– Боюсь, я сейчас затащу тебя в этот подъезд и оттрахаю так, что имя своё забудешь… так что лучше поехали по-хорошему. Не забывай, ты теперь моя.

Его голос был маниакально-гипнотическим. Опасный, властный и до мурашек страшный. Он не шутил. Прижал меня так, что я почувствовала его возбуждение через брюки.

– Хорошо, но на моей машине, – попыталась его оттолкнуть. – На твоей не поеду.

– А чем тебе моя не нравится? – засмеялся он и отпустил меня.

– По-моему, ответ очевиден. Посмотри на них.

– Согласен. Но мне приятно, что ты расстроилась, – самодовольно сказал он, когда мы поехали.

Я вопросительно на него посмотрела.

– Это означает, что ты ждала меня.

– Не ждала, просто было неприятно. Думала, что ты хотя бы пожелаешь мне доброго утра или доброго дня. Потом поняла, что обычно тебя не волнуют те, с кем ты спишь.

– Это не совсем так…

– Не оправдывайся. Так теряется твоё амплуа свободолюбивого альфа-самца.

– А-ха-ха-ха! Мне нравится, что ты меня таким видишь, – раздался его заразительный смех.

Стараясь сохранять спокойствие, подумала: «Аж бесит!»

– Кстати, заедем в мясной ресторан? Я заказал еду с собой. Ты же не против, если ужин сегодня будет мясной?

Я посмотрела на него в недоумении.

– То есть ты настолько был уверен, что найдёшь меня здесь и я с тобой поеду, что даже ужин заказал?

– Ну да, – как само собой разумеющееся, ответил он.

– Я уже поужинала. Можешь эту еду оставить себе.

– Ника, я заказал ужин НАМ, и мы его будем есть ВМЕСТЕ.

Отвернулась и уставилась в боковое окно.

«Как у него это получается, что ведусь как девчонка? Куда деваются мои гордость и самообладание? Как научиться противостоять его невидимой силе? Может, расслабиться и плыть по течению?.. Да уж нет, если с ним расслабиться, то заплыву как раз туда, где была вчера. Ещё и в главной роли на сцене…»

– Расскажи о себе, – неожиданно попросил Макс, когда мы поехали.

– Ты вроде всё знаешь, – ответила спокойно. – Знаешь, мой характер, моего сына, мой бизнес, моих мужчин, мой адрес…

– Ника, ты поняла, о чём я говорю.

Я вздохнула. Не хотелось мне сейчас ворошить прошлое, но он ведь не отстанет.

– До смерти Игоря моя жизнь была спокойной, монотонной, без негативных потрясений, наполненная хорошими событиями и яркими воспоминаниями…

Родилась я в этом городе. Родители тоже родом отсюда. Моя мама очень властная женщина, всю жизнь проработала главным бухгалтером. Отец – военный. Представь себе, в каких условиях я жила. Меня воспитывали очень строго, но сейчас понимаю, что это правильно. В детстве было обидно, когда друзья гуляли во дворе, а мне надо убраться дома, приготовить обед, сделать уроки и так далее. И я старалась выполнить всю работу очень быстро, чтобы можно было свободно гулять. Это выработало во мне привычку расставлять приоритеты, выделять главные цели и второстепенные задачи.

В подростковом возрасте ситуация не изменилась, но ещё добавилось временное ограничение – быть дома до девяти часов вечера. Иногда гуляла только час или тридцать минут. Но и тут спустя время увидела плюсы. Я не курила, не выпивала, не вступала в молодёжные движения, не лишилась девственности в подъезде или в гараже, как некоторые, не просиживала до полуночи на лавке…

Потом поступила на архитектурный факультет и снова была под присмотром родителей. На курсе учились ребята со всей области, завидовала, что они жили одни. Кто в общаге, кто на съёмной квартире. И мне казалось, они такие счастливые. А я снова двадцать четыре часа в сутки – под тотальным контролем. Но прошёл год, а потом второй… Некоторые девочки ушли на заочку в связи с беременностью. Кто-то прогуливал пары, потому что тусил в клубах всю ночь. Другие прославились как «бесплатные давалки». Я снова поняла, что отец с матерью – это мои ангелы-хранители, которые держат меня на руках всю жизнь, боясь уронить, не там посадить и не туда положить. Если раньше возмущалась и топала ногой, естественно, в мечтах, то потом поняла их. Они, наверное, и не заметили, как изменилось моё отношение к ним, потому что я никогда не показывала недовольства. Всегда была послушной, прилежной, спокойной, правильной пай-девочкой.

На своей свадьбе я сказала слова благодарности маме и папе. Поблагодарила их за то, что бережно и аккуратно, как хрустальную вазу, донесли меня до взрослой жизни и передали моему мужу. Родители расплакались.

– Как ты познакомилась с Игорем?

– Банально. Я даже не удивилась этому, считала, что со мной не может произойти чего-то необычного, сверхъестественного. Мне шёл двадцать первый год, и меня уже отпускали одну в кафе, – мы улыбнулись друг другу. – Так вот, однажды после пар я зашла перекусить в заведение, которое находилось рядом с моим вузом. Практически сразу ко мне подошёл мужчина и спросил разрешения познакомиться. Мы разговорились, потом стали встречаться, поняли, что любим друг друга, и поженились.

– Неужели за тобой никто не ухаживал?

– Ты знаешь, я была такой серой мышкой, что нормальные парни ко мне не подходили. Ну а те, кто обращал внимание, меня не интересовали…

Мы остановились возле ресторана.

– Извини, пожалуйста, – сказал Макс, – схожу заберу заказ.

Он вышел. А я так увлеклась рассказом о своём прошлом, что не хотелось возвращаться в настоящее.

Макс вернулся довольно быстро, и в машине аппетитно запахло едой.

– Ну вот, теперь ты знаешь обо мне всё, – закончила я.

– Как ты пережила потерю мужа?

Специально обошла эту тему, но видимо, мне не избежать исповеди.

– …Тяжело… очень тяжело… Ты же теперь понимаешь, как меня воспитывали, и я всегда находилась под чьей-то защитой. А в один миг осталась одна. Без каменной глыбы, за которую была спрятана. Всё рухнуло, и этот город обрушился на меня с претензиями, советами, жалостью, предложениями, домогательствами, требованиями нечестной наживы. Бежать к маме с папой в тридцать лет смешно. Я даже пострадать толком не смогла. На меня свалилось всё то, к чему не была готова. Бесконечные звонки, переговоры, встречи, собрания и тому подобное. Поэтому пришлось брать себя в руки и учиться жить по-новому. Изучать людей, говорить «нет», льстить, играть в свою игру, не жалеть, быть справедливой, перешагивать через боль и даже плакать.

Очень сильно переживала за Сашку, который тоже остался один, потеряв не только отца, но и мать, так как меня вечно не было дома. Первый год выдался очень тяжёлым, но надо отдать должное Владу, который всегда находился рядом со мной. Я знала, что он неравнодушен ко мне, хотя никогда при Игоре не делал ни намёка. Но только спустя год после смерти мужа позволила себе и ему быть вместе. Может быть, и не надо было, но во-первых, я хотела, чтобы эти озабоченные мужчины прекратили делать мне недвусмысленные намёки, чтобы знали, что у меня есть мужчина. Во-вторых, устала быть одна, мне хотелось мужской заботы. Ну а в-третьих, я сходила с ума без мужчины целый год.