– Получится, – заверил отец. – У меня самого плохо выходило. Но ничего, научился.

– Ага, – буркнул Игорь.

Отец тоже лукавил: от учителя ближнего боя юнак знал, что батя был лучшим среди сверстников. И сын втайне мечтал, что когда-нибудь его самого будут считать искусным воином, а не всего лишь «сыном отличного мечника».

«Ему-то, поди, никто по запястью не попадал, – подумал Игорь с завистью. – Лучший мечник на потоке…»

– Захар как? – продолжил расспросы отец.

– Нормально Захар. Что б с ним было, бать.

– И то верно, – вымученно улыбнулся родитель. – Захар, конечно…

Он не стал договаривать, но Игорь и так знал, что отец, как и большинство взрослых, искренне восхищается его названым братом.

– Скоро дружинником станет, как ты, – сказал юнак.

Улыбка слетела с губ родителя, как ее и не было.

– И ничего не скоро, – возразил он. – Еще три года целых…

– Ему уже не терпится.

– Перетерпится, – отчего-то разозлился отец, и Игорь невольно втянул голову в плечи: кажется, он все-таки сказал что-то не то. – Нечего в Зону спешить, так ему и скажи. То, что мы с его батей до сих пор живы – это просто удача. Некоторые вон, в первом же рейде погибают…

– Скажу, бать, – заверил Игорь.

– То-то! – наставительно изрек родитель.

Он шумно выдохнул, пожевал нижнюю губу, а потом, причмокнув, произнес:

– В общем, завтра мы опять в рейд, паренек.

– А куда? – заинтересованно спросил Игорь.

– Пойдем на сей раз до самого МКАДа, – со вздохом сознался отец.

– Ого!..

– Вот тебе и «ого», паренек!..

– А чего так далеко-то?

– Ну, мы там пытаемся как-то с внешним миром связь наладить, – пояснил родитель. – Но чего-то, как по мне, ерундой мы занимаемся. Путь неблизкий, а те, снаружи, говорят, нас и за людей-то не считают. Вроде бы по их мнению мы – те же муты, просто выглядим не так… дико.

– Вот же! – удивленно воскликнул Игорь.

На уроках отца Филарета о таком отношении «замкадских» не рассказывали.

– А зачем же мы с ними язык общий ищем, если они нас и за людей-то не считают? – от возмущения перейдя на горячий шепот, спросил юнак.

– Увы, только у них есть то, что нам очень поможет в битве против мутантов. И мы должны найти способ это самое «что-то» выторговать для Кремля. Несмотря на нашу взаимную неприязнь.

– Понятно… – протянул Игорь.

С одной стороны, ему приятно было осознавать, что отцу доверяют самые ответственные и сложные задания. С другой же он безумно переживал, что отец не переживет очередной рейд.

– Ну и вот, зашел я попрощаться, – продолжил батя.

– Попрощаться? – переспросил Игорь.

Внутри у юнака все похолодело. Слово «прощание» ему совершенно не нравилось. Было в нем нечто… роковое.

– Путь далекий, паренек, – нехотя выдавил отец. – Да и предчувствие у меня какое-то нехорошее… Так что давай-ка мы с тобой еще раз повторим все, о чем уже говорили раньше. Если я не вернусь, ты что должен будешь делать?

– Не опускать руки и продолжать идти к намеченной цели, – буркнул Игорь, пряча глаза.

– Ну-ка подними голову, – потребовал отец.

Юнак нехотя подчинился. Глаза его предательски блестели.

– Ты чего, хнычешь? – удивился папа.

– Нет, – соврал Игорь и шмыгнул носом, невольно выдав свою ложь.

Отец окинул его хмурым взглядом и, вздохнув, вдруг прижал к себе. Игорь зарылся в складки кафтана и зажмурился, чтобы не дать слезам показаться наружу. Но они все равно лезли, проклятые, из-под закрытых век.

– Ну же, паренек, – успокаивал его отец. – Чего ты? Я же еще живой, вот он я! Сколько раз я уже уходил и сколько раз возвращался? То-то! Просто мне важно знать, что ты не отчаешься и продолжишь работать над собой. Мы должны сражаться, паренек. Иначе нас просто съедят.

С этими словами батя ушел и уже никогда не возвращался.

Теперь он приходил к сыну только во снах, как вечное напоминание об их последней встрече в юнакском корпусе.

* * *

– Как твое самочувствие? – спросил Игорь, когда нейромант, встрепенувшись, разлепил один глаз и сонно уставился на своего компаньона.

Уже рассветало. Угли погасшего костра делились с путниками последним жаром. Игорь едва заметно подрагивал: он был единственным из троицы путников, кому одеяла не досталось.

Громобой отбросил в сторону покрывало и, собравшись с силами, уселся. Повернул торс влево, потом вправо, поморщился при обратном движении.

– Неплохо, – заключил он наконец. – По крайней мере, лучше, чем вчера. Гораздо. Есть еще какие-то незначительные боли, но это так оно и будет пока что, за одну ночь полностью исцелиться я и не надеялся.

– К штурму готов? – уточнил дружинник.

– Ты все-таки решил, что надо штурмовать? – недоуменно выгнул бровь Громобой.

Опершись на руку, он встал на ноги, подхватил с пола одеяло и потащился к разведчику.

– Я не знаю… Что ты делаешь? – удивился Игорь, когда нейромант его укрыл.

– Да ты бледный, замерз явно. Погрейся. Сейчас я тебе еще покой-травы дам, выпей, чтоб зараза никакая не прицепилась…

– Да я нормально себя чувствую, – запротестовал дружинник, наблюдая за тем, как «Рекс» послушно распахивает дверь грузового отсека перед идущим к нему хозяином.

– Я вчера тебе тоже говорил, что все нормально, – хмыкнул нейромант. – А сам едва на ногах стоял. Сегодня очень важный день, ты был прав. Сегодня мы вернем твоего побратима и груз. Так что ты решил все-таки? Хочешь штурмовать склад? Думаешь, миром не выйдет?

Игорь почувствовал на себе пристальный взгляд Вадима.

– Чего уставился, мразь? – раздраженно буркнул дружинник.

– Я все еще предлагаю решить вопрос миром, – мрачно сказал маркитант. – Всего-то и надо – развязать меня, а я уж вас проведу. У вас вона – пистоли, автомат… Чуть что не так – очередь в спину, и дело с концом. Но я не подведу, уверяю!

– Знаешь, в кои-то веки я готов согласиться с мразью, – заметил нейромант, возвращаясь к догорающему костру и вручая компаньону бутыль с отваром покой-травы. – Мы можем, конечно, всех там перебить и склад себе забрать…

Вадим заметно побледнел, видимо, в красках представив такое развитие событий, и бородач хмыкнул, явно довольный собой – надо ж, как легко оказалось пощекотать нервишки продажному торгашу!..

– Но зачем нам лишние риски? – продолжал Громобой. – В Москве и так на каждом углу кипят сражения не на жизнь, а на смерть, так стоит ли затевать очередную войну?