– Догадываюсь, – сказала я.

– Я спрашивала, не беспокоитесь ли вы, что найдете там выжившую цивилизацию. Людей, отколовшихся от вас девять тысяч лет назад. Вы ведь понятия не имеете, какими они могли стать.

– Знаю.

– Не обижайтесь, но люди порой бывают непредсказуемы.

– Иногда, – ответила я. – Мы не рассчитываем найти выживших. Но если удастся найти их поселение, там могут обнаружиться кое-какие артефакты, представляющие немалую ценность.

– Не сомневаюсь.

Я ждала, надеясь, что она отдаст мне чип и пожелает счастливого пути.

– Думаю, мы можем договориться.

– В каком смысле?

– Возможно, мы отдадим вам чип.

– На каких условиях?

– Если вы найдете то, что ищете, я буду рассчитывать на щедрое пожертвование.

– Вы хотите получить часть артефактов?

– Думаю, это была бы разумная сделка. Детали оставляю на ваше усмотрение. Полагаю, вам можно доверять.

Она встала.

– Спасибо, Селотта. Да, если у нас все получится, я постараюсь не обидеть музей.

– Все через меня лично.

– Конечно.

Она, однако, не стала отдавать чип.

– Чейз, – сказала она, – меня удивляет, что вы сразу не пришли к нам.

Я стояла перед ней, изо всех сил делая вид, будто попытка кражи была для меня вполне разумным поступком.

– Прошу прощения, – ответила я. – Честно говоря, я не знала, разрешите ли вы сделать это.

– Или просто хотели забрать все себе.

– Я этого не говорила.

– Вы об этом подумали. – Она положила чип на стол. – Жду от вас вестей, Чейз.

Действительно важный выбор мы делаем лишь однажды. Не важно, идет ли речь о выборе спутника жизни или пути вторжения – второй возможности не будет. И поэтому нужно сразу принимать правильное решение.

Мара Делона. Путешествия с епископом (1404 г.)

Вернувшись в отель, я вставила чип в блокнот и первым делом проверила наличие каких-либо упоминаний о Марголии, погибшем корабле и артефактах любого рода.

– Результат отрицательный, – последовал ответ.

– Ладно, сделай тогда распечатку. Посмотрим, что там есть.

– Хорошо, Чейз. Данные охватывают десять экспедиций начиная с тысяча триста восемьдесят первого и заканчивая тысяча триста девяносто вторым годом.

В отеле имелось несколько разновидностей безалкогольных напитков, которые предлагались гостям. Ожидая распечатки, я попробовала один из них – со вкусом лайма. Он оказался совсем неплохим.

Когда Уэскотты в последний раз летели на «Соколе», они исследовали девять звезд, но ни одна не была двойной. Приводились обычные подробности о каждой звезде – масса, температура, возраст и множество прочих данных. Имелись также сведения о планетных системах, если те существовали. (У звезды Бранвайс 4441 планет не было.) Все то же самое, что и в исходном отчете, – и ничего больше, насколько я могла понять.

Все данные полностью совпадали.

Я перешла к предыдущей экспедиции, состоявшейся в 1390–1391 годах: тогда Уэскотты исследовали десять систем. Снова полное совпадение.

Я просмотрела данные об остальных полетах, включая первую экспедицию Адама на «Соколе», но не нашла ничего необычного.

Неделю спустя я снова была на Такманду, где нашла сообщение от Алекса. «Не жалей сил, – писал он. – Возвращайся с добычей, и можешь считать себя младшим партнером».

Ну да, конечно же, Алекс. Все, что было, повторяется в точности.

С нескрываемым облегчением я освободила номер в отеле и, сев в челнок, отправилась на орбитальную станцию. Не могу описать свои чувства, когда десять дней спустя я снова увидела «Белль-Мари».

Поднявшись на борт, я мило поболтала с диспетчерами, чтобы мне побыстрее дали разрешение на вылет, рассказала Белль, как я скучала по ней, уселась в кресло на мостике и начала предстартовую проверку. Через пятнадцать минут я уже летела домой.

Полет занял четыре дня, в течение которых я постоянно жалела о потраченных впустую силах и времени. Я читала, смотрела симуляции, а когда вошла в зону радиовидимости Окраины, связалась с Алексом.

– Как дела? – спросил он.

– Я скачала данные с искина. Но ничего нового нет.

Мы не стали включать видеосвязь. Ответы приходили с двенадцатиминутной задержкой – радиоволнам требовалось время, чтобы дойти туда и обратно. Я поудобнее устроилась в кресле.

– Ладно. Сохрани чип. Может, удастся что-то из него извлечь.

Неужели он думал, что я могла выбросить чип за борт?

– Оптимист, – сказала я.

Когда я пришвартовалась к Скайдеку, Алекс уже ждал меня. Последовали улыбки и бодрые заверения: мол, я не виновата, что там ничего не оказалось, беспокоиться не о чем. Посмотрим еще раз: вдруг что-нибудь найдется?

– Не знаю, что бы я без тебя делал, Чейз, – добавил Алекс. Он думал, будто я ужасно себя чувствую, но на самом деле единственным чувством, которое я испытывала, было разочарование. Три недели почти несъедобной еды и игры в мысленные прятки с «немыми» – ради чего? – Где данные? – наконец спросил Алекс.

Распечатка лежала в одном из моих чемоданов.

– Ладно, – сказал Алекс, стараясь приободрить меня. – Достань ее. Взглянем по пути домой.

– Данные ничем не отличаются от официальных.

Алекс вопросительно посмотрел на меня. Я дала ему распечатку, он направился к причалу с челноками. Мы прошли шагов пять, когда его глаза вдруг вспыхнули. Свернув документ в трубку, он помахал им над головой.

– Что? – спросила я.

– Каждая отдельная операция помечена датой. Мы знаем, в какой последовательности они посещали каждую систему. Отличная работа, Чейз. Ты гений.

– Почему это настолько важно?

– Подумай. Ты же работала в разведке, когда еще не было квантовых двигателей и расстояние действительно имело значение.

– Ну да.

– Допустим, в ходе экспедиции нужно побывать у десятка звезд. Как вы определяли последовательность облета?

Это было просто.

– Мы составляли план экспедиции так, чтобы общее расстояние, преодолеваемое нами, сводилось к минимуму.

– Именно. – Он сжал мою руку. – Теперь мы можем выяснить, отражен ли в отчете их реальный маршрут. Если они не выбирали кратчайших путей, летя от звезды к звезде, значит они что-то меняли. И возможно, нам удастся установить, где находится «Искатель».

Я поинтересовалась, как мы установим это, но он заговорил об экономии топлива.