— Фамилия?

— Заключенный Селиверстов, гражданин инженер.

— Пока все три машины не посмотрим — молчи.

Эпизод 3

— Как вы могли так провалиться?! А что, еще в моторе не хватает? Может, вы еще что забыли? — Берия был зол неимоверно, ведь все дело находилось под нешуточной угрозой. — Вы хоть понимаете, что от вас множество людей зависят? Да что там! Вся страна! Уже планы на следующую пятилетку составляются в расчете на вас! Ленинградцы так и не смогли сделать путевый мотор для своего танка, будут ставить наш, уже испытания идут, с трудом, правда. Ярославцы готовят шасси под удвоенный мотор — это будет самый мощный грузовик в мире. У-2 будут строить с нашими дизелями вместо М-11. И что теперь? Все зря?!

— Я, товарищ Берия, ошибки признавать могу, а вот оправдываться не умею. Не ошибается только тот, кто ничего не делает, а получить идеальную технику прямо «с листа» — невозможно. Недостатки все время будут вылезать в процессе эксплуатации, и их надо будет оперативно устранять. Чем и предполагаю заняться. А ЗИЛы, которые пока еще живы, надо вывести из эксплуатации, чтоб совсем не ушатать.

— У вас уже есть план решения?

— В первую очередь, конечно, нужен воздухоочиститель. С «мультициклоном» проблем не будет, возможно, этого хватит на первое время. А непосредственно сам масляно-воздушный фильтр пойдет во вторую очередь, для тонкой очистки. Параллельно будем решать с сепаратором перед топливным фильтром. Соляр, что здесь заправляют, сильно отличается в худшую сторону от того, с каким машины испытывались.

— Сколько вам нужно времени, чтобы снова ввести машины в эксплуатацию?

— Честно сказать — не знаю. Поэтому прошу месяц. Потребуется и еще кое-что, кроме времени.

— И чего же вы хотите, товарищ Любимов? — хитрость с переключением внимания на следующий вопрос удалась, и Лаврентий Павлович, как бы молча, одобрил обозначенный мной временной отрезок. А мог и урезать, в качестве наказания.

— В лагерной автоколонне все шоферы — сплошь инженеры, а это почти три сотни человек. У меня в КБ — вчерашние студенты под руководством самоучки. Я в институт в июле только поступать буду. Предлагаю усилить состав КБ за счет заключенных, использовать их по специальности.

— А не боитесь, что от инженеров-вредителей толку меньше будет, чем проблем?

— А мы их проверим самостоятельной работой, есть от них толк или нет.

— А ты, Всеволод, что думаешь?

— Мысль не новая, есть в нашей структуре уже подобные КБ. Если товарищ Любимов лично будет отвечать за эффективность работы заключенных, мы все организуем. Потребуется время для устройства этого контингента неподалеку от ЗИЛа, заодно и личные дела проверим и определимся, какие люди нужны персонально.

— И еще, товарищ Любимов. Все работы, дизельных двигателей не касающиеся, проводить только при условии благополучного положения с последними. До введения машин в эксплуатацию все побочное запрещаю. Что там у вас? Минометы? Передать всю документацию и наработки в ВОАО, там ими Доровлев занимается.

— Передать-то мы передадим, только сомневаюсь я, что Доровлев даст серийные минометы за год-два. А между тем — оружие простое, чего там с ним возиться — непонятно. Разрешите эти работы просто отложить на время, а потом мы Доровлеву соперниками будем, что ускорит процесс и будет только на пользу.

— Если потребуется — ускорим по-другому. А для вас, товарищ Любимов, это самое «потом» никогда не наступит — работ по двигателям непаханый край, а времени мало. Так что — выполняйте. И подготовьте мне к концу следующего квартала план совершенствования и развития конструкции моторов для расширенного совещания ВОБД, его решения лягут в основу планирования на следующую пятилетку. Госплан мне уже всю плешь проел, а я им толком ничего ответить не могу!

Ну что же, день, полный разочарований, как говорится, пропал не зря. По крайней мере теперь было ясно, в каком направлении в ближайшее время работать. Так как со мной в Дмитров приехал практически весь «старший состав» КБ, задачи я поставил тут же. Сашка Безверхий, стеснительный паренек с длиннющими ресницами, которым позавидовала бы любая красавица, освободившись на время от темы минометных плит, получил для своего отдела мультициклон. Ибо именно он в «моторном» плане ранее занимался компрессором и газодинамикой в целом, а плиты ему достались, поскольку они, как и компрессор, — штампованные. Воздушно-масляный фильтр тонкой очистки воздуха достался также ему и был самой большой проблемой, так как было не совсем понятно, как его, собственно, делать, требовалось «подсмотреть» современные зарубежные конструкции.

Сепаратором озадачил отдел топливной аппаратуры под руководством еще одного «старика» — Игоря Смирнова. Оба фильтра-предочистителя были конструктивно похожи, схему я нарисовал прямо в дорожной пыли, дело только за конкретными пропорциями и размерами. И материалами, конечно. Похоже, с цельнометаллической кабиной ЗИЛ-5 придется распрощаться, а дефицитный лист пойдет на изготовление этих крайне необходимых приборов.

Эпизод 4

— Женя, вот скажи мне, за каким хреном тебя в Питер посылали? Чтобы ты мне это письмецо привез? — Я с досадой отложил лист с короткой запиской, в которой, кроме негативных результатов испытаний танка с нашим дизелем, значилось: «Просьба снизить мощность мотора до 90–100 лошадиных сил». — Это как понимать?

— Так, Семен Петрович, я свою задачу выполнил. Мотор в Т-26 работал нормально, — молодой инженер Акимов искренне не понимал причин моего расстройства, — это танк слаб оказался. Трансмиссия в первую очередь. А танкостроители делать новую не хотят.

— Давай-ка подробно всю эту историю с географией.

— Да что рассказывать? На Т-26 воздушник стоял шестицилиндровый изначально. Блок расположен горизонтально, поэтому высота моторного отделения небольшая. Наш мотор тоже невысокий, встал нормально. Первоначально его со стандартным валом стыковали, и располагался он прямо за стенкой боевого отделения. Радиаторы системы охлаждения поставили вертикально вдоль бортов за двигателем, а на вал, со стороны кормы, после ТНВД и привода компрессора, поставили центробежный вентилятор. Все отлично работало. Вот только наш дизель мощнее на четверть и обороты у него больше, поэтому со старой коробкой плохо стыкуется. При трогании с места танк буквально прыгал вперед. В общем — полетела коробка на испытаниях очень быстро, шестерни крошились. Решили поставить перед мотором понижающий редуктор, чтобы обороты были как у «родного», а сам мотор сдвинуть назад, в самую корму. Вентилятор теперь поставили между мотором и редуктором. Получилось лучше, но танк опять испытания не прошел и опять из-за коробки. Этот ящик больше ста лошадиных сил «переварить» не может, а менять его не хотят. Поэтому и просят доработать мотор ограничителем мощности до этого параметра.

— Понятно. Без редуктора — рывки и шестерни к чертям собачьим летят. С редуктором моменты на валах коробки выросли — уже длительная перегрузка. Значит что? — я рассуждал сам с собой, не обращая внимания ни на кого вокруг. — Значит, редуктор ставить надо после коробки, тогда повышенная мощность компенсируется снижением моментов при повышенных оборотах в трансмиссии. В общем так, Женя. Езжай и назад не возвращайся, пока танк испытания не пройдет успешно. Я ответ напишу, но и ты там скажи — пусть уменьшат диаметр ведущей звездочки, а редуктор выкинут. Лишний агрегат, а моторное отделение должно быть максимально компактным. И пусть имеют в виду — мощность мотора, по мере совершенствования, будет увеличиваться.