Маховски властным жестом руки заставил его замолчать.

— Это еще одно заблуждение, из разряда самых типичных. Перед поездкой в Эстонию я работал в Аризоне, на курсах, организованных ЦСП[12]. Там мне довелось пообщаться с полицейскими. Каждый из них может поведать вам уйму историй, когда какой-нибудь коп, — а среди них попадаются люди с опытом и неплохие стрелки, — в условиях ближнего огневого контакта открывает стрельбу с 4–5 метров, расстреливает всю обойму, и при этом, заметьте, ему не удается произвести ни одного результативного выстрела. Выводы из сказанного мною делайте сами.

— Мастер, разрешите вопрос?

Из-за стола встал курсант в хаки.

— Валяйте.

— Вы забыли включить в обзорную лекцию пункт, касающийся личного оружия. Какой пистолет предпочли бы вы иметь при себе, доведись вам участвовать в ближнем огневом бою?

— Я ничего не забыл, — сухо сказал Маховски.

Он расстегнул кобуру, обнажил ствол.

— Это образец элитного оружия «хеклер и кох». Извините, свое личное оружие я никому не доверяю, — кстати, и вам не советую, — так что можете полюбоваться им издали… Только в конце года он начнет поступать на вооружение спецназа США. Могу порекомендовать еще один превосходный образец — «браунинг» системы «пара орднанс»…

В этот момент дверь в класс приоткрылась, в образовавшейся щели возникла голова англичанина Мероуза.

— Эндрю, тебя к телефону. Звонят из Таллина, говорят, какое-то срочное дело.

— Курсант Филимонов, остаетесь за старшего, — скомандовал Маховски, направляясь к выходу. — Образцы руками не трогать!

После непродолжительного по времени телефонного разговора он растолкал Холтмэна:

— Вставай, Чак. Пора собирать вещички и ехать в Таллин.

Холтмэн открыл правый глаз.

— Я не могу так часто, Эндрю. Это вредно не только для здоровья, но и для кошелька.

— На этот раз мы едем туда не развлекаться, — сухо сказал Маховски.

Холтмэна в этот момент словно ветром сдуло с койки.

— Надеюсь, ты не соврал, Эндрю. Новая работа? Это хорошо, а то я от скуки готов уже пулю в лоб себе пустить. Пункт назначения?

— Россия. Подробности мне не сообщили. Знаю только, что ночью или рано утром к нам присоединится Тофлер с напарником, а вылетать нам завтра в полдень.

— Россия? — задумчиво произнес Холтмэн. Он потрогал правой рукой свою квадратную челюсть. — Пару лет назад, когда я веселился в одном из московских ресторанов, мне едва не сломали челюсть. Не могу утверждать, Эндрю, что я в восторге от предстоящей поездки в Россию, но все равно это лучше, чем подохнуть от скуки в этой проклятой дыре.

Ровно в полдень они с вещами были в таллинском аэропорту. Две посольские машины, минуя пограничников и таможенные власти, подкатили прямо к трапу самолета, который осуществил посадку всего пятью минутами раньше. Тофлер при виде роскошной «птички», застывшей на краю взлетной полосы, изумленно присвистнул.

— Эндрю, черт бы меня побрал, если это не «Гольфстрим»! На таких пташках летают только крупные боссы. Никогда не думал, приятель, что мы с тобой такие важные шишки!

По трапу спустился Скотт, еще один их коллега по ассоциации.

— Парни, давайте в темпе! Время не ждет!

Маховски, проходя мимо него в роскошный салон, негромко поинтересовался:

— Куда летим?

— В Москву, — ответил Скотт. — Там намечается какая-то крупная акция, народу нагнали тучу. Впрочем, инструктаж получите на месте.

— Мог бы по старой дружбе хотя бы намекнуть, — посмотрел на него Маховски. С этим человеком он был знаком еще со времен войны с Саддамом, поэтому вполне мог рассчитывать на гораздо большую откровенность.

— Ну, не знаю… — Скотт несколько мгновений колебался, затем с кривой ухмылкой произнес: — Не знаю, как остальных, но тебя и Тофлера в Москве ожидает бо-ольшой сюрприз.

До Грозного «фрилансерам» пришлось добираться на перекладных. Инструкции, полученные ими от Андертона в ходе телефонных переговоров, были краткими, расплывчатыми и маловразумительными.

В среду утром, то есть уже через сутки с небольшим, они должны быть в Грозном. Далее обычная процедура: следует отметиться в пресс-центре правительства и МВД и поселиться в гостинице при российском представительстве в Чечне. Андертон распорядился, чтобы они не смели даже носа на улицы высовывать, нужный человек сам найдет их в гостинице. Как только репортеры отснимут материал, им следует немедленно выехать в Москву и передать записи из рук в руки лично Андертону. И чтобы никаких копий! Если репортерам удастся справиться с заданием, их ждет солидное вознаграждение.

Новое задание как-то сразу пришлось им не по душе. Похоже на сюжет известной русской сказки — пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что… Никогда прежде Андертон подобных вещей по отношению к Вике Строгановой и Авдееву себе не позволял.

Сразу же после переговоров с Андертоном Вика и Авдеев достали свои «гроссбухи» и стали гадать, какой маршрут является для них самым подходящим. Когда речь идет о Северном Кавказе, кратчайшее расстояние между точками А и В вовсе не обязательно проходит по прямой. Им нужно было срочно вырваться из Сочи, а дело уже шло к полуночи. Попробуй куда-нибудь дозвонись в ночное время.

Один телефонный аппарат имелся в номере, так что Вика сразу же взялась за дело. Толяну пришлось отправиться в вестибюль, где стояли междугородные автоматы. Вставил в прорезь кредитную карточку, открыл блокнот на литере «А», подраздел «Авиаторы», и стал методично обзванивать всех по списку. Летать ему приходилось частенько, так что корешей у него среди летунов водилось немало.

Наконец ему повезло — дозвонился до одного из давних приятелей, летчика военно-транспортной авиации. Тот отозвался не очень трезвым голосом: «Счас все устроим, Толян», попросил Авдеева перезвонить ему чуть позже, а сам тем временем связался с оперативным дежурным штаба 4-й воздушной армии и упросил его помочь журналистам. Дежурный после некоторых колебаний сообщил, что во вторник ровно в полдень из Краснодара вылетает транспорт назначением на Нальчик либо прямиком в Грозный, аэропорт Северный, этот вопрос еще окончательно не решен.

Репортеры тут же подрядили местного водилу и через Туапсе рванули в Краснодар.

Дежурный офицер пообещал замолвить за них словечко и, надо отдать ему должное, свое слово сдержал. Экипаж военного транспорта был «в курсе», что компанию в полете им составит бригада журналистов. За свои услуги взяли по-божески — два миллиона деревянными. Но незадолго до отлета на горизонте появился некий майор Свиридов, числящийся по интендантскому ведомству. Выяснилось, что он будет сопровождать груз в Северный. Возможно, начальство полагало, что одному майору с такой трудной задачей не справиться, поэтому выделило ему в помощь команду: прапорщика, у которого был такой вид, как будто последний месяц он не выходил из запоя, и двух расхристанных заросших дембелей, косивших под бывалых вояк, хотя вся их служба прошла на одном из тыловых складов СКВО.