— Денис, — откинувшись на спинку дивана, я прищурился, глядя на начальника службы безопасности. Тот напрягся. Очевидно, разговора он ждал и был готов к последствиям. Уголок моего рта дёрнулся. – Ты в курсе, что тебя развели? – посмотрел на Рената и пояснил: — Твоя Лиана – первоклассная актриса.

Почти одновременно мы глянули на блондинку. На ней было доходящее до коленок домашнее платье с мягкой аппликацией – медвежонком. Голубоглазая, изящная, она казалась столь наивной и милой, что заподозрить её в чём-то было сродни надругательству. Кажется, она немного смутилась.

— Может, кофе или чай? – быстро предложила она, не заходя в гостиную. Тему сменила мастерски. Молодец, девочка, далеко пойдёт. – Вы уже часа два сидите.

— Скоро поедем домой, — тут же отозвался Ренат. – Похоже, у нас с тобой найдётся о чём поговорить.

Вздохнув с недовольством, она поджала губы. На миг в глазах отразилось невысказанное вслух «не о чем тут говорить», но возражать она не стала. А ведь есть у крошки характер… Однозначно есть.

— Я всё-таки сделаю чай, — Лиана было развернулась и тут же глянула куда-то в глубину холла. Задержалась ещё на пару секунд, потом снова посмотрела в нашу сторону. Ренат вопросительно кивнул, но не успела она ничего ответить, в гостиную вошёл Вандор, пребывающий, судя по мрачному выражению лица, далеко не в лучшем расположении духа.

— Сделай четыре чашки, — бросил я, — и лучше не чай, а кофе.

Сам поднялся, взял из бара бутылку выдержанного коньяка, стаканы и поставил на стол. Не знаю как насчёт кофе, а старый добрый Хеннесси сейчас весьма кстати.

— Может быть, ты скажешь мне, почему я узнаю обо всём от Артура, а не лично от тебя? – тон Вандора тоже не отличался дружелюбием.

Откупорив бутылку, я молча плеснул коньяк в один из стаканов и протянул ему. Он продолжал смотреть прямо на меня. Взгляд его был не просто холодным – ледяным. На стороннего человека это, вне всяких сомнений, впечатление бы произвело, но я знал этого сучёныша слишком давно. Сам глотнул коньяк и только после спокойно проговорил:

— Скажу.

Ничего другого от Вандора я, собственно, не ожидал – сам бы взгрел его, если бы он двинул на разборки, не поставив меня в известность. Для чего тогда, в конце концов, друзья, если не спины друг другу прикрывать? Но…

— С Белецким всё зашло слишком далеко, — сделал ещё небольшой глоток. – У тебя маленький сын и жена беременная, Вандор. Не хочу, чтобы она вдовой осталась.

— Есть вещи, которые не обсуждаются, — отрезал он и, схватив меня за ворот рубашки, рванул на себя. – Ты мне больше, чем брат, Алекс.

— Именно. — Я тоже ухватил его за ворот и процедил: — Именно. Я хочу, чтобы твои дети росли в нормальной семье. Чтобы у них был папаша.

Стиснув зубы, он ещё с полминуты смотрел мне в глаза, а после разжал кулак. Отошёл, глянул на молчавших всё это время Рената и Дениса, мотнул головой.

— Рассказывайте, — бросил, сделав ещё несколько шагов.

Я наполнил стаканы и присел на поручень дивана.

— Белецкий получил своё, — коротко сказал я, потягивая коньяк.

— Значит, всё-таки он… — выдавил Вандор сквозь зубы и, взяв стакан, тоже сел на диван. – Вот же мразь.

— Ещё какая, — согласился Ренат.

Нет. Мразь – слишком мягко. Подумать только, из-за него я мог потерять Стэллу… Мог никогда не встретить её… Что же, теперь гнида отправилась в преисподнею. Там ей и место. И не важно, что я сам вынес приговор и сам же привёл его в исполнение. Возможно, когда-то за это мне придётся ответить перед высшим судом. К этому я готов. Отчитаюсь за каждую гниду и за эту в том числе.

Прежде, чем Лиана села в машину, Стэлла что-то серьёзно сказала ей. Без улыбки кивнула, тронула плечо и посмотрела на меня. Я тоже похлопал Рената по плечу, после пожал руку Вандора.

Через несколько минут обе машины скрылись за воротами. Вечер уже давно сменился ночью, на чёрном бархате небесного полотна щедро рассыпались светлячки звёзд. Кто-то считает, что звёзды – покинувшие нас люди… Перед тем, как зайти в дом, я невольно посмотрел на далёкие огни. Если так, родители Стэллы должны знать, что у неё всё в порядке. Теперь в порядке.

— Казалось бы, — Стэлла сделала несколько шагов по ступеням лестницы из красного дерева, — столько всего сегодня случилось… А разговаривать об этом не хочется.

— Может, оно и ни к чему, — отозвался я, прекрасно понимая, о чём она.

Сам чувствовал примерно то же. Всё и так пережито, к чему ещё слова? Возможно, что-то и осталось, но в целом… До отвращения простая правда и настоящее, вернувшее долг прошлому. Всё на своих местах. Стэлла промолчала. Кисть её при каждом шаге соприкасалась с моей рукой, и в этом, наверное, было куда больше смысла, чем в любых словах.

Зайдя в спальню, я принялся расстёгивать рубашку. Стэлла стояла посреди комнаты, немного бледная, уставшая и от этого по-особенному красивая. Футболка с широким горлом съехала на бок, обнажив одно плечо.

— Я в душ, — поймав мой взгляд, сказала она, но уходить не спешила. В самой глубине чёрных зрачков читалось приглашение. Как можно отказать женщине, два раза спасшей тебя от пуль? Как можно отказать собственной жене, от взгляда на которую сердце в груди превращается в огненный шар, а нутро переполняет удовлетворение осознанием – моя?

— Иди, — кивнул. – Я скоро к тебе приду.

Помедлив ещё несколько секунд, она подошла ко мне, обняла и поцеловала в подбородок.

— Буду ждать, — рука её соскользнула с моей шеи.

Больше не обернувшись, она скрылась за дверью ванной. Я посмотрел ей вслед. Подошёл к стене, где за небольшой акварелькой в пастельных тонах был скрыт сейф и, набрав шифр, закинул внутрь пистолет. Тот стукнулся о металлическую стенку, задел чёрный бархатный мешочек, и он упал на пол. Я взял мешочек в руки и взвесил на ладони. В ванной зашумела вода. Представил, как капли стекают по нежной коже, как ручейками бегут по животу, бёдрам… Чёрт! Стоило мне подумать об обнажённой Стэлле, в джинсах стало тесно. Моя жена… Маленький скалящийся волчонок, матёрая волчица, грациозная дикая кошка. Самая невероятная и противоречивая женщина из всех возможных.

Стэлла

Зайдя в ванную, я остановилась. На миг мне показалось, что всё это уже было, что когда-то я уже стояла именно так, видела то, что вижу сейчас… Ощущение дежавю прошло так же быстро, как и появилось. Я тронула левое запястье, выдохнула. Сняла футболку и, кинув в корзину для белья, сама не зная зачем, включила воду. В верхнем левом углу зеркала переливалась окружённая вензелями буква «А». Какое-то время смотрела на неё, а после взяла лежащую на стеклянной полочке помаду и вывела ещё одну. Выглядело странно, но кому, в сущности, какое дело? Вряд ли наши с Алексом отношения вообще можно засунуть в какие-то рамки.