– А ты почему, Сережа, не ставишь в заслугу наших доблестных товарищей чекистов?

* * *

18 июля 1933 года Сталин и Ворошилов прибывают в Ленинград, и вместе с Кировым. В тот же день на пароходе «Анохин» выезжают по Беломорско-Балтийскому каналу, проплывая реку Свирь, облюбованную своими лесными берегами, текущую из Ладоги в Онежское озеро, порожистую и коварную, местами мелководную, с красивыми берегами и заливами. Пароход с большевистским именем «Анохин» в глубине светлой северной ночи проплывал устья судоходной реки в районе Вязьостров. Дальше ниже по течению в тиши – разлив, видно с горящим заревом небом с востока, в пелене полумрачного горизонта красивое ночное зарево.

Природа вокруг спала, спал и пароход, погрузившись в млечную тишину, его тиши северной ночи с палубы громкого революционного судна виделся в темноте крохотный островок, весь в еловом лесе и травах, больших, цветущих, украшающих спящие берега. Левей за островком на южном берегу Свири – большой разлив, где в темени с горизонта виднелись уснувшие дома деревни Вязьостров, откуда с темени Свирских лесов выходил полумесяц желтой луны.

На судне давно спали, пассажиры подавали звуки храпа во снах, мужского храпа, исходившего из плотно закрытых дверьми кают. Теплый речной ветер приятно дул им попутно, помогая спускаться вниз по течению, выплывая за поселок Вознесения, входя в воды Онежского озера. Кают.

Прошло около суток, и, проплывая под медные трубы игры оркестров со стороны Повенца, корабль приближался к каналу. Минут за тридцать-сорок до прибытия парохода охрана лагпункта всех заключенных загнала в бараки. Со стороны озера, приближаясь с горизонта, движущий предмет, похожий, на тучу пыли, плывшую по волнам озера, облако пыли, остановился у ворот шлюза. Скопившийся на берегу народ увидел белый с большой с палубой пароход. Судно минут десять стояло без движения. Камера шлюза наполнилась водой, пока не открылись ворота со стороны озера. Вот ворота открылись, и пароход вошел в шлюз. Ворота сразу закрылись, судно медленно опускалось вниз, остановился, лишь сравнявшись с водой, белый, как лебедь, трехпалубный пароход, из труб выпуская клубы дыма, подавая звуки, подплыл и причалил к бровке. Ударники Кужжеев и Лосев оказались рядом почти с пароходом. Первый подарил находившемуся с правой стороны от него в шеренге каналоармейцу Анненкову свежий номер газеты «Перековка», и Лосев стоял в шеренге заключенных и военных под звуки. Он совершено не знал, что такое пароход, он увидел это трехпалубное чудо, представляющееся им белым лебедем, первый раз в жизни. На берегу играли два военных духовых оркестра. Под торжественную мелодию марша зрители принимали от стоящего рядом заключенного Анненкова газету «Перековка». Они слышали, как стоящие в цепи военные шепотом говорили:

– Вон он, в белом костюме, это наш Сергей Миронович. Миронович это Киров, вон и Лазарь Моисеевич Каганович, – шепотом произносили имена вождей стоящие в шеренге военные. Тогда затерявшийся в их цепи Вольдемар в первый раз в жизни видел стоящих на палубе членов правительства. Он любовался, как Лазарь Моясеевич Каганович стоял в едином ряду, одетых с одетыми по-летнему в белые костюмы своих горячее любимых вождей: Кирова, Сталина, Ворошилова. Он, Лазарь Моисеевич Каганович, был одним из самых любимых и избранных для заключенного сидельца каналоармейца Вольдемара Кужжеева. На верхней палубе стояла цепь военных, там тоже был духовой оркестр.

Постояв у берега тридцать минут, пароход «Карл Маркс» дал два-три коротких гудка, стал удаляться от пристани. Публика из каналоармейцев, военных войск НКВД долго стояла, провожая уходящих на пароходе вождей вдаль 12 шлюза. Проплывая по каналу дальше на север, долго не расходилась. Находившийся около одетого в зеленую гимнастерку Сталина добродушный, жизнерадостный Киров до неузнаваемости был молчалив. Киров, некогда добрый, жизнерадостный, был молчалив и сосредоточен, по-видимому чем-то озабочен. Корабль удалялся в шлюзы, стоящий на палубе Сталин держал совет у Кирова:

– Скажи-ка, Сережа, а как ты считаешь, не мелко ли тут, возможен ли проход по каналу имени товарища Сталина, по большому каналу больших океанских судов? Не мелко ли тут?

Киров, посмотрел, думал и успокоил товарища Сталину:

– Не волнуйтесь, товарищ Сталин, нет необходимости по носящему имя товарища Сталина каналу, по названому вашим именем каналу большим океанским пароходам ходить. А для океанских пароходов новые стройки организуются, новые проекты, другие стройки организуются. Не беспокойтесь, товарищ Сталин, будет существовать на многие века. Беломорканал вашего имени превзошел крупнейшие каналы мира: Кильский, Панамский, Суэдский. Комбинат носящий, канал, названым вашим именем, существовать на вечные века, построен в рекордно-короткий срок. Существовать вечные века.

Это 128 различных гидросооружений, 21 миллион кубометров выполненных земляных работ, 921 деревянных ряжей, 390 тысяч кубометров уложенного бетона. Механизм шлюзов работает прекрасно, – объяснил Сталину Семен Григорьевич Фирин.

Сталин перевел взгляд на Лебедева.

– Меня интересует ваше мнение, товарищ Лебедев? – спросил строго усатый вождь.

– Новый канал сократит путь кораблям из Ленинграда в порты Белого моря на 4000 тысячи километров, – говорил Сталину коротко Лебедев.

– Скажи, Сережа, правильно ли товарищ Лебедев, не ошибся ли он в расчетах?

– Товарищ Сталин, товарищ Лебедев правильно рассчитывает, морской путь из Ленинграда в порты белого моря на 4000 тысячи километров сокращается, – сообщил Киров про 4000 километровый путь, он не ошибся.

– А для океанских пароходов мы новый проект канала спроектировали, назовем его второй очередью, – доложил Сталину Фирин.

У Сталина задымилась в руках трубка, настояние улучшилась.

– Будут вторая очередь, специально предназначена для пропуска океанских судов. Длина шлюза – 250 метров, глубина на судов на пороге 11,5 метра, – рассказывал Сталину Семен Григорьевич Фирин.

Вождь окончательно успокоился. Вождь, стоя на палубе, сосал трубку, разглядывал красивый лесной берег канала, все виделось глазами: красивые лесные берега канала, великая карельская природа покорила его суровое сердце Отца народов. Ему не хотелось никуда отсюда уезжать, а плыть по родному каналу, любуясь красивыми берегами, стоя на палубе большого белого парохода, сосать с наслаждением трубку.

Потом был банкет, состоявшийся прямо на палубе. Какие люди на палубе – большое московское начальство. Вместе со Сталиным и Ворошиловым сидели рядом за одним столом с товарищем Лебедевым, веселились, пели, пили, кушали, произносили новый тост за гигантский канал имени товарища Сталина.

Строительство канала окончено, и на смену строительным бригадам сменили бригады эксплуатационников. Строители этапом за этапом приезжали эксплутационники, начиная с мая месяца грузились под строгим конвоем в закрытые вагоны теплушки, и отъезжали на строительство нового комбината. Перевозимые как скот в другую область страны, они жаловались начальникам конвоев на горькую свою судьбу, на новую стройку в закрытых вагонах под усиленным конвоем. Люди жаловались.: