Тесьма висела слишком высоко, чтобы ее можно было перешагнуть. Поэтому я пролезла под ней, слегка ее приподняв, направилась прямо к считывателю, не обращая внимание на волнение позади меня, и вставила в него чип.

– Джеймс, – сказала я, – загрузи навигационные журналы. Все, которые связаны с доктором Адамом Уэскоттом.

Вспыхнула еще одна лампочка – белая, и послышался звук, означавший, что началась передача данных. Повернувшись, я улыбнулась стоявшим сзади «немым». Привет. Как дела? Нравится в музее? Я делала вид, будто выполняю рутинную операцию по обслуживанию корабля, но вдруг сообразила: «немые» ведь могут подумать, будто я хочу угнать корабль, проломить стену зала и полететь к Окраине, несмотря на погоню. Я представила, как «Сокол» поднимается над башнями Боркарата, а затем, набирая скорость, уходит в космос. И как я ни старалась, мне не удавалось выбросить из головы эту картину.

Конечно, учинить такое не было ни малейших шансов. Чтобы разместить в музее корабль, пришлось снимать перегородку, а затем ставить ее на место. Двигатели были отключены или вообще отсутствовали. И в любом случае на корабле не было топлива.

Чип жужжал и гудел, принимая данные, которые накапливались больше десяти лет. Я окинула взглядом другие приборы, словно действительно проводила обслуживание – подстроить это, подкрутить то…

К тесьме стекалось все больше «немых», желавших посмотреть, что там происходит. Я представила, как они заглядывают мне прямо в мозг, интересуясь, не сошла ли я с ума. Мне пришло в голову, что они могут решить, будто именно так ведут себя низшие виды, и не более того. А потом я задумалась над тем, моя ли это мысль, или она пришла откуда-то извне.

Несколько «немых» отошли, но их место заняли другие. Я смотрела на приборы, ожидая, когда белый цвет лампочки сменится на другой в знак того, что операция завершилась.

Я поправила кресла, взглянула в иллюминаторы, проверила настройки на экранах, разгладила блузку.

Жаль, что я не сообразила принести с собой тряпку для протирания пыли.

Я снова посмотрела в иллюминатор. К «Соколу» приближались двое «немых» в синей форме.

Лампочка оставалась белой.

Толпа зашевелилась, освобождая дорогу. Послышались тяжелые шаги. И конечно, при этом не раздалось ни единого звука, ничьего голоса.

Потом появились представители власти, оба в форме, выглядевшие очень суровыми. С другой стороны, что можно понять по внешнему виду ашиуров? Я попыталась подавить эту мысль в зародыше и стала транслировать в уме сообщение: «Я уже почти закончила. Подождите еще минуту».

Они перешагнули через тесьму. Один взял меня за руку и оттащил от считывателя. Я оглянулась. Лампочка по-прежнему горела белым.

Эти двое явно хотели, чтобы я пошла с ними; отказаться было невозможно. Меня выволокли с мостика через шлюз и повели сквозь толпу зевак, которые на этот раз нисколько не скрывали, что наблюдают за мной. Мы вышли из зала, спустились по пандусу, пересекли вестибюль и свернули в коридор.

Я чувствовала себя совершенно беспомощной и пыталась мысленно протестовать всеми известными мне способами – тщетно. С этими ребятами нельзя объясниться даже жестами. Пустить в ход свое обаяние тоже не получится.

Меня провели через двустворчатые двери в коридор, по обеим сторонам которого находились офисы. Я поняла, что меня не будут просто вышвыривать на улицу. Мы направлялись в служебные помещения музея.

Возле двери из темного стекла мерцали электронные значки – символы языка «немых». Дверь открылась, и меня ввели внутрь. Офис был пуст. Я увидела внутреннюю дверь, пару столов и три или четыре стула, все – стандартного ашиурского размера. Охранники усадили меня на стул и перестали держать, но при этом расположились рядом со мной: один возле входа, которым они воспользовались, другой – возле внутренней двери. Интересно, подумала я, загрузились ли данные на чип?

Ждать пришлось минут пять. Но вот за внутренней дверью послышался шум, затем она открылась. Вошла ашиурка в одеянии грязно-белого цвета, напоминавшем тренировочный костюм, с откинутым на спину капюшоном.

Она посмотрела на меня, затем на моих сопровождающих. Похоже, они обменивались информацией. Наконец охранники встали и вышли. Видимо, меня сочли неопасной.

Ашиурка достала из кармана переводчик, от которого тянулся провод, и повесила его на шею.

– Здравствуйте, Чейз, – сказала она. – Я Селотта Мовия Кабис. Можете звать меня Селоттой.

Несмотря на обстоятельства нашей встречи, я едва не рассмеялась. Представившись, я поздоровалась в ответ.

– Нам очень приятно, что вы решили сегодня нас посетить.

– Спасибо, – ответила я. – Прекрасный музей.

– Да. – Она обошла меня и села на стул напротив. – Можно поинтересоваться, что вы делали на «Соколе»?

Лгать не имело никакого смысла. Переводчик не мог помочь ей прочесть мои мысли, но я сомневалась, что она вообще в нем нуждалась.

– Пыталась загрузить навигационные журналы.

– Но зачем? «Сокол» стоит в зале Человечества с тех пор, как я здесь работаю. Уже лет двадцать пять.

– Большой срок, – согласилась я.

Она пристально посмотрела на меня, нисколько не скрывая, что заглядывает мне в голову.

– Что за «Искатель»? – спросила она.

Я рассказала ей все, объяснив, как корабль связан с Марголией и что такое Марголия.

– Девять тысяч лет? – переспросила она.

– Да.

– И вы надеетесь найти эту планету? Марголию?

– Мы понимаем, что это слишком оптимистично, но мы рассчитываем найти корабль.

Селотта опустила серые веки, затем подняла их снова. Зрачки ее глаз были черными и ромбовидными. Она долго меня разглядывала.

– Кто знает? – наконец проговорила она. – Одно может привести к другому.

– Как вы уже поняли, – сказала я, – мне нужна ваша помощь, чтобы получить информацию с «Сокола».

Несколько секунд она сидела неподвижно, погрузившись в размышления, а затем, похоже, пришла к какому-то выводу. Дверь в коридор открылась. Повернувшись, я увидела одного из охранников. Селотта жестом велела ему подойти. В правой руке он держал мой чип. Мне вдруг пришла в голову идея: схватить чип и бежать.

– Нет, – возразила Селотта. – Не слишком удачная мысль.

Охранник протянул ей чип, повернулся и вышел. Она рассмотрела устройства, после чего включила лампу и изучила его внимательнее. Закончив осмотр, она снова устремила на меня взгляд своих глаз с ромбовидными зрачками, и у меня возникло ощущение, будто она хочет поговорить со мной. Внезапно лицо ее сделалось удивленным; она покачала головой – совсем по-человечески – и постучала по переводчику.

– Порой забываешь, что нужно говорить вслух.