Двигатели ревели, лопасти вращались, поднимаемый ими ветер гнул деревья и придавливал траву к земле, и с приближением вертолета сердце Камми билось все сильнее, убыстряя бег.

Внезапно она решила, что Загадочному и Тайне не следует оставаться на виду, на открытом крыльце, откуда их могли сразу и увезти. В доме, за закрытыми дверьми, они были бы в большей безопасности, потому что просто так зайти в дом федеральные агенты не могли.

Для этого им требовался ордер, так? Хотя, скорее всего, ордер они уже получили. Возможно, получили ордер и на подрыв дома, если им нравились пиротехнические эффекты.

Тем не менее закрытая дверь могла послужить барьером, средством для того, чтобы хоть немного, но оттянуть передачу животных. Камми подошла к Загадочному и Тайне, попыталась увести их в дом, но они как завороженные смотрели на вертолет.

Перекрывая рев огромных лопастей, Камми крикнула:

— Мерлин!

Волкодав услышал ее, оглянулся, понял, чего она от него хочет, направился к крыльцу.

— Иди! — крикнула она. — Домой!

Исполняя полученную команду, Мерлин поднялся на крыльцо. Хотя Загадочный и Тайна не послушались ее, когда она попыталась увести их в дом, за волкодавом они последовали без малейшей заминки, как и надеялась Камми. Все трое скрылись в доме.

Камми захлопнула парадную дверь и вновь встала рядом с Грейди.

К востоку от дома вертолет опустился в высокую траву, на самой границе выкошенной лужайки.

Ветер от лопастей тряс березу, растущую у северо-восточного угла дома. Золотистые листья летели на крыльцо, на траву.

В задней части огромного вертолета откинулся люк, превратившись в трап. По нему сбегали вооруженные, одетые в униформу люди. Много людей.

Стоя на крыльце рядом с Камми, наблюдая, как прибывает отряд быстрого реагирования, Грейди понимал: что-то здесь не так. Реакция явно превосходила масштаб угрозы, если угроза действительно существовала.

Вертолет выглядел как новейшая модификация знакомого Генри «Хьюли»[45]. На темно-зеленом корпусе отсутствовали номера или эмблемы, указывающие на принадлежность вертолета Министерству обороны или одному из федеральных правоохранительных ведомств. Грейди заметил только американский флаг, размером два на три фута, нарисованный между окнами кабины пилотов и сдвижной боковой дверью.

Вооруженные люди, сбегавшие по трапу, одетые в черное, выглядели как полицейский спецназ. У каждого на ремне висел пистолет, каждый держал в руках автоматическую винтовку с удлиненным магазином. Некоторые из них в свое время определенно служили в армии. Теперь — нет. Грейди видел перед собой бойцов военизированного подразделения Министерства национальной безопасности или одного из ведомств, которые находились под его контролем.

Он насчитал одиннадцать человек. Десять цепочкой рассыпались по границе с лугом, одиннадцатый направился к тому месту, где Крекер-драйв переходила в подъездную дорожку дома Грейди.

Грейди предположил, что бойцы, доставленные первым вертолетом, блокировали съезд на Крекер-драйв с шоссе и теперь обходят остальные девять домов, объясняя их обитателям, что происходит, и/или предупреждая, что те должны оставаться дома.

После первых одиннадцати появились еще четверо, тоже в черном, но без карабинов. Работая парами, они скатили по трапу на траву два больших ящика высотой в шесть и основанием четыре на четыре фута.

Скорость вращения лопастей заметно замедлилась, а теперь пилот выключил двигатели. И когда лопасти перестали вращаться, дом словно накрыло одеялом тишины.

— Мне дурно, — сказала Камми.

И Грейди знал, что она говорит не про тошноту. У нее ныло сердце.

Если раньше они еще лелеяли надежду, что Загадочный и Тайна останутся с ними, после того как все это закончится, то теперь, когда они увидели, какие силы задействованы в операции, надежда эта умерла.

— Дело не просто в этих животных, — Грейди хмурился. — Есть что-то еще, чего мы не знаем.

— Эта же мысль пришла мне в голову, когда я ехала сюда. Загадочный и Тайна — часть чего-то большого.

С Крекер-драйв донесся гул мощных двигателей, и очень скоро они увидели огромный автобус, контуром напоминающий «Грейхаунд», с некрашеными, полированными стальными крышей и бортами, поблескивающими на солнце. От дома на колесах автобус отличался отсутствием окон на бортах и куда более мощным двигателем. Ветровое стекло затонировали до черноты, так что водителя они не видели.

Когда агент, стоявший в конце Крекер-драйв, направил автобус на подъездную дорожку к дому Грейди, следом появился второй автобус. Первый автобус, свернув на дорожку, проехал мимо дома к гаражу и мастерской, а в затылок второму уже пристроился третий.

Как выяснилось, конвой состоял из четырех идентичных стальных бегемотов. Припаркованные один за другим, с зазором в несколько футов, они заняли практически всю подъездную дорожку.

— Они пытаются нагнать страха? — спросила Камми, пока водители глушили двигатели.

— Скорее всего, нет, но, наверное, по-другому они просто не умеют, — ответил Грейди.

— А чего они сюда приехали?

— Будь я проклят, если знаю.

Четверо мужчин, которые выкатили из вертолета ящики, раскатывали рулоны гибкой пластиковой решетки. В развернутом положении и должным образом закрепленная, решетка, похоже, могла служить жестким основанием для каких-то сборных конструкций.

С востока, быстро и на низкой высоте, к ним приближался четырехместный вертолет. Вместо того чтобы сразу приземлиться, сделал круг над участком. Сквозь плексигласовый фонарь Грейди увидел, что в кабине, кроме пилота, только один человек. Похоже, он проверял, как продвигается операция.

После второго круга вертолет приземлился на Крекер-драйв. Из кабины вышел единственный пассажир. Ветер, поднимаемый вращающимися лопастями, рвал пиджак и брючины. Пассажир поспешил к дому, а пилот тут же поднял вертолет в воздух и улетел на восток, откуда и прибыл.

Мужчина, с растрепанными ветром волосами песочного цвета, прямиком направился к переднему крыльцу. Симпатичным, подвижным лицом он напоминал приятеля-острослова, главного героя множества фильмов. Это лицо располагало к себе каждой веснушкой, слишком большими ушами, широко посаженными синими глазами, ясными, чистыми, сверкающими, как люстра бального зала.

— Ах, доктор Райверс, — обратился он к Камми, — как это прекрасно — быть ветеринаром. Когда я был ребенком, у нас в семье жил коккер-спаниель, которого звали Пит. Я любил его больше всех, он заболел, чуть не умер, наверное, умер бы, если бы не наш ветеринар, умнейший, беззаветно любящий животных доктор Лаури. Потом я смотрел на него, как на Бога.