?

– Идеальный вариант – этакая порнушечка на десяточек или несколько десятков секунд. Как он ей… кофе в постель тащит. Ха-ха-ха! – пьяно заржал Гена. – Фотография, в общем-то, тоже пойдёт, но… оценивается дешевле. Ты, Олег, хорошо заработаешь. Оплата будет не меньше, чем тройная. Но не тяни, Олег. А то я знаю: вы привыкли к повременной оплате. За скорость доплата будет, Олег. Будь спок и не дрейфь.

У Олега настроение чуть улучшилось. Работа достаточно интересная, творческая, не то что таких придурков, как Дима, сторожить. Пострадал физически, а компенсацию не потребуешь – сам виноват: непрофессионально сработал. А сам Гена, похоже, возместить ему моральный вред не соберётся. Иначе уже сказал бы или сунул даже приятно похрустывающую бумажку. А ведь жизнью рисковал! Взять того же Джека, был… пёс и – нету. Умный и сильный пёс. А теперь лежит под забором, в углу, в дерматин завёрнутый и земелькой присыпанный.

– О чём задумался? О выполнении задачи? – прервал его размышления Гена. – Похвально. Но не надо спешить, Олежек. Впрочем, и тянуть нельзя. Ты ещё сегодня успеешь встретить её с работы – она, между прочим, бизнесвуменша – и проводить её, ну, куда она там, так сказать, соизволит… Может, у нас уже сегодня что-то на неё будет компрр… компррр… – Гена встряхнул головой и сосредоточился. – Компромат, возможно, уже сегодня или к утру… Вечер, ночь – как раз для таких дел и установлены. Это и есть идеальная погода для спаривания. То есть когда тепло и… темно.

– Одному не очень сподручно, – сказал Олег. – А у неё нет оснований соблюдать меры предосторожности? Она не может быть, так сказать, настороже?

– Вот этого я не знаю. На всякий случай будь осторожней. И действуй по обстановке. Да, и сегодня один будешь. А завтра… Там посмотрим. До завтра ещё дожить надо, как моя мать говорила, царствие ей небесное. Ступай!

– Но я ещё не знаю, в каком направлении и с какой скоростью двигаться. Лоция, Гена, нужна.

– А, лоция! Сейчас будет. – Гена вынул из ящика стола записную книжку, взял лист бумаги и вооружился авторучкой. – Будет тебе лоция, Олежек. А ты пока иди и готовься. Можешь себе пожрать соорудить, термосочек зарядить. Оборудование подготовь, чтобы всё было тип-топ и в самом ажуре, как говорится. Давай!

– На «девятке» ехать?

– Да. На бензин тоже получишь.

– Да я не к тому, – вяло возразил Олег.

Прошло уже больше недели, однако в связи с исполнением или неисполнением заказа ей так никто и не позвонил. И Марина почти успокоилась. Если не звонят, то, следовательно, Диман дело сделал. Но почему он ни разу не дал о себе знать? Не позвонил, не появился лично? И телефон его не отвечает. Ни днём, ни ночью. А вдруг память вернулась к нему, и он всё вспомнил? Вспомнил все обстоятельства того дня и обиделся на неё. Такое вполне могло произойти. Припомнив всё, он обиделся и не может простить ей предательства. Ну да ладно, на обиженных воду возят. Главное, чтобы дело было сделано.

Но если он закончил работу, то, без сомнения, должен был сообщить ей. И не понимать этого он не может. Или дело в деньгах? Возможно, он решил не возвращать ей её долю и скрывается. Если так, то он просто скотина. Идя на подобные дела, она рискует не меньше его. В случае прокола ей светит немалый, надо думать, срок. Господи, и зачем ей это было нужно? Что ей, денег не хватает? Так рисковать из-за каких-то восьми тысяч, которые теперь и получит неизвестно когда! Если вообще получит. Ввязываться в столь серьёзные дела, имея таких исполнителей, как вечный неудачник Диман! Если дело поручается неудачнику, закоренелому и злостному, то как вообще можно рассчитывать на успех?!

Подобные мысли периодически лезли Бояркиной в голову, и волнение свежей волной обрушивалось на неё.

И всё-таки время упорно делало привычное дело – лишало актуальности то, что вчера ещё тревожило, а позавчера и вовсе из колеи выбивало.

И вдруг Бояркина обнаружила слежку. Это было подобно грому среди ясного дня. Она долго не могла прийти в себя. Растерянность, испуг, ужас охватили её. Кто? Почему? И куда бежать, к кому обращаться? Если бы был Диман, то… Но куда он пропал, мерзавец? И не из-за него ли эта новая напасть? Может быть, он вляпался, а через него вышли на неё? В этом случае и к бандитам своим не обратишься.

Марина металась по кабинету, не зная, что ей следует предпринять. Вошла Телешова и стала говорить о новом клиенте, который подозревает свою жену в неверности и хотел бы вывести её на чистую воду, если она и в самом деле изменяет ему.

– Какая жена? Кому изменяет? – не понимала её занятая своими мыслями Бояркина. – Ну и пускай наймёт детектива да и ловит её на месте преступления.

– Но он надеется, что мы своими средствами… И мы, Марина Григорьевна, подобное уже практиковали.

– Ах да, конечно. Давай, Лариса, раскручивай это дельце.

– Но у меня не получится, Марина Григорьевна!

– Пусть Лев Николаевич подключится, – отмахнулась Бояркина. – Но тебе уже пора самой, самой… Что ты всё надеешься на кого-то? Тебе деньги не нужны? Так ты никогда не начнёшь зарабатывать. Учись, учись самостоятельно работать с клиентом. Зацепи его одной из услуг, а потом потихоньку, потихоньку вешай и вешай, пока ножонки не подогнутся у него. Запомни, мы можем всё!

– Да-да, я пытаюсь. Я научусь, но к этому я Льва Николаевича приглашу. Хорошо, Марина Григорьевна?

– Хорошо, иди.

Позвонить Виктору? Нет, этого делать ей не хотелось. Хотя что-то всё равно делать надо. Необходимо узнать, кто и почему, с какой целью следит за ней. А вдруг кто-то собирается убить её? Вспомнился тот ужас, который она испытала – неоднократно, причём, – по вине Подлесного, организовывавшего на неё те «покушения».

Она в двадцатый, возможно, раз приблизилась к окну и выглянула на улицу. «Девятка» по-прежнему стояла напротив мебельного магазина, а здоровяк сидел за рулём. Если бы на этого парня не выступила дворничиха, то Марина, конечно же, не обратила бы на него внимания. И не запомнила бы его. Но сегодня утром дворничиха разоралась на парня, находящегося в данную минуту в «девятке», из-за брошенного пакета из-под чипсов. И Марине, взглянувшей на объект праведного гнева работницы коммунального хозяйства, запомнилась серая футболка фирмы «Рибок» с синим драконом на груди. Бояркина опознала его, когда покидала офис, направляясь пообедать в кафе. Узнать его тем более не составило труда, что парень этот шёл от киоска всё с теми же чипсами. Купил три пакетика чипсов и топал к своей машине, где и пожирал их в течение последующих трёх часов.