Хотя насчет карточки я погорячилась. Сниму всю накопившуюся сумму мелкими купюрами и брошу пресс денег отцу в лицо. Пусть подавится.

Но я больше не откажусь от Феликса.

— Это тебе надо успокоительного попить, а то нервы ни к черту, — съехидничала, чтобы не высказаться похлеще. — Кстати, могу прописать хорошие, а то накупишь всякой дряни, — запнулась, глядя отцу прямо в глаза. — Ты же обещал его не трогать!

Ну вот, все равно сорвалась, а ведь хотела не опускаться до оскорблений. Твою мать, какого хрена он молчит? Тупо пялится, удивлен до безумия, но ни слова не произносит.

Лишь взгляд переводит на Феликса, а мне на плечо опускается чья-то рука. Поворачиваю голову назад — Руслан. Вроде как останавливает от решительных действий, только какого хрена они все лезут? Еще сейчас, чувствую, жизни начнут учить.

Точно нарвутся — пошлю всех до единого нахрен.

— Это не он, — спокойно произносит мужчина, все еще удерживая меня на месте. — Тебе действительно лучше успокоиться.

— Как ты? — отец обращается к Феликсу, а тот лишь кривится в ответ.

— Жить буду, — и даже пытается улыбнуться, от чего у меня сердце вот-вот разорвется на части. — Спасибо Малинке.

В голосе моего любимого столько нежности, что мне самой хочется реветь. Вот уж не думала и не гадала, что какому-то невидимому врагу придется выносить благодарность.

За то, что вернул мне Феликса. Надеюсь, отец тоже сейчас осознает. И вмешиваться больше не будет.

— Хватит его мучить, — обращаюсь к папаше, сбрасывая с плеча руку Руслана. — Феликсу надо отдохнуть.

Никто не возражает, а я под пристальными взглядами подхожу к любимому, закидываю его руку на плечо и помогаю дойти до автомобиля. Пофиг на папашу — все равно извиняться не буду, даже если и не права. Сейчас главное — здоровье Феликса, а с остальными проблемами разберемся позже.

Руслан остается с моим отцом, а наш внедорожник трогается с места. Такое чувство, что едем мы слишком долго. Феликс несколько раз теряет сознание, но я начеку. Ему сейчас нельзя выключаться — чуть позже вколю ему снотворное, чтобы организм окончательно отдохнул. И задаю вопрос, который меня мучает. Пусть и не своевременно, но сейчас злость Феликса может помочь ему не выключаться. Поднимем адреналин.

— Кто стрелял?

— Сучонок! — тут же рявкает любимый и, поморщившись, говорит уже тише: — Мой начальник охраны.

Я только удрученно качаю головой, так как до сих пор в голове не укладывается. Столько лет работали плечо к плечу, а тут вдруг стрелял.

— Но почему? — в голове как-то не укладывается, что и Феликс, и Руслан могли такое допустить. Да и вообще, как предательство проворонили, вроде ж битые жизнью волчары.

— Малинка, как-то не до разговоров мне было под дулом пистолета, — кто-то шутить пытается, а это уже хороший знак. — Но Руслан его достанет из-под земли и узнает правду. Может, амбиции, а может, и заплатил кто.

Сжимаю руки в кулаки и снова думаю об отце. У него-то денег хватит организовать все чужими руками. А сам вроде как чистенький. Никто и не подумает, что именно он за всем стоит.

Но он обещал мне, а старик слов на ветер не бросает. Сейчас, когда эмоции успокоились, а логика снова меня посетила, я это отчетливо понимаю. Вряд ли отец. Только вопрос с Феликсом все равно остается открытым.

Наверное, все мысли написаны у меня на лице, потому что мой любимый, найдя мою ладонь, легонько сжимает и снимает своими словами груз с плеч.

— Малинка, расслабься, — он снова пытается улыбнуться, а у меня снова сердце внутри сжимается. — Я думаю, это не Савельев.

Я шумно выдыхаю, и до конца поездки мы молчим. Думает, но не уверен. Что ж, и с этим разберемся.

А когда сижу на кровати и смотрю, как мой любимый спит, отчетливо понимаю — я и сама дико устала. Отдых и мне сейчас не помешает.

Протягиваю руку, провожу по волосам мужчины, прислушиваясь к его ровному дыханию, а в голове лишь одна единственная мысль:

"Спасибо тебе, Господи".

За то, что вернул мне его.

За то, что позволил стать счастливой.

За то, что он снова будет жить…

Феликс

— А я тебя предупреждал, Феликс, — сказал Савелий, постукивая пальцами по колену. — Слушать старших надо, — не смог удержаться от сарказма и едкой ухмылки старый лис.

Я перевел взгляд с него на Романа. Выглядел мой уже, конечно, бывший начальник охраны потрепанным, хотя и пытался хорохориться. Под одним глазом расплылся фингал, губа опухшая, скула рассечена. Хотел сбежать из города, гаденыш, но Руслан перехватил транзакцию по карте на железнодорожном вокзале. Никакого ума у Ромы — кто ж подается в бега со своей картой?

— То есть ты, — ткнул я в него пальцем, — хотел стравить меня и Саве… Сергея Викторовича, — мазнул взглядом по своему будущему, я надеюсь, родственнику, и снова переключился на начальника безопасности, — чтобы мы перегрызли друг другу глотки, а ты бы под шумок заделался новым царьком? Да ты тупой, парень.

— Пошел ты, — Роман говорил тихо, но с нескрываемой злостью. — Тоже мне, великий бизнесмен выискался. Получил все на блюдечке с голубой каемочкой, удерживал бизнес, но с твоим бешеным нравом быстро бы потерял без поддержки Руслана Андреевича.

Мой внутренний зверь сделал стойку и готовился к прыжку. Разорвать бы этого придурка, но руки марать о такое дерьмо… Да и утром, когда я уезжал, Малинка посмотрела на меня умоляющим взглядом. Еще и попросила без насилия. И как я мог отказать любимой женщине? Да, никак. Потому что потерять ее или увидеть осуждение в ее шоколадных глазах — уж лучше сразу пулю в сердце.

— Уберите это дерьмо отсюда, — махнул рукой молчавший до этого Руслан двум охранникам. — Наряд полиции уже ждет его.

На лице Романа отразилось удивление. Да, дорогой, мы учимся на прежних ошибках. Да и не такой ты уж серьезный соперник, чтобы кто-то действительно о тебя руки марал.

— Вы меня не грохнете? — спросил он с удивлением в глазах, переводя по очереди взгляд с меня на Руслана, а после и на Савелия.

— А мальчишка пересмотрел фильмов про девяностые, — усмехнулся мой будущий родственник. — Доказательств, думаю, Руслан собрал достаточно, чтобы засадить тебя. А поверь мне, парень, на зоне за тобой тоже будут присматривать. Шаг вправо, шаг влево — заточка в брюхо, усек?

Роман с ужасом посмотрел на Савельева и закивал как китайский болванчик. Когда захлопнулась дверь, воцарилась тишина, прерываемая только едва слышным потрескиванием сигареты от моих затяжек.

С Романом разобрались — полдела сделано. Но мой конфликт с Савелием остается открытым. И плевать на торговый центр, теперь причина гораздо важнее.