Шомиё прыгнул вперед, доставая очередную стрелу, обернулся, натягивая лук…

Вовремя!

Находящийся у него за спиной ронин был уже рядом, уже поднимал катану для удара. Стрела вылетела не с такой силой, как предыдущие, но врагу хватило – прямо в грудь. Пробивая кимоно и проскальзывая меж ребрами, судя по всему, она попала в сердце. Ронин согнулся пополам и рухнул на камни.

К шомиё прыгнул другой, замахнулся катаной. Кицунэ понимал, что не успевает натянуть лук и наложить стрелу. Потянулся за пояс, выдернул из ножен танто и – к удивлению врага – прыгнул навстречу, сокращая дистанцию. Блеснула сталь! Танто ударил врага в подбородок, прошил нёбо и вошел в мозг. Удивление застыло на лице противника; Хаяи оттолкнул его пинком.

Потом он снова обернулся в поисках врагов. Помочь Кентаро в схватке наверху тоже было бы неплохо. Он наложил стрелу на тетиву, прицелился в силуэт неприятеля.

Этот боец не дрался с Духом, а сам натягивал короткий лук.

Хаяи заметил блеск нацеленного в него наконечника стрелы. Натянул свою тетиву.

Оба они, шомиё и его противник, одновременно отпустили тетиву. Их стрелы разминулись во встречном полете.

Кентаро исполнил быстрый широкий удар, одновременно левой рукой отбивая нацеленный в него ствол аркебузы. Сталь рассекла Змеиного Глаза, помчалась дальше и вонзилась в спешащего ему на помощь ронина. Брызнули сразу два гейзера крови, заливая грудь и лицо Духа.

Воин развернулся, быстро отбил удар следующего атакующего. Контратака, блеск стали! Клинок рубанул противника, оставляя глубокую рану наискось через всю грудь.

Кентаро окинул взглядом поле боя. С одной стороны холма лишь иссеченные трупы и умирающие, с другой же – какой-то воин врага как раз падал, прошитый навылет стрелой. Но еще один противник, Змеиный Глаз, целился вниз из своего ружья. Мышцы ладони уже напряглись, пальцы тянули за спусковой крючок. Духу пришлось бы перескочить овраг, добежать до него и ударить. И он рванулся бегом, оттолкнулся ногами, молясь всем богам и демонам, чтоб позволили ему успеть. Чтоб позволили дотянуться до врага прежде, чем тот застрелит его брата, Хаяи.

Он перелетел пропасть, еще в полете сложив ладони для удара. Змеиный Глаз, видимо, заметил его краем глаза, потому что в последний момент обернулся и точно прицелился в грудь Кентаро.

Алый Клинок сверкнул, сталь ударила по стволу снизу, и пуля ушла в бурое небо. Змеиный Глаз крикнул что-то непонятное… а потом крик его превратился в хрип. Брызнула кровь.

Кентаро проскочил мимо него, завершая удар и рисуя катаной красную полосу. Враг покачнулся. Ружье выскользнуло из слабеющих пальцев. Наконец его тело рухнуло вниз, на тропинку под холмом.

Тишина, время от времени прерываемая лишь слабеющими стонами агонии. Никто из Змей больше не представлял угрозы.

Дух стряхнул кровь с сытого Алого Клинка. Привычным неторопливым движением вернул оружие в ножны, двумя пальцами снимая с лезвия остатки крови.

– Ке… Кентаро!

Это был крик Кицунэ – болезненный, стонущий, лишенный обычной силы.

Что-то случилось! Что-то очень плохое!

Дух спрыгнул вниз, приземлился на тропе, взглядом ища своего боевого товарища.

Хаяи был неподалеку, спиной прислонившись к камню. Кентаро испугался, увидев обломок стрелы, торчащий из его тела. Лишь когда подбежал ближе, он заметил, что стрела вошла не в грудь или живот, а в левую ладонь воина. Длинный лук лежал рядом, расщепленный, но в правой руке Кицунэ все еще сжимал окровавленный Клык Акулы. А лежащие вокруг мертвые тела Змей указывали, что, даже раненный, одной рукой шомиё мог изрубить многих врагов.

