— Хорошо, Андрей Оттович.

Вера ушла, а я со стоном прижал восставший член к ноге. Ненормальная реакция на Лену, и с этим что-то нужно делать… Поскорее.

В выходные я увезу ее на квартиру и там… Да, там. Еще три дня и я получу её.

Глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух. Навязчивое вожделение и желание обладать. Болезненное, неуёмное. И сколько это еще тянулось, если бы не Баграт?

Тармуни засранец, бесспорно, но как четко он разложил Елену на условия. Я не смог открыто сделать ей такое предложение, так она с подачи Баграта сама мне его сделала.

Девочка моя.

Точно моя, уже в эту субботу. Или даже вечером в пятницу. Хотя нет, как я мутер объясню, что мы не придем ночевать? Она мне такую истерику закатит, снова сляжет в больницу на полгода с новой придуманной хворью. Нельзя, никак нельзя всё испортