Высоко в горах мы остановились в небольшой деревушке, чтобы отремонтировать проколотые покрышки. Там имелась заправочная станция «Аджип» со старым ручным насосом итальянского производства, но бензин на ней закончился много лет назад. Одного взгляда на «императорский джип» было достаточно, чтобы зажечь огонь в глазах механика. Он сразу распознал в нас выгодных клиентов. Прежде чем приступить к ремонту, он вынес нам стулья и угостил кофе.

Я был удивлен уровнем сервиса — с учетом того, что в радиусе многих миль у механика не было конкурентов. Механик сказал, что горная дорога очень опасна. Нужны хорошие покрышки и тормоза. Из-за того что Бахру продал три тормозные колодки, наш джип обходился всего одной. Тем не менее мы умудрились проехать сотни миль, не попав в серьезную аварию, и считали излишеством тратить деньги. Механик принес нам по второй чашке кофе и стал более настойчивым. Без тщательного осмотра и ремонта машины мы не проедем дальше следующей деревни.

— Такая плохая дорога?

— Дорога, конечно, плохая, — ответил механик, — но главная проблема — это местные жители. Они кладут булыжники на дорогу, и поэтому требуется очень быстро тормозить. Они любят сталкивать машины с дороги, чтобы затем обчистить их до нитки.

Бахру напрягся.

— Я слышал об этом месте, — сказал он. — Водители в Аддис-Абебе называли его «дорога смерти».

— Перестань, там то же самое, что и во всей стране, — возразил я.

— Нет, там по-настоящему опасно, — покачал головой Бахру.

Мы решили заночевать в деревне, пока механик будет ремонтировать джип. Он проверил и отрегулировал двигатель, поставил далеко не новые тормозные колодки, сменил покрышки и запаял протекающий радиатор. Он работал всю ночь при свете парафиновой лампы, и ему даже удалось починить барахливший стартер.

Мы спали на полу единственного в деревне бара. Вечером толпы разряженных в пух и прах девушек предлагали свои услуги. Для такой скромной деревушки их было слишком много. Фундаментальные экономические законы спроса и предложения так и не смогли сократить их число.

Механик разбудил нас в шесть утра и сообщил, что машина теперь лучше новой. Бахру спросил, сколько мы ему должны. Механик что-то сказал на амхари. Самсон поморщился. Было очевидно, что у Бахру не хватит денег, чтобы оплатить счет. Но наш водитель и не думал волноваться. Он предложил механику сыграть с ним в карты.

— Но у меня нет карт, — стал отказываться механик.

— У меня есть, — ответил Бахру и извлек из кармана колоду.

Механик принялся разглядывать свои промасленные кулаки, обдумывая предложение.

— Ладно, — наконец согласился он.

Бахру сдал каждому по девять карт. Я не могу точно сказать, как называлась эта игра и сколько в ней было конов, но она напоминала некую разновидность покера. Мы с Самсоном стали рядом, заглядывая в карты обоих игроков. Постепенно весть об игре распространялась по всей деревне, вызывая ажиотаж в предвкушении интересных событий. Несмотря на ранний час, в гараж входили все новые люди, и вскоре тут уже негде было яблоку упасть. Все взгляды были прикованы к Бахру и механику. Некоторые жители деревни заключали пари, кто из двоих выйдет победителем. Впервые за все время пребывания в Эфиопии я наблюдал страсть к азартным играм.

Первый кон выиграл механик. Он громко рассмеялся, и толпа еще теснее сомкнулась вокруг игроков. Теперь была его очередь сдавать.

Он все тасовал и тасовал карты. Затем он сдал каждому по семь карт. Бахру бросил взгляд на верхнюю карту оставшейся колоды, которая лежала рубашкой вверх, и взял ее. Затем еще одну.

И еще одну. Лицо механика исказилось, и Бахру выложил на стол выигрышную комбинацию карт. Затем карты были сданы снова, и Бахру опять выиграл. Следующий кон остался за механиком. Самсон попросил публику не шуметь.

— Последний кон, — объявил он.

Каждый игрок снова получил по семь карт. Механик разложил свои карты веером и прижал их к носу. От него исходила уверенность. Бахру взял карты со стола и бросил на них беглый взгляд. Затем он взял карту из оставшейся колоды и подмигнул мне. Механик поднял глаза к потолку и принялся насвистывать. Я понял, что он почти выиграл, и стал мысленно оценивать последствия нашего проигрыша. Они были печальными. Затем, прежде чем механик успел взять карту, Бахру вскочил и бросил свою сдачу на стол. Он выиграл. Толпа неистовствовала.

Пятнадцать минут спустя мы уже ехали среди полей. Несмотря на серьезные убытки, механик держался очень благородно. Бахру, не снижая скорости, проскочил следующую деревню и даже не пытался сбить какое-нибудь животное. Я с удивлением размышлял о положительных сторонах его характера, которые мне не приходилось наблюдать раньше. Мы ехали молча, минуя один крутой поворот за другим. Проехав опасный поворот, Бахру вдруг изо всех сил нажал на тормоз.

Посреди дороги лежал огромный булыжник, слегка прикрытый ветками и листьями, и если бы тормоза джипа оставались неисправными, машина неминуемо рухнула бы со скалы. Мы с Самсоном вылезли из машины и сбросили камень вниз. Возбужденный смертельной опасностью и мыслями о кровожадности местных жителей, я спросил у Бахру, почему он был так уверен, что выиграет в карты. Он включил третью передачу и пристально посмотрел в зеркало заднего вида.

— Крапленые карты.

Для всякого, кто занят поисками копей царя Соломона, роман Генри Райдера Хаггарда, носящий такое же название, — это ложный след. Книга представляет собой яркий пример изощренности викторианской литературы, сумасбродную сказку, привлекавшую многие поколения молодых людей. Главные герои романа — настоящие исполины духа, бесстрашные люди, обуреваемые неутолимой жаждой приключений. Но рассказанная Хаггардом история от начала до конца выдумана и не может служить путеводителем для поиска древних копей.

Истинные достоинства книги лежат в несколько ином плане. Если она и не привела людей к богатству, то побудила порвать со скукой обыденной жизни и пуститься на поиски приключений. В период между войнами Африку наводнили тысячи молодых европейцев. Цель у всех была одна — охота на крупную дичь и поиски сокровищ. У многих не было ни образования, ни специальности, но некоторые являлись обладателями дипломов престижных университетов.

Одним их таких высокообразованных людей был молодой польский граф Берон де Пророк.

Его отличали абсолютное бесстрашие и жажда приключений, и кроме того, он увлекался археологией.

В 20-х годах двадцатого века де Пророк прожил несколько лет в Африке, проводя раскопки в Атласских горах, на побережье Красного моря и в Карфагене (на территории современного Туниса). Но самой большой его страстью была Эфиопия. Он утверждал, что в Карфагене приобрел старый пергамент с картой, на которой был обозначен древний маршрут работорговли, пролегавший верх по течению Нила до Хартума, а затем на восток, к Эфиопии. Де Пророк был убежден, что рабы трудились в золотых копях в окрестностях Бени-Шангула и перевозили желтый металл на запад, в Египет.