Но сейчас он, бледный, полулежал у камня и звал своего брата и товарища.

– Спокойно, я уже здесь! – Дух осматривал рану. Стрела вошла необычно – наконечник отсек средний палец (скорее всего, лежавший на рукояти лука), а затем прошил внутреннюю сторону ладони, выйдя в районе запястья.

– Хаяи, брат мой… не буду тебя обманывать, выглядит это плохо.

– В самом деле? – Кицунэ болезненно улыбнулся. – А я-то думал, это царапина.

Они рассмеялись, но ситуация была серьезной.

Кентаро без предупреждения отломил наконечник от стрелы, а затем мгновенным движением вытащил ее из раны.

Импульс боли дошел до мозга шомиё с задержкой, зарычал он лишь через минуту.

– Ты мог бы… предупредить!

– Да, мог бы. – Кентаро усмехнулся, одновременно распутывая узлы манжета текко, стягивая длинную рукавицу котэ, что закрывала руку вплоть до кусари, элемента, защищающего локоть и низ плеча. Посмотрел. Улыбка пропала с его лица.

– Отрава? – догадался Кицунэ, видя выражение лица Духа.

Да, это был яд Змей. Ладонь Хаяи уже была бледной, как у трупа. Жилы набухли, приобрели цвет граната или индиго. Почти видно было, как токсин ползет все выше по предплечью, движется к локтю, а потом дальше.

– Хаяи, брат… – прошептал Кентаро.

– Да, я знаю. – Шомиё отложил меч, правой рукой поднял уже почти непослушную левую, положил ее на камень. – Делай то, что необходимо.

Кентаро потянулся за Алым Клинком, но Кицунэ остановил его.

– Нет! Не этим проклятым оружием демонов! Клык Акулы, друг! Если я должен принести что-то в жертву, то пусть это будет сделано родовым мечом нашего господина!

Дух кивнул, завязал ему на плече жгут, останавливающий кровоток, а затем принял оружие из его руки.

– Давай, брат! Я готов!

Кентаро молниеносным движением поднял оружие и рубанул, целясь чуть выше локтя.

Они нашли себе укрытие в низине, чуть поодаль от главной дороги, где увидеть их можно было, лишь встав непосредственно перед ними.

Никакой погони не было, Змеи не выслали патрулей или разведчиков к месту засады. Ну и к тому же раз уж воинов не убили туман, чары, мечи и стрелы с пулями, то не было смысла рисковать. Кентаро знал, что их враги придумают новый план, терпеливо выждут… и лишь тогда ударят.

А сейчас у них было немного времени на отдых.

Кицунэ всю ночь трясся в лихорадке. На него тяжело подействовали как яд, так и ампутация. Духу пришлось дополнительно развести костер, чтобы стало чуть теплее.

Мэйко отлично снарядила их. Кицунэ обезболивал себя сакэ, принял вдобавок три гранулки ияши-но айи. Ему наконец удалось уснуть, но это был не сон, дающий отдых, – скорее полный беспокойства транс.

Кентаро вслушивался в бред друга. «Отец! Отец, почему?» – вскрикивал время от времени Хаяи, чтобы потом прохрипеть: «Г-господин… мы догоним их!»

Он проснулся под утро, когда Кентаро менял ему повязку.

Рана выглядела совсем неплохо, но Кентаро не был хирургом и не мог помочь Хаяи так эффективно, как это сделал бы врач. Он понимал, что Мэйко придется над этим много потрудиться, но заражения, похоже, удалось избежать, а яд не проник настолько далеко, чтобы поразить мозг и сердце шомиё. Воин еще долго будет испытывать слабость, но выживет. Если, конечно, вернется в Дом Спокойствия.