— Хочешь одолеть Увечного бога, но сейчас ты даже не в состоянии использовать свои силы. Как же тогда ты собираешься управиться?

Маг потянулся за штанами.

— Рано или поздно я что-то придумаю. Но ты, разумеется, полагаешь, будто у тебя есть для меня ответ?

— Конечно, есть.

— Могу я его услышать?

— Мои боги пробудились, чародей. Ведут носом по ветру, принюхиваются, предаются неспокойным мыслям и печальным размышлениям. Ты, Бен Адаэфон Делат, идёшь по достойному пути. Ты достаточно дерзок, чтобы привлечь их внимание. Нужно принести жертвы. В твоём случае — на Пути необходимо ступить. Таким образом, возникает необходимость снарядить тебя… подходящей бронёй. Для того, чтобы ты смог отразить яд Увечного бога.

Быстрый Бен помассировал лоб.

— Таламандас, если вдруг ты или твои боги связали мне какой-то непроницаемый плащ, или пояс, или что-то ещё, просто скажи. Пожалуйста.

— Ничего такого… пошлого, чародей. Нет, твоя плоть сама должна давать отпор заражению. Твой ум должен стать невосприимчив к лихорадке и любой другой хвори. Тебя должна пропитывать защитная сила, которая по природе своей отрицает всё, что пытается сделать Увечный бог, когда он стремится уничтожить тебя.

— То, что ты описал — невозможно, Таламандас.

— Именно. — Деревянный человечек разогнулся и встал. — Итак. Перед тобой стоит достойная жертва. Ветки и бечёвка не болеют. Душа, познавшая смерть, не может захворать. Защитные силы, связавшие меня, — древние и могущественные. Величайшие чары, чтобы запереть меня в себе…

— Тем не менее, тебя забрали. Однажды. Вырвали из твоего кургана…

— Некроманты, да сгниют их гнилые сердца. Подобное не повторится. Мои боги позаботились об этом — силой собственной крови. Я буду сопровождать тебя, Бен Адаэфон Делат. Там, на Путях. Я — твой щит. Используй меня. Веди меня, куда считаешь нужным.

Быстрый Бен сузившимися глазами уставился на чучелко.

— Я не ищу прямых дорог, Таламандас. И не важно, насколько бессмысленными мои действия кажутся тебе, я не стану тратить время на объяснения.

— Мои боги поверили в тебя, смертный.

— Почему?

— Потому, что ты им нравишься.

— Худов дух! О чём таком я бредил?

— По правде говоря, чародей, я не могу сказать, почему они верят в тебя. Знаю лишь, что это так. Не мне спрашивать о подобных вещах. В бреду ты показал, как работает твой мозг — свил нить, паутину; такую, что даже я не сумел различить все связующие нити, все узелки. Твоё понимание причинно-следственных связей превосходит мой интеллект, Бен Адаэфон Делат. Возможно, мои боги уловили некий проблеск твоей гениальности. Возможно, не более, чем намёк, который привёл к интуитивному подозрению, что ты, смертный, способен оказаться ровней Увечному богу.

Быстрый Бен поднялся на ноги и подошёл к пологу палатки, туда, где были кучей свалены его кожаная броня и форма «Мостожогов».

— Это уже что-то. Хорошо, Таламандас, уговор. Признаю, я сам не придумал, как справиться без Путей. — Он замолчал и ещё раз взглянул на чучелко. — Возможно, ты сумеешь ответить на пару вопросов. Кто-то ещё вступил в игру. Похоже, он формирует собственный союз против Короля Цепей. Ты ведь знаешь, кто или что это может быть?

Таламандас пожал плечами.

— Старшие боги, чародей. Мои баргастские боги сочли, что они лишь реагируют, по большому счёту, лишь отвечают на…

— Реагируют?

— Да, что-то вроде отступления с боем. Они, кажется, не в состоянии изменить будущее и лишь готовятся к нему.

— Экий треклятый фатализм.

— Это их вечный изъян, чародей.

Быстрый Бен натянул доспех.

— Учти, — пробормотал он, — это ведь не их битва. Кроме, разве что, К’рула…

Таламандас спрыгнул на пол и проковылял, чтобы встать прямо перед чародеем.

— Что ты сказал? К’рул? Что ты знаешь о нём?

Быстрый Бен приподнял бровь.

— Ну, он как-никак создал Пути. Мы плаваем в его бессмертной крови, мы — маги и все, кто использует Пути чародейства, в том числе и боги. И твои, как мне представляется, тоже.

Деревянный человечек подпрыгнул на месте, вцепившись своими веточками-пальцами в пожелтевшую траву, привязанную к головке-жёлудю.

— Никто не знает всего этого! Никто! Ты! Ты! Как ты?! Ар-р! Паутина! Паутина твоего проклятого мозга!

— К’рул, наверное, сейчас в куда более скверной форме, чем Огнь, учитывая природу первого удара Увечного бога, — проговорил Быстрый Бен. — И если я чувствую себя беспомощным, представь, каково сейчас ему? Это немного оправдывает фатализм, не находишь? А если и этого недостаточно, то учти, что все уцелевшие Старшие боги прожили под властью чудовищных проклятий очень, очень долгое время. Верно ведь? В таких обстоятельствах каждый станет немного фаталистом.

— Мерзкий смертный! Вязанье да плетенье! Смертельная ловушка! Говори начистоту, будь ты проклят!

Быстрый Бен пожал плечами.

— Твои баргастские боги не готовы справиться в одиночку. По крайней мере, не готовы поставить всё на меня одного, бросить мне на помощь всю свою силу. Худа с два, Талмандас: они всё ещё детишки в песочнице. А вот Старшие боги вынуждены были обороняться, они, думается, попытались всё сделать сами. Легендарное высокомерие у этих ребят. Но не сработало, и теперь они ищут союзников. Размышляем дальше… кто же поработал над тем, чтобы сотворить из тебя нечто, способное защитить меня на Путях? Мне на ум приходит Худ. Смерть слоями защищает твою душу. И твои баргастские боги, конечно же. Покромсали связующие заклятья, которые сковывали твои собственные силы. И Фэнер бросил тебе кость, или Трич, или кто сейчас восседает на этом насесте — ты теперь сможешь врезать в ответ, если на тебя нападут. А затем, думаю, в игру вступила Королева грёз — как мост между тобой и Спящей богиней, чтобы превратить тебя в одинокого и, вероятно, могучего воителя, очищающего её плоть и жилы К’рула от яда. А значит, ты готов идти в бой, но куда? Как действовать? И здесь вступаю в игру я. Ну, как? Пока справляюсь, а, Таламандас?

— Мы полагаемся на тебя, Бен Адаэфон Делат, — прорычало чучелко.

— В чём?

— Во всём! Что бы ты ни задумал! — прокричал Таламандас. — И лучше бы это сработало!

После долгой паузы Быстрый Бен ухмыльнулся, глядя на человечка сверху вниз.

И ничего не сказал.

Когда Быстрый Бен покинул палатку, деревянный человечек поковылял за ним. Маг остановился, чтобы оглядеться. То, что раньше представлялось ему дождём, оказалось каплями, падающими с листьев огромного зелёного дуба, чьи ветки нависали над палаткой. На дворе стоял поздний вечер, небо над головой было чистым.

Палатка находилась посреди лагеря баргастов. Сплетённые из веток и шкур жилища вырастали из лесной подстилки у подножия небольшого холма прямо за чародеем, а перед ним, на юге, маячили блёклые округлые типи. Разные стили указывали на, по меньшей мере, два разных племени. На грязных дорожках, идущих по всему лагерю, толпились воины. Многие были ранены, некоторые несли на себе мёртвых товарищей.