— Симпатяга, — сказал он. Голос низкий, чувственный, при звуке его по спине Даны пробежали мурашки. Затем вдруг из отверстия в маске показался язык, и он принялся вылизывать ей лицо. — А что? Очень даже ничего. Сладенькая. В самый раз для хорошего траха.

Сердце у Даны екнуло. Вновь нахлынули жуткие воспоминания о том, как ее изнасиловала целая банда. Меж тем Григорий сунул другую руку ей между ног и ритмично задвигал пальцами.

— Тебе приятно? Нет? Ой, не ври, ты уже почти готова. Скоро будешь умолять меня трахнуть тебя, разве нет?..

Определенно выходец из Восточной Европы или русский, подумала Дана. И завела руку за спину.

— Пожалуйста, не обижайте меня, — пролепетала она, понимая, что именно это хочет услышать от нее громила.

— Тогда слушай меня хорошенько. — Григорий еще крепче впился пальцами ей в горло. — Ты задавала вопросы о Барри Лестере. Так вот, больше так не делай. Если не перестанешь совать свой нос в чужие дела, буду трахать тебя до крови, усекла?

— Пожалуйста! — снова взмолилась Дана.

Григорий ухватил ее за причинное место, сильно сжал. Дана поморщилась от боли.

— Не любишь, когда больно? А я люблю. Так что больше никаких вопросов, ясно? Никакого дела Блэра, чтобы не смела больше совать нос, поняла?

Он немного ослабил хватку на горле Даны.

— Поняла, — прошептала она.

А вот Григорий не понял — да и откуда ему было знать, какой будет естественная реакция Даны на сексуальные домогательства. Последние четверо мужчин, попытавшиеся это сделать, погибли страшной смертью, изрубленные топором.

— Если узнаю, что ты меня не послушалась, приду к тебе домой темной ночью и…

Но Григорий не договорил, вместо слов из горла его вырвался страшный крик. Он тотчас отпустил Дану, резко отпрянул. Она вонзила ему нож в промежность, затем подалась вперед и повернула лезвие несколько раз прежде, чем выдернуть из раны.

Григорий упал на спину. Он был в шоке. Боль просто невыносима. Дана врезала ему кулаком по носу. Она не знала, что заставило его подняться на колени — этот удар или боль. Ей было плевать. Она ударила его в висок носком ботинка с металлической набойкой, он снова рухнул, ударился головой об асфальт, а она все била и пинала его до тех пор, пока не поняла — громила без сознания. Она уже собиралась нанести удар, который бы его прикончил, но вовремя остановилась. Ее обуяла жажда убийства, но лечение в клинике не прошло даром, и это спасло жизнь Григорию Карпинскому. Этот человек не собирался насиловать или убивать ее. Он был всего лишь посланником, ему велели напугать ее, а это преступление не тянуло на смертную казнь.

Дане с трудом удалось отдышаться. Между ног ее обидчика расползалось по ткани брюк огромное пятно крови, и она понимала: этот тип умрет, если срочно не вызвать «скорую помощь». Дана не хотела использовать свой мобильник, ведь он может вывести на нее. Она порылась в карманах куртки мужчины и нашла аппарат. Позвонила с него и вызвала «скорую».

Так, что же дальше? Если она останется и этот тип умрет, ей придется бросить дальнейшее расследование — по крайней мере, до тех пор, пока окружной прокурор не установит, что ее действия носили оборонительный характер и применение силы было оправдано. Но она не могла себе этого позволить. Она должна выяснить, кто послал этого громилу.

А что будет, если она уедет? Перчаток она не снимала, мужчина не пускал ей кровь, так что ни отпечатков, ни ДНК, могущих как-то привязать ее к этому происшествию, не осталось. Если он умрет, она останется на свободе. Если выживет, вряд ли станет преследовать ее дальше. Потому как если попадется, ему придется признаться в том, что это он на нее напал.

Так что надо сматываться отсюда, и поскорей. Дана оседлала мотоцикл и умчалась прочь. Отъехав на безопасное расстояние, позвонила Фрэнку Санторо.

— Ну, в чем дело? — спросил детектив. Ворчливый тон подсказал, что она его разбудила.

— Надо встретиться. Прямо сейчас, — сказала Дана.

— Но уже первый час. И я только что заснул.

— Сочувствую. А меня только что чуть не изнасиловал человек, связанный с делом Хораса Блэра.

— Входите, — сказал Санторо, открывая дверь.

— Виски есть? — спросила Дана.

Санторо бросил в стакан небольшой кусочек льда, затем до краев наполнил его виски «Джонни Уокер» и протянул Дане. Она уселась на диван в гостиной и осушила сразу половину.

— Ну, теперь можете рассказать мне, что случилось? — спросил ее Санторо.

— А вы можете пообещать, что на время забудете о том, что вы коп?

Фрэнк колебался. Затем утвердительно кивнул.

— Сегодня я, возможно, убила человека.

Санторо был невозмутим.

— Возможно?

— Он был жив, когда я уезжала оттуда, но потерял очень много крови.

— Почему бы не начать с начала и не рассказать, что именно произошло?

— Вчера я говорила с Тиффани Стар, но она ничего толкового мне так и не рассказала. А около одиннадцати мне позвонил какой-то мужчина, сказал, что может доказать, что Барри Лестер лжет, и попросил о встрече на пустой автостоянке в промзоне. И я согласилась. Приехала туда, и он угрожал изнасиловать меня, если я не перестану расследовать дело Блэра и Барри Лестера.

— Ну, а вы что?

Дана потупилась. Теперь, когда возбуждение и страх прошли, ее просто тошнило при мысли о содеянном.

— Дана?..

— Я ударила его ножом. В пах.

— Святый Боже!

Дана резко вскинула голову, глаза ее гневно сверкали.

— Я сделала это, чтобы спасти себе жизнь, и если придется, сделаю снова. Это была чистой воды самооборона, но мне пришлось бы отвечать на вопросы полиции и сидеть у них на крючке черт знает сколько времени. А я не могу себе этого позволить.

— Так вы просто оставили его умирать?

— Нет. Этот человек был посыльным, передаточным звеном. Поэтому я позвонила 911 и уехала до прибытия «скорой», и не знаю, что с ним было дальше.

— Ну, а чего вы от меня хотите?

— Хочу, чтобы вы выяснили, кто послал напавшего на меня человека, чтобы я могла нейтрализовать угрозу.

Санторо уже проверил данные в файлах полиции по Дане Катлер и знал, как она обошлась с похитившими ее байкерами. Там были и снимки с места преступления. За годы службы Санторо много чего навидался, но при взгляде на эти снимки его едва не вырвало. И теперь нимало не сомневался в том, что имела в виду Дана, употребив слово «нейтрализовать».

— О том, чтобы помочь вам убить кого-то, не может быть и речи, — сказал он. — Если вы на это намекаете, я пас, сразу предупреждаю.

Какое-то время Дана сидела молча, вперяясь в пространство невидящим взглядом. Затем кивнула.