Колхозники единогласно поддержали.

– Да, давно это было, каюсь и уже искупил. Я помог ОГПУ агентов армии генерала Миллера разоблачить из двух бывших красных партизан. – сообщил на публику Михаил, полагая, что публика оценит его мужественный поступок.

– Сам себя почему в эти списки не занес, как ты в наших рядах оказался, рассказывай, не молчи, каким образом тебе могли доверить трактор, и как ты его еще не запорол? – спрашивала Людмила у тракториста.

– Я хотел искупить вину за товарища Зайцева, – пояснил на публику дрожащим голосом Михаил. В голосе у него попала уверенность. – Простите меня, люди, можно я пойду? – заговорил Мокков перед собранием, с глаз покапала у него слеза.

– Я вас никуда не отпускаю, – поставила Людмила Михаила в известность. – Вы не ответили перед судом, – продолжила вдруг она.

Мокков без разрешения прошел на выход.

– За вами придет ОГПУ, – грозно ставила беглеца в известность Людмила.

Собрание громко кричало: «Под суд его, под суд, вызовите товарища Керца!» Михаил покинул собрание, был таков.

Прошла пара деньков, и дом Михаила Моккова окружили приехавшие по этому случаю из Петрозаводска чекисты. Тогда проходивший мимо и оказавшийся случайно на месте событий Сережка слышал своими ушами и собственными глазами всю эту возню. В ответ на оружейную стрельбу из окон Сережка слышал голос отца, обращенный к стрелку:

– Дурак, тебя со всех сторон обложили, дом окружен чекистами, сопротивление бессмысленно, сдавайся пока не поздно!