— Первым, что я увидел на кухне Вандора, был твой орешек.

— Мой орешек? — ощущая поглаживания по этому самому орешку, невольно усмехнулась я. – То есть, тебе приглянулся мой зад?

— Он шикарен, — звучно шлёпнул меня, да так, что я тут же ударила его в плечо кулаком. – Алекс!

— Как-нибудь мы им займёмся, — пообещал он, и в глазах его блеснули серебристые смешинки.

Я цокнула языком и покачала головой, вынимая бриллиант из влажных завитков волос на его груди. Поцеловала в скулу.

— Как-нибудь, — пообещала я. — Но не сегодня. – Ещё один бриллиант, теперь в его волосах цвета спелой пшеницы. – На сегодня экспериментов мне хватило. Твоей горничной придётся потрудиться, чтобы привести здесь всё в порядок.

— Не думай об этом. — Он взял мою руку и поцеловал ладонь. Прижал к щеке.

С минуту мы так и просидели молча. Сердце потихоньку выравнивало биение, дыхание уже не было тяжёлым. Тронув бедро Алекса, я провела вверх и убрала пальцы.

— Что? – внимательно посмотрел на меня.

— Мой дядя… Он не любил мою мать, Алекс. Разве можно убить человека, которого любишь?

— Некоторые люди вообще не способны любить, малышка. — Он притянул меня к себе и положил ладонь мне на затылок, прижимая голову к своему плечу. – Не пытайся понять это. Просто прими.

Он был прав. Поцеловав в шею, я опустила голову ему на плечо и закрыла глаза. Некоторые люди просто не умеют любить, вот и всё. Хотела спросить его, смог бы он выстрелить в меня, если бы я выбрала не его, но промолчала. Вспомнила наш разговор в беседке. Он всё сказал ещё тогда. К чему вопросы, если я и так прекрасно знаю ответы? Никогда. Никогда он не смог бы сделать этого со мной. Никогда.

Алекс

— Я же просил тебя не появляться в особняке, — встретив гостя в холле, негромко проговорил я. – Разве это не могло подождать до завтра?

— Мне нужно на несколько дней уехать, Алекс. Не хотел откладывать. Стэлла спит?

— Да, — бросил взгляд в сторону ведущей на второй этаж лестницы и снова обратился к пришедшему: — Пойдём в кабинет.

Получасом ранее я, коротко ответив на сообщение, отложил телефон и посмотрел на свернувшуюся у меня под боком Стэллу. Уставшая не только за этот день, но и за все предыдущие года, она мирно спала. Неровно обрезанные пряди волос цвета горького шоколада торчали в разные стороны, и мне подумалось, что стилисту придётся хорошенько потрудиться. Снова. Впрочем, она была прекрасна и без этого. Теперь, когда прошлое перестало мучить её своей неизвестностью, она казалась по-особенному спокойной. Мне хотелось сохранить для неё это спокойствие, хотелось, чтобы каждый новый день добавлял ей уверенности в будущем. До тех самых пор, пока она не поймёт, что желанна, прекрасна, любима. Что больше ей не нужно прятаться и убегать. Ни от реальности, ни от чувств, ни от собственных мыслей. Стараясь не потревожить её, я встал. Укрыл одеялом и, взяв лежащие на стуле джинсы, вышел из спальни в надежде, что Стэлла не проснётся по крайней мере до моего возвращения.

— Так что ты хотел? – вновь спросил я, закрыв за нами дверь кабинета.

— Здесь кое-какие сведения о Константине Белецком. — Дмитрий кинул на стол папку.

— Что это? – указал на неё кивком. Подошёл ближе и, раскрыв, пролистал бумаги, лишь мельком пробежавшись по строкам. Для внимательного изучения время было, мягко говоря, неподходящее, да и башка не варила после всего, что случилось за день.

Судя по тому, что я понял, документы касались имущества и финансов старшего из братьев Белецких. Дмитрий подтвердил мои догадки:

— Собственности у него немного: небольшое имение в пригороде Лондона и счёт в Британ Банк. Опять же, весьма скромный по твоим меркам, но, думаю, будет справедливо, если он перейдёт к Стэлле. В конце концов, эти деньги её по праву. Если бы её родители…

Я остановил его взглядом. Долистал до конца, закрыл папку. В связи с отсутствием иных наследников, после смерти Эдуарда состояние его перешло к брату. Несмотря на то, что Стэллу официально признали погибшей лишь через пять лет, акции, коими её отец владел, быстро ушли с молотка, средства пошли на оплату многочисленных долгов Константина так же, как деньги от продажи недвижимости. Банковский счёт тоже довольно скоро опустел. Уже через несколько лет от семейного состояния не осталось и следа. Разве что это самое поместье, купленное сразу после того, как Константин перебрался в Англию.

— Послушай, — проговорил я тихо, но жёстко. Тон этот был хорошо знаком всем моим людям. Дмитрию, проработавшему со мной уже больше десяти лет, он был тоже известен. Один из лучших в моей команде: адвокат, знающий толк как в деле наследования, так и в заключении крупных контрактов, касаемых владения землями и находящимися на них постройками-предприятиями. – Если кто-то когда-нибудь узнает, что никакого завещания не было… — Я сделал многозначительную паузу. – Я тебя из-под земли достану. Никто, Дмитрий, запомни это.

— Я помню, Алекс, — отозвался он спокойно.

Кивнув, я присел на край стола. Разговаривать о важных вещах сейчас было неуместно хотя бы потому, что они требовали куда большего внимания, чем я мог уделить в данный момент. И всё же кое-что я хотел решить немедленно.

— Аннулируй брачный договор, — жёстко проговорил я. Прищурился и, глядя на Дмитрия, добавил: — Не хочу никаких условностей. Стэлла заслуживает большего, чем это дерьмо.

— Ты уверен, что хочешь поступить именно так?

— Да, — без раздумий отозвался я. – Она и так моя, без всего этого.

— Хорошо, Алекс, — кивнул он. – Сразу после возвращения я займусь твоим брачным договором. Если вдруг передумаешь… три дня у тебя есть.

— Не передумаю, — взяв папку со сведениями на Белецкого, я ударил ею по бедру. Поднялся и, выдвинув ящик, закинул внутрь. Завтра я непременно просмотрю всё подробнее, но не сейчас. – Ещё кое-что… — посмотрел на висящий на стене снимок собственных родителей. – Я хочу, чтобы ты оформил на Стэллу право владения этим домом наравне со мной.

Неозвученная просьба обдумать всё хорошенько ещё раз так и повисла в воздухе тишиной. Позже я планировал дать Дмитрию и другие поручения, в том числе – проверить ранние финансовые операции Константина Белецкого. Досконально, тщательно, со всеми возможными вариациями. Но это потом. Бросив взгляд на часы, Дмитрий напомнил, что для того, чтобы всё хорошенько взвесить, у меня есть три дня и, пожав мне на прощание руку, пошёл к двери. Не дойдя несколько метров, остановился и, обернувшись, произнёс:

— Можно вопрос, Алекс?

— Что за вопрос?

— Если ты собирался жениться на ней, к чему было так усложнять? Наследство, волокита…

Я невесело усмехнулся. Взял стоящую на одной из полок деревянного стеллажа бутылку виски и взвесил в руке. Пробежался взглядом по этикетке. Хороший виски…