Маша робко улыбнулась, и по ее щекам потекли слезы.

Зиганшину меньше всего хотелось идти к Люське. Как хитро она придумала с шантажом. А ему казалось, что она может думать только про шмотки и рестораны. Никогда в жизни и ни перед кем он не унижался и никого не упрашивал сделать ему одолжение. Сколько себя помнил, Михаил всегда добивался всего, чего хотел. Сначала в школе, потом в университете. Ему прощались любые шалости, любые выходки. Все знали, что его родители – люди большого полета, поэтому старались не связываться с Зиганшиным-младшим. Себе дороже. Даже ректор побаивался мажорного сынка, что уже говорить о простых смертных? А он пользовался своим положением. Собрав вокруг себя группу сокурсников-прихлебателей, чувствовал свою полную безнаказанность. Если бы не строгий отец, который пообещал, что выгонит сына из дома, если тот не возьмется за ум, кто знает, где бы он сейчас был. Папа устроил его следователем, отгрохал свадьбу, купил квартиру. Мише оставалось только плыть дальше по течению.

И после ощущения, что ты – будущий хозяин жизни, пусть и с помощью отца, Зиганшину было невыносимо осознавать, что им помыкает какая-то обнаглевшая девка с образованием девять классов, что он ничего не может сделать и полностью находится в ее власти, испытывая беспомощность, бессилие, отчаяние.

По дороге к Люське следователь зашел в бар и заказал коньяка. Он пытался оттянуть визит – может, все-таки есть какой-то другой выход? Может, получится придумать, как обвести ее вокруг пальца? Он вспомнил, как совсем недавно один местный наркодилер, недовольный слишком большими, по его мнению, поборами, начал угрожать, что сдаст Зиганшина коллегам. Михаил знал, что его «съедят» живьем и бровью не поведут. В борьбе за тепленькое местечко в жизни полиция ничем не отличается от обычных людей. Но тогда проблема разрешилась сама собой: торговца наркотиками через день нашли мертвым на берегу реки. Видно, делиться он не хотел не только с ментами, но и со «своими». Чем больше следак сидел, пялясь на посетителей заведения, тем все более безвыходным казалось ему его положение.

– Слушай, у тебя была любовница? – обратился он к сидящему рядом мужику в дорогом костюме и с лицом алкоголика со стажем.

– Ну да, была, и не одна, куда же без них, – печально посмотрел тот на собеседника.

– А что бы ты сделал, если бы она тебя, например, кинула на деньги? На большие деньги, – вопросительно посмотрел на соседа Зиганшин.

– Как что? Ясное дело, для начала надавал бы по морде, а потом закрыл в квартире и держал бы, пока не отработает. – Мужик сказал это так безразлично и обыденно, будто всю жизнь только этим и занимался.

– Понятно, – закивал головой следователь и ушел в свои мысли.

Вариант, конечно, хороший, но не в его ситуации. Все же нужно было идти и вымаливать у любовницы отсрочку. Денег не было. Где их взять, он, конечно, знал – у родителей водились и не такие суммы. Куда проблематичней объяснить, зачем они ему нужны.

«Ничего, прорвемся», – пробормотал Зиганшин себе под нос, бросил на стойку мятую купюру и покинул бар.

Подходя к подъезду, он бросил взгляд на окно любовницы. Та стояла, отодвинув тюль, будто знала о его визите и ждала, когда он появится.

Выйдя из лифта, Зиганшин, вздохнув, нажал на кнопку звонка. В квартире послышались шаги, щелкнул замок. Люся открыла дверь. От стоявшего на пороге взъерошенного любовника несло алкоголем и потом. Было видно, что дела у него обстоят неважно. Она отошла в сторону, пропуская его в прихожую, и холодно спросила:

– Принес?

– Люся, тут такое дело… – Михаил стоял, переминаясь с ноги на ногу.

– Ну-ну, я слушаю. Не принес, значит?

– Да понимаешь… Катька, сучка, за моей спиной спустила все деньги. Дай мне пару дней, я найду нужную сумму. – Он умоляюще смотрел на нее, как нашкодивший ребенок, и был полностью в ее власти, чем она не преминула воспользоваться:

– Нет. Хватит держать меня за дурочку. Нет денег? Прекрасно. Можешь искать новую работу. Из тебя, кстати, получится хороший дворник, – зло усмехнулась Люся.

Внутри Зиганшина начала закипать ярость. Да кто она такая? Что себе позволяет?! И что я вообще делаю? Не в силах больше контролировать себя он обрушился на Люську со всей ненавистью, что накипела у него за это время:

– Да пошла ты! Ничего ты про меня не знаешь. Давай, вперед, иди, рассказывай. Посмотрим, кто тебе поверит. Да, я прикрывал этих аферистов, и что с того?! С моей идеальной репутацией тебя на смех поднимут. Подумаешь, пришла какая-то курица. Если рыпнешься, я сам тебя за клевету по судам затаскаю. – Он разошелся не на шутку. В запале, полностью потеряв над собой контроль, Михаил начал запугивать ее сначала тюрьмой, потом киллером, которого одно время крышевал и который тоже был у следователя в долгу. – Подумаешь, шантаж! Тоже мне, компромат! Да ты из квартиры выйти не успеешь, как тебя вывезут в лес и закопают живьем! Тут один барыга тоже, как и ты, пытался голос поднять. Теперь лежит в морге. Тоже хочешь, как и он, полежать на дне, рыбок покормить? – Войдя во вкус, следователь расхаживал по квартире, картинно жестикулируя руками, брызгая слюной и краснея от гнева.

Люся стояла, прислонившись к стене, и молча наблюдала разыгравшийся перед ней «спектакль одного актера». В ее взгляде было что-то лисье, словно она знала нечто, о чем Зиганшин пока не догадывался. Ее молчание походило на игру кошки с мышкой, которую та заманивала в невидимую западню.

– Ты чего щуришься? Что молчишь? Все поняла? – Зиганшин собрался было уходить, как послышался звук открываемой двери, и в квартиру вошли Гасан с Ресулом. На лице Люси расцвела зловещая улыбка. Михаил испуганно повернул голову и побелел, увидев старых знакомых.

– Привет, дарагой, – нагло улыбнулись непрошеные гости. – Не ждал? А мы ждали.

– Что происходит? Что они тут делают? – Зиганшин лихорадочно пытался понять, в какую еще передрягу он попал. И с Люськой не до конца разобрался, а тут в придачу еще и эти двое. Во взгляде кавказцев чувствовалась животная сила и превосходство. Это была не случайная встреча. Они знали, куда пришли, зачем и кого здесь встретят. Гасан грубо затолкал следователя назад в комнату и с силой пихнул его. Зиганшин споткнулся и упал на пол. Кавказец взял его за воротник и швырнул на кровать.

– Сядь и помолчи. – Ресул прошел к стеллажу и достал с одной с полок замаскированную между рядами книг и коллекцией разных безделушек небольшую видеокамеру.

Зиганшин опешил. В горле у него пересохло. Вот этого он точно не мог предвидеть. Чтобы уголовники снюхались с Люськой?! Эти двое амбалов, которые совсем недавно, ограбив девушку посреди улицы, довели ее до истерики?! На которых она подала в полицию заяву и из-за которых устроила ему скандал?! А теперь они заодно, решили «кинуть» его, развести по полной программе.

– С тебя хороший актер получился. Думаю, твоему начальству кино очень понравится. Станешь настоящей звездой, тебя, возможно, даже по телевизору покажут. – Гасан выключил камеру и положил в сумку.