НЕ ТАК БЫСТРО.

Касс подпрыгнул:

– Кто это?

Ответом стали новые строчки на экране:

ЗДРАВСТВУЙ, ЦЕЗАРЬ. ПРОШУ ПРОСТИТЬ МЕНЯ ЗА МОЛЧАНИЕ. АНОНИМНОСТЬ – НАШ КЛЮЧ К БЕЗОПАСНОСТИ. ТЫ И ДЖЕК ХОРОШО ВЫГЛЯДИТЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ПЕРЕЖИЛ ПУТЕШЕСТВИЕ В ЦАРСТВО МЕРТВЫХ И НЕКОМПЕТЕНТНОСТЬ МИСТЕРА КРАУСА.

Лицо седовласого мужчины растеряло всю свою невозмутимость:

– Браслеты с иридием стали добросовестным заблуждением.

– Подождите… так вы не Омфалос? – Касс медленно перевел взгляд с него на экран. – Это… вы?

МЫ ПОДВЕРГЛИСЬ ОПАСНОСТИ НА ВСЕХ УРОВНЯХ. ПОКА НЕ ЗАКОНЧИТСЯ РЕОРГАНИЗАЦИЯ, ИНСТИТУТ КАРАИ ПЕРЕХОДИТ В АВТОНОМНЫЙ РЕЖИМ ДО ОСОБОГО РАСПОРЯЖЕНИЯ. МИСТЕР КРАУС ОБЕСПЕЧИТ УНИЧТОЖЕНИЕ ВСЕХ СВИДЕТЕЛЬСТВ НАШЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ.

– У меня тут пациент! – воскликнула доктор Бредли. – Ей необходим покой. Возможны новые приступы. Нам понадобится помощь!

– Я… Я в порядке, – тихо проговорила Эли, с трудом присаживаясь на койке. – Может, на марафон пока записываться не стоит, но я в норме.

БРАВО. ВОЗЬМИТЕ ВСЕ, ЧТО ВАМ ПОНАДОБИТСЯ ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ ВАШЕЙ МИССИИ. НО ПОМНИТЕ, ЧЕМ МЕНЬШЕ МЕСТА ОНО ЗАЙМЕТ, ТЕМ ЛУЧШЕ. Я СОЗЫВАЮ КОМИТЕТ ИЗ НАШИХ ЛУЧШИХ СПЕЦИАЛИСТОВ ИЗ ЧИСЛА ТЕХ, КТО ЕЩЕ В ДЕЛЕ. МЫ СВЯЖЕМСЯ С ВАМИ КАК ТОЛЬКО СМОЖЕМ.

– Что это значит для нас? – повысила голос доктор Бредли. – Чем ваше временное отстранение поможет «ИК»?

АВТОМОБИЛЬ ДЛЯ ТОРКВИНА ПРИБУДЕТ РОВНО ЧЕРЕЗ 20 МИНУТ НА ПАРКОВКУ ДЛЯ ГРУЗОВОГО ТРАНСПОРТА НА ВЕСТ 67-Ю МЕЖДУ БРОДВЕЕМ И КОЛАМБУС. ЖДИ ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ. ДО ТЕХ ПОР МУЖАЙСЯ.

Торквин резко встал, уронив стул.

– Оставить Избранных? Не могу. Ни за что!

Экран вновь вспыхнул цепочками букв:

Я ПОЛАГАЮСЬ НА ТЕБЯ КАК НА ОСНОВУ НАШЕГО ФИЗИЧЕСКОГО ВОССТАНОВЛЕНИЯ И ПРОШУ, ПОМНИ, ЧТО ЛЮБОЕ НЕПОВИНОВЕНИЕ БУДЕТ ИМЕТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ.

Я увидел, как Торквин сжал кулаки, и легонько толкнул его локтем. В коридоре стоял мужчина, которого до этого я никогда не видел, – почти такой же огромный, как Торквин, и с пистолетом на поясе, совсем не похожим на игрушку.

Кулаки Торквина разжались.

Мистер Краус вытер лоб и бросил на нашего Рыжебородого сочувственный взгляд:

– Брат, поверь мне, выбора у тебя нет.

* * *

Через семь минут мы остановились у длинного здания с широкими каменными ступенями.

– Что это за чувак на коне? – спросил Касс, глядя на статую какого-то героического всадника в компании индейца.

– Теодор Рузвельт, – ответил папа, выходя из такси с сумкой, внутри которой лежали оба локули. – Он и его отец сыграли огромную роль в основании этого места.

Мы начали подниматься по ступенькам и миновали группу школьников примерно моего возраста. Гримасничая и откровенно скучая, они делали селфи на фоне статуи Рузвельта. Одна из девочек посмотрела на меня и тут же отвернулась, хихикая. Она раздражала, но хотя бы была нормальная. На секунду я представил, как мы с папой, тоже как совершенно нормальные люди, идем в музей… Мысль об этом… Скажем прямо, была чудовищно приятной.

Вот только шансы на то, что это когда-нибудь произойдет, были призрачные.

Я не переставая оглядывался по сторонам. Не знаю, что я искал. Массаримы могли быть кем угодно.

– Парень, как насчет чашки кофе всего за доллар?

От неожиданности у меня перехватило дыхание, и я отпрыгнул от мужчины в рваной одежде и со слипшимися в сосульки грязными волосами, стоящего на ступеньке выше нас и протягивающего нам кружку.

– Спокойно, Джек, – попросила Эли, нашарив в кармане пару монет и бросив их в кружку.

– Да благословит тебя Бог, – поблагодарил мужчина и подмигнул мне. – А ты побереги нервы, малец. Они не восстанавливаются.

«Спокойно. Эли права».

Папа завел нас в музейный холл, где стоял огромный скелет динозавра, поднявшегося на задние лапы.

– Выглядит знакомо, – пробормотал Касс.

Я кивнул. Он напоминал почти такой же, только поменьше размерами, скелет в вестибюле Дома Вендерса на острове. Мы встали в конце длинной змеевидной очереди за билетами, и я задрал голову, чтобы рассмотреть голову динозавра.

И чуть не упустил из виду мужчину в черной сутане в выставочном зале за скелетом.

Я ткнул папу локтем в бок:

– Смотри!

– Масса? – тут же спросил папа.

– Где? – встрепенулся Касс.

– Тебе показалось, – предположила Эли.

– Обычные люди в сутанах не ходят! – заорал я. И со всех ног бросился вперед.

Промчавшись мимо проверяющего билеты, я вбежал в выставочный зал. Это была комната с высоким потолком и балконом, в центре которой находилась круглая экспозиция с огромными слонами. Пространство вокруг было заполнено семьями и школьными группами. Я побежал вправо, по пути подпрыгивая, чтобы взглянуть поверх людских голов.

Вон он!

Я заметил его по колышущейся во время ходьбы сутане. Я думал, он направлялся в другой конец зала, но, похоже, что-то заставило его передумать, и, прибавив шагу, он совершил полный круг вокруг экспозиции и теперь шел назад к холлу.

Вдруг он заметил меня?

– Простите… извините… – Протиснувшись сквозь толпу и едва не уронив попавшегося мне на пути двухлетнего малыша, я выскочил из зала.

Обе боковые стороны холла занимали лифты, но на этом этаже сейчас была лишь одна кабина, и ее створки как раз закрывались, готовясь увезти целую группу набившихся внутрь людей. Прежде чем они окончательно захлопнулись, я успел заметить бородатое лицо и кусок черной ткани.

Сбоку от лифта горела стрелка «вниз». За моей спиной начиналась мраморная лестница. Я понесся по ней с такой скоростью, что едва не сломал себе шею, но спустился на нижний этаж как раз к тому моменту, как створки лифта, выпустив группу людей, вновь закрылись. Массарима среди них не было.

Я сбежал еще на этаж ниже, который оказался последним. В нос полез запах еды от кафе за спиной. Глаза скользнули по указателю на подземный вход. Звякнул лифт, но это была совсем другая кабина. Нужную я упустил.

– Прощу прощения, молодой человек, – обратилась ко мне пожилая женщина в шляпе с эмблемой музея, – вы заблудились?

– Я ищу мужчину в сутане, – ответил я.

Она обрадованно закивала:

– О да, я видела его.

– Вы не знаете, куда он пошел? – встрепенулся я.

– Разумеется. – Она указала на зал за деревянными дверями сразу за кафе. Мужчина как раз заходил внутрь. Я бросился следом.

– Эй! – крикнул я. – Стойте! – Миллион слов вскипели в моем желудке и смешались в мозгу. Я дышал так часто и тяжело, что едва мог говорить. – Я не знаю… как вы здесь оказались, но вы… никогда…