— Это у тебя от выпитого в глазах троилось, — с улыбкой сказал Маховски. — Ты лучше эти свои байки для венеролога прибереги.

Они поднялись по лестнице на второй этаж, свернули влево по коридору, в конце которого находились их «апартаменты». Конечно, они были несравнимо скромнее, чем «люкс» в «Олимпии», но даже этого относительного комфорта добиться оказалось не просто. Раньше они жили раздельно, по вечерам бесились от скуки и коротали время за игрой в карты. Компанию им составляла парочка унылых англичан. Поэтому когда Холтмэн предложил Маховски поселиться с ним в одной комнате, тот с готовностью согласился и тут же перетащил свои вещички на новое место, благо второе спальное место, то бишь кровать, в комнате Холтмэна имелась.

— Наведут они здесь когда-нибудь порядок, черт бы их побрал! — выругался в сердцах Холтмэн.

Он только что вернулся из душевой, вокруг бедер полотенце, на покрытом слабым северным загаром торсе блестят мелкие капельки воды.

— Я уже сказал местному командиру: если не наведете порядок, больше я к вам ни ногой. Горячей воды опять нет, пришлось принять ледяной душ.

— Уверен, это пойдет тебе на пользу, — сказал Маховски, облачаясь в форму российского спецназа. На правом рукаве эмблема с надписью «Антитеррор», на плечах полевые погоны подполковника.

Он прикинул время. До начала занятий осталось семь минут, так что перекусить они уже не успеют.

Маховски устроился на работу в МАТ благодаря собственным заслугам и протекции друзей отца. Он мог выбрать для себя любую другую работу, недостатка в предложениях не было, но предпочел всем прочим должность старшего инструктора в системе МАТ.

Его отец, Пит Маховски, в армейских кругах был личностью хорошо известной. В начале семидесятого года полковник сил специального назначения Пит Маховски принял под свое командование группу наземных исследований (сокращенное название ОР-35), которая несла ответственность за проведение разведопераций на территории Лаоса и Камбоджи. Несколько позднее он принимал участие в разработке стратегических разведопераций, проводившихся в северных районах Южного Вьетнама. Был в числе тех последних американцев, кто покидал пылающий Сайгон. Он проявил себя на войне самым лучшим образом, но все же кампания во Вьетконге была проиграна из-за предательства безмозглых политиков. По возвращении в Штаты полковник получил назначение в Форт-Беннинг, где возглавил инструкторский отдел, затем аналогичная должность на базе Форт-Брэгг, там он служил рука об руку со своим старым приятелем Чарльзом Бекквитом по кличке Коняга Чарли. Полковник Бекквит был знаменит тем, что именно благодаря его титаническим усилиям в 1977 году была сформирована группа «Дельта», впоследствии известное на весь мир антитеррористическое подразделение. Нужно отметить, что Пит Маховски оказал ему в этом деле немалую помощь.

Так что нет оснований для удивления, почему Эндрю выбрал для себя военную профессию. Он пошел по стопам отца. Самого отца, правда, ему доводилось видеть не часто. Мать умерла, когда Эндрю было всего три года, и его воспитанием занимались дедушка и бабушка по отцовской линии. Они были выходцами из России. Его прадед, Андрей Махов, был родом из забайкальских казаков. В гражданскую накуролесил, служил поочередно в белых, красных, затем обеими сторонами числился в дезертирах. В двадцать втором переправил семью с пожитками в Маньчжурию, но и там не задержался. Бросало их по всему свету, даже в Австралии успели побывать, но в конце двадцатых, как раз в самый канун Великой депрессии, семья Маховых осела в русском поселении на тихоокеанском побережье США. Выжили во времена кризиса, обустроились, пустили корни, и уже второе поколение, поколение Пита Маховски, считало себя чистокровными американцами.

Эндрю Маховски свою военную карьеру начинал в знаменитой 82-й авиадесантной дивизии. Он с гордостью носил красный берет и эмблему с изображением «кричащего орла». В конце восьмидесятых его перевели в армейский спецназ, командовал ротой в ходе войны с Ираком. Сейчас принято изображать ее так, как будто это была не война, а легкая прогулка. Может, так оно и было, но не для всех. Батальон, в состав которого входила рота «Браво» под командованием капитана Маховски, принимал участие в ожесточенных сражениях за овладение местностью, дословный перевод которой с арабского звучит так: «Сверкающие столовые подносы». В действительности же там находились соляные озера, а рядом гряда высот, где размещался хорошо укрепленный командный пункт армейской группировки Саддама. В этих боях Эндрю получил легкое ранение, пуля из «АК-47» зацепила плечо, оставив после себя на память глубокий шрам. В начале девяностых у начальства возникла новая идея. Решено было создать так называемую «русскую спецгруппу», которую планировалось использовать для решения специфических задач непосредственно на территории распадавшегося на составные части СССР. Для этой цели отобрали три десятка подготовленных специалистов, хорошо владеющих русским языком, и устроили для них подготовительные курсы в Форт-Беннинге. Спустя несколько месяцев высшие инстанции признали эту идею неудачной, группу распустили, а несколько человек, в их числе оказался и Маховски, подписали контракты на трехгодичную службу в спецподразделении «Дельта». Летом 94-го действие контракта закончилось, и Маховски вернулся в армейский спецназ. В Италии он принял под свое начало батальон, который готовился для переброски на Балканы, занимался подготовкой рейнджеров к участию в вооруженном конфликте.

Весной девяносто пятого его часть перебросили в Боснию, в район Тузлы. Не успели они обжиться на новом месте, как произошел один досадный эпизод, которому поначалу Маховски не придал особого значения и который впоследствии повлиял на его дальнейшую судьбу.

Двое его подчиненных — это были бывалые сержанты — наотрез отказались носить атрибутику, удостоверяющую их принадлежность к миротворческим войскам ООН — голубое кепи и такого же цвета нашивку с соответствующей надписью на правом плече. Всякий, кто служил в американской армии, знает, что правый погон предназначен для эмблемы дивизии, в составе которой военнослужащий участвует в боевых действиях.

Из-за всей этой незначительной на первый взгляд истории вспыхнул шумный скандал, повлекший за собой целый ряд судебных разбирательств. Маховски встал на сторону своих солдат. Когда его вызвали к командующему силами «IFOR», компанию которому составили военные дознаватели, Маховски сказал им в лицо примерно следующее: «Я американский солдат и присягал защищать Соединенные Штаты от внешнего врага. В тексте присяги нет ни единого слова про ООН. Кроме того, я являюсь гражданином США, а не Объединенных Наций». С ним пытались договориться по-хорошему, но он уверенно стоял на своем. В конце концов, для него это было делом принципа. Он не хотел, чтобы по вине разных там ловкачей-политиков повторились события, схожие с теми, что имели место в Бейруте и Сомали. Тогда погибли десятки американских солдат, а эти сволочи в Вашингтоне утверждали, что никакой войны нет, следовательно, незачем награждать уцелевших в мясорубке боевыми наградами.

В прессе, как водится, подняли шум. Мнения были разные: как «за», так и «против». В армии также поднялась волна недовольства, многие еще не забыли, как часто политики подставляли армию. Маховски втихую освободили от должности и отправили в Штаты, от греха подальше. В запале он подал рапорт на увольнение, начальство, не скрывая своего облегчения, с радостью подмахнуло бумагу. При этом его предупредили, что, если он выберет для себя правильную линию поведения и не будет создавать нездоровую шумиху вокруг своего имени, спустя год-полтора его восстановят во всех правах и даже повысят в звании, а также подыщут ему теплое местечко для прохождения дальнейшей службы.