– Я доложила туда несколько вещей, которые вы забыли, – сообщила Сайда и кивнула на ведро, стоявшее на земле: – Здесь горячая вода. – Подойдя к пологу палатки, она остановилась. – На случай, если мы больше не увидимся перед отъездом: берегите себя, леди-Персефона! Всего вам доброго!

– Леди Персефона… Почему люди так меня называют? Как-то очень странно звучит.

– Ничего странного, – бросила Сайда и, не вдаваясь в объяснения, вышла из палатки.

Оставшись одна, Персефона закрыла полог, скинула с себя испорченную тунику и с удовольствием вымылась горячей водой с мылом. Вытершись насухо, она на секунду задумалась. В сумке вместе с ее старыми туниками лежали новые красивые платья. Наконец решившись, она надела платье, отставила сумку в сторону и села на походную кровать, состоящую всего лишь из тонкого матраса, накрытого одеялами. Однако простое ложе показалось ей на редкость удобным.

Несколько минут спустя в палатку, пригнувшись, вошел Гейвин. Когда он выпрямился, его голова чуть не задела парусиновый потолок. У Персефоны создалось впечатление, будто он заполнил собой все свободное пространство. Ей стало трудно дышать, но уже не от едкого дыма в объятой пожаром библиотеке.

Проведя рукой по своим густым волосам, Гейвин заметил:

– Я решил немного отдохнуть до начала прилива. Он неуверенно смотрел на нее, как бы спрашивая, не возражает ли она.

– Очень разумно с твоей стороны. А ну-ка… – Не спрашивая разрешения, она расстегнула его портупею и аккуратно отложила ее в сторону, после чего с улыбкой спросила: – На тебе другой килт, верно?

Он удивленно вскинул бровь:

– Какой другой?

– Ну, не тот, в котором ты приплыл на Дейматос и который имел неисправную застежку. Помнишь, он мог упасть, если бы ты снял портупею.

Он вспомнил и засмеялся:

– Ах да! Я тебя обманул.

– Зачем? Чтобы я смутилась?

– Вот именно.

– Ах ты, негодник! – отчитала она его без всякой злобы.

Когда он находился рядом, она чувствовала себя счастливой. В ее душе просыпались неведомые доселе чувства: нежность и желание заботиться о другом человеке. Ей хотелось хоть чуть-чуть облегчить тот груз, который лежал на его плечах.

Пряча внезапно охватившее ее волнение, Персефона сняла с него килт и сандалии. Он не шевелился, лишь издал глубокий вздох, когда она смочила тряпочку еще теплой водой, взяла в руку мыло и начала медленно, аккуратно смывать копоть с его груди, спины, рук и ног. Тело Гейвина, красивое и мужественное, восхищало ее. Характер Гейвина нельзя назвать мягким. Однако он обладал строжайшей самодисциплиной и, самое главное, благородством, не позволявшим ему обижать невинных.

Сейчас видно было, как он устал. В его глазах Персефона увидела утомление и благодарность за заботу.

Очень осторожно умыв лицо Гейвина, она подвела его к походной кровати и заставила лечь. Он послушно опустился на матрас и увлек ее за собой. Она прижалась к нему, и он заснул.

Персефона долго не смыкала глаз, наслаждаясь бесценными мгновениями счастья. Она слышала, как поднялся ветер и полил дождь.

К рассвету, когда начался прилив, гроза набрала полную силу. Она пришла, как обычно, с запада, и обрушилась на Акору яростным ливнем и воющим ветром.

Вскоре по внутреннему двору потекли ручьи грязной воды. Вокруг палаток образовались лужи. Приятное летнее тепло уступило место промозглому холоду. Гейвин ушел на встречу с советниками, а Персефона надела одну из своих старых туник и побежала в соседнюю палатку.

Войдя, она увидела группу подавленных мужчин и женщин. Лишь дети вертелись под ногами и беспокойно ерзали на скамейках, не зная, чем себя занять.

В палатке горело несколько костерков, на которых женщины готовили завтрак. Однако жаровни для обогрева воздуха отсутствовали: в замкнутом пространстве, битком набитом людьми, они представляли слишком большую опасность.

Девочка лет семи с грязным пятном на носу заметила Персефону, спрыгнула со скамьи и подошла поближе.

– Пожалуйста, леди, скажите, чем мне можно заняться, – попросила она, подняв глаза.

Персефона прекрасно понимала настроение малышки. Сейчас, в минуту опасности, взрослым некогда заниматься детьми. Они выполняли возложенные на них обязанности. Детей необходимо чем-то отвлечь, чтобы они тоже что-то делали и не мешали взрослым.

– Ну, – неуверенно проговорила Персефона, – мы могли бы поиграть.

Девочка просияла, энергично закивала головой и, схватив Персефону за руку, подвела ее к кучке детей, которые заметно оживились в предвкушении чего-то интересного.

Смущенная мама девочки попыталась вмешаться:

– Дафна, не приставай к леди Персефоне! Простите, леди. У вас и так много забот.

– Вообще-то сейчас я свободна. – Завтрак почти готов, а на улице бушевала непогода. Она с улыбкой обернулась к Дафне: – Во что ты хочешь поиграть?

– В шарики, – не раздумывая ответила малышка. – Давайте играть в шарики.

Персефона никогда не играла в шарики, но выразила желание научиться.

– Хорошо… что надо делать?

– Сначала нарисуем круг. – Дафна огляделась в поисках подходящего места и указала на участок, не заставленный скамейками. – Вон там!

Персефона встала на четвереньки и, следуя указаниям девочки, аккуратно начертила на земле кружок. К ним подошли остальные дети, и даже взрослые столпились вокруг, чтобы посмотреть на игру.

Дафна объяснила правила и показала, как выбивать один камешек другим. Все выглядело довольно просто, однако, попробовав, Персефона с удивлением поняла, что игра требует определенной сноровки.

Дети стали просить, чтобы им тоже нарисовали кружки. Люди отодвинули столы, чтобы расчистить больше места. Некоторые взрослые присоединились к игре, остальные стояли рядом и поощряли игроков.

Кто-то взял флейту и начал тихо наигрывать красивую, напевную мелодию, которую вскоре подхватило еще несколько музыкантов. Палатка наполнилась нежными звуками, перекрывавшими резкую барабанную дробь дождя.

Персефона отошла назад, уступая место ребенку, который хотел поиграть в шарики, и села на скамью рядом с женщиной, казавшейся на несколько лет старше ее самой и одарившей ее приветливой улыбкой. Один из детей женщины, маленький мальчик, забрался к Персефоне на колени и заснул с большим пальцем во рту. Женщина хотела его забрать, но Персефона попросила его не трогать. Ей было приятно держать на коленях спящего малыша.

Какое-то время спустя в палатку вошел Гейвин. Остановившись на пороге, он огляделся и, увидев Персефону, направился прямо к ней.

– Что за паренек? – спросил он с веселой улыбкой.