Как и в остальных частях света, появление земледелия в Китае тоже означало революцию. На мелких участках территории между реками Хуанхэ и Янцзы это произошло чуть позже 9 тысяч лет до н. э. На значительно большей территории люди использовали растения для изготовления лыка и добывания продовольствия. Но знаний в этой сфере нам до сих пор катастрофически не хватает. Рис в некоторых областях вдоль Янцзы собирали еще до наступления 8-го тысячелетия до н. э., и доказательства существования земледелия (предположительно, выращивания проса) на землях, находящихся чуть выше уровня паводка Хуанхэ, начинают появляться в то же самое время. Приблизительно так же, как в Древнем Египте, первое китайское земледелие было делом полностью или практически полностью изматывающим для тех, кто им занимался. Участок земли очищали от растительности, возделывали в течение нескольких лет и затем оставляли, и он возвращался в дикое состояние, а земледельцы тем временем обращали свое внимание на новый участок. В районе, названном «срединной областью Северного Китая», разрабатывались приемы ведения земледелия, позже распространившиеся на север, запад и юг страны. Внутри этого района в скором времени появились сложные культуры, носители которых наряду с земледелием научились использовать нефрит и древесину для резьбы, одомашнили тутового шелкопряда, занялись изготовлением обрядовых судов в формах, которые со временем стали традиционными, и, возможно, даже начали пользоваться палочками для еды. Другими словами, уже во времена неолита в данном историческом районе появилось многое из того, что позже отличало китайскую традицию.

Китайское письмо, на котором во многом выстраивалась цивилизация Китая, существовало уже по крайней мере 3,2 тысячи лет назад. Точно так же, как месопотамская клинопись и египетская иероглифика, китайское письмо начиналось с пиктограмм, к которым вскоре добавились еще и фонетики. В отличие от всех остальных великих цивилизаций, однако, символами китайского письма остались монограммы, обозначающие слова, а вот эволюции в фонетическом алфавите не произошло. Иероглиф для обозначения слова «человек» (сегодня в Северном Китае произносится «жень») остался более или менее без изменений с момента появления китайского письма. Представляющий собой явную пиктограмму этот иероглиф стал означать слово «человек» и как таковой мог входить в состав других иероглифов, основанных на его значении и звучании. Уже во 2-м тысячелетии до н. э. письменный китайский язык обрел гибкую и сложную систему, которая за большой период исторического времени получила признание практически во всех странах Восточной Азии. Вначале китайская письменность использовалась для ворожбы и обозначения кланов, но в скором времени ее внедрили в качестве административного и книжного языка. Для элиты письменная форма китайского языка служила показателем культуры страны, и для огромного числа народа – далеко за пределами любого китайского государства – его освоение превратилось в фактор, определяющий сущность цивилизации.

В эти времена можно обнаружить появление клановой структуры и тотемов с правилами и нормами поведения человека в пределах клана или семьи. Родство представляется практически первым атрибутом общества, роль которого развилась уже в исторические времена. Появление гончарных изделий тоже свидетельствует о некотором усложнении распределения ролей в китайском доисторическом обществе. Осколки глиняной посуды, относящейся приблизительно к 9000-м годам до н. э., удалось обнаружить в нескольких местах раскопок, проводившихся в Северном и Центральном Китае. Эту керамику изготавливали методом подбора глиняных колец, которым придавалась нужная форма, затем их декорировали и обжигали для прочности. К тому же просматриваются явные признаки дифференциации на горшки погрубее для повседневного использования и утонченную, эстетически более совершенную керамику для обрядовых целей. Уже изготавливались предметы, не предназначенные для приготовления еды и ее хранения; стратифицированное общество, как нам представляется, появилось прежде, чем началась историческая эпоха.

Одним из важных признаков будущего Китая, уже очевидном на данном этапе, можно назвать широкое использование проса как зерна, адаптированного к занятию земледелием в подчас засушливом климате севера. Ячмень останется основной продовольственной культурой населения Северного Китая приблизительно до X века н. э., им будут питаться общества, представители которых в отведенное им время постигнут грамоту, освоят великое искусство бронзового литья, основанного на сложной и передовой технологии, овладеют методами изготовления изящной глиняной посуды, намного более тонкой, чем сотворенная где-либо еще в мире, и, прежде всего, преуспеют в создании упорядоченной политической и социальной системы, которая предопределит первую важную эпоху китайской истории. Но следует еще раз напомнить о том, что земледелие, благодаря которому это стало возможным, в течение долгого времени существовало лишь на небольшой части территории Китая и что большая часть этой огромной страны познакомилась с земледелием, когда исторические времена уже начались.

В результате последних археологических раскопок обнаружилось, что начиная приблизительно с 3000-х годов до н. э. на территории Китая существовало множество населенных пунктов, расположенных далеко за пределами долин реки восточной части центральной области. От провинции Сычуань на западе до провинции Хунань на юге и Ляодунского полуострова на севере обитали самостоятельные общины, представители которых постепенно стали общаться друг с другом. Можно заметить, как символы типа дракона и использование определенных материалов, таких как нефрит, распространяются по всей этой территории. Даже притом, что ключевые политические единицы в ранней китайской истории появлялись в основных областях вдоль русел великих рек на севере, практически не приходится сомневаться в том, что ряд культурных элементов из других районов вписан в текст китайского палимпсеста, обогащенного новыми слоями широкого значения, выраженного словом Китай. Возможно, было бы практичнее сосредоточиться на документировании этих обменов вместо того, чтобы пытаться отодвинуть проект китайского политического единства назад, во времена династии Ся, которая, как предполагается, правила в конце 3-го тысячелетия до н. э. Существование династии Ся – дело темное, но оживленные города с тысячами жителей существовали еще до оформления крупного политического образования.

Былину о древних временах добыть очень трудно, но с достаточной достоверностью представить общие их черты все-таки можно. Ученые договорились о том, что история устойчивой цивилизации в Китае берет начало при правителях династии, названной Шан. Имя этой династии, относительно существования которой есть достоверные доказательства, стоит первым в традиционном списке династий, в течение долгого времени служащем основой китайской хронологии. (С конца VIII века до н. э. можно ориентироваться на более точные даты, однако для ранней китайской истории отсутствует хронология столь же надежная, как, скажем, для того же Египта.) Определеннее говорить о том, что где-то около 1700-х годов до н. э. (а столетие в ту и другую сторону считается приемлемым пределом для предположений) Шаны, обладавшие военным превосходством за счет находившихся у них на вооружении боевых колесниц, навязали свою власть своим соседям на значительном протяжении долины Хуанхэ. В конечном счете власть Шанов распространялась на площади около 100 тысяч квадратных километров вокруг Северной Хэнани: по площади это несколько меньше современной Англии, зато их культурное влияние простиралось далеко за пределы их царства. Существуют свидетельства того, что оно достигало Южного Китая и северо-восточного побережья.