– Ах, это было бы замечательно! – сказала мама. – Я захватила с собой рисунки Красавицы. Она даже масляными красками пробовала работать.

Мама расстегнула чемодан. Оказалось, там была совсем не запасная одежда – там лежали все мои рисунки, посвященные Сэму и Лили.

Мне стало ужасно неловко.

– Мама, ну кому интересно смотреть эту ерунду?

– Нам очень интересно! – Джулз схватила всю пачку рисунков. – Можно я их покажу режиссеру? Они очень пригодятся для нашего особого финала.

– Что за особый финал? – спросила я.

– Да просто мы придумали хорошее завершение для сегодняшней передачи. – Джулз подмигнула маме, а мама подмигнула ей в ответ.

Когда Джулз ушла, я спросила маму:

– Что это вы перемигивались?

– Мы не перемигивались! Мне просто что-то в глаз попало.

Я не успела больше ничего спросить – нас вызвали на репетицию в студию. Это была очень большая комната. По полу тянулись провода от телекамер. В одном углу стояли два пухлых красных дивана, в другом – компактная кухня, и еще была круглая сцена с прожекторами вокруг.

В студии кроме меня было еще четверо детей с мамами. Мне стало чуточку легче, когда я увидела, что они тоже волнуются. Не волновалась только одна девочка – очень красивая, с длинными белокурыми волосами, в коротенькой юбочке и топике с блестками, и в туфлях на высоченных каблуках.

Я шепнула маме:

– Жутко похожа на Скай!

– Может, она споткнется на своих каблучищах и шлепнется, да так, что трусы будет видно, – прошептала мама.

Но как только в студию вошла Миранда, белокурая девочка показалась совсем обычной и ничем не примечательной. Миранда была одета очень просто – в футболку и джинсы с кроссовками, а все равно выглядела потрясающе. Длинные черные кудри развевались, медово-смуглая кожа сияла, огромные темные глаза сверкали. Миранда всем улыбалась, расспрашивала, кого как зовут, и каждому находила что сказать. Саймон тоже был очень дружелюбный, прыгал по всей комнате, строил смешные рожи и дернул за нос маленького мальчика, который собирался показывать фокусы.

Я смущенно улыбалась, но на самом деле совсем оцепенела от страха. Вообще не представляла, что нужно делать. Печенье-то печь я умею – а что надо говорить? В ужасе я спросила об этом Джулз.

– Не беспокойся, Миранда и Саймон будут задавать тебе вопросы, а ты отвечай, что в голову придет. Мы не будем проходить текст беседы заранее. Лучше, чтобы все получилось естественно, – сказала Джулз.

Мне велели встать у кухонного стола и притвориться, как будто я готовлю тесто. От смущения я не могла выговорить ни слова. Потом высокая рыженькая девочка по имени Меган исполнила акробатический танец, малышка Тина спела – неожиданно глубоким, сильным голосом, а крошечный Даррен показал фокусы. Под конец выступила Нэнси-Джо, блондинка на каблуках и в короткой юбочке. Она пела и танцевала, и делала это очень хорошо, отчего у меня окончательно испортилось настроение.

– Теперь, Красавица, мы вернемся к тебе. Ты покажешь нам печенье, нарисуешь кролика… Еще пару минут поговорим, и все, – сказала Джулз. – Так, а сейчас я вас провожу в вашу комнату. Подождите чуть-чуть, потом я отведу Красавицу накладывать макияж.

– Ей переодеться? – спросила мама.

– Мы все считаем, что Красавица будет отлично смотреться так, как есть, – ответила Джулз.

– Да-да, останься в джинсах! – подхватила Миранда. – Я вот тоже в джинсах.

– Нас всех сразили наповал твои красные бутсы! – добавил Саймон.

– Гора-аздо разумнее, чем у некоторых, – шепнула мне на ухо Джулз и многозначительно посмотрела на Нэнси-Джо.

И я не стала переодеваться. По-моему, мама чуточку расстроилась, опасаясь, как бы я не показалась оборванкой.

– Будем надеяться, что папа не увидит эту передачу, – пробормотала она. – Интересно, какой тебе сделают макияж? Надеюсь, не слишком наштукатурят.

Визажистка была очень приветливая. Она чуть-чуть припудрила мне лицо, чтобы кожа не очень блестела, а губы намазала бледно-розовой помадой. Потом расчесала и уложила мне волосы и сказала, что прическа «паж» мне очень идет.

– Выглядишь сказочно, лапуля, хоть и не хорошо хвастаться!

Я посмотрела на себя в зеркало. Конечно, ничего сказочного – но, в общем, не так уж и плохо. Я растроганно улыбнулась – и отражение ободряюще улыбнулось мне в ответ.

Потом за мной пришла Джулз. Мы вернулись в студию и стали ждать начала передачи.

Я встала у стола – на нем уже были разложены все продукты. Меня вдруг затошнило от страха; того и гляди вырвет прямо в миску для теста.

– Солнышко, ты как? – заботливо спросил Саймон.

– Боюсь!

– Понимаю. Не волнуйся. Мы с Мирандой тоже всегда трусим перед началом. Но как только включается камера, страх сразу проходит.

– Нас же смотрят тысячи людей!

– А ты о них не думай. Забудь. Мы просто пришли повеселиться – ты, и я, и Миранда, и те ребята. Ладно?

– Ладно…

– Вот умница! Имей в виду, я хочу по крайней мере четыре штуки твоего знаменитого печенья, понятно? У меня молодой растущий организм! – И он похлопал себя по толстому животу.

Тут начался отсчет секунд. Саймон быстро плюхнулся на диван рядом с Мирандой. Зазвучала музыкальная заставка. Саймон и Миранда подпевали.

– Здравствуйте, все! – Миранда улыбнулась в объектив.

– Вас приветствует «Теле-ящик»! – сказал Саймон. – Сегодня вы увидите за-ме-ча-тель-ну-ю передачу! Сначала мы будем печь. Миранда, ты умеешь готовить?

– Совершенно не умею, зато я знаю одну девочку, она потрясающая кулинарка! Знакомьтесь – Красавица Печенинг!

Они подошли ко мне. Я знала, что это сигнал – пора смешивать муку, сахар и масло. Я так решительно взялась за дело, что мука полетела во все стороны, и на мою футболку тоже. Я застыла.

– Ух ты, снег пошел! – Саймон стряхнул с себя крошечную крупинку муки.

– Эй-эй, прекращайте безобразничать, оба! – сказала Миранда. – Красавица, расскажи нам, как ты готовишь свое чудесное печенье под названием «Кролики». Говорят, оно очень популярно в твоем городке, Кроличьей бухте. Очаровательное название!

– Там вообще очень хорошо. Там море и невероятно красиво. – Я вдруг совсем успокоилась. – Моя мама потрясающе печет самое разное печенье, а я – ее главная помощница. Наше фирменное печенье в виде кроликов мы вырезаем вот этой формочкой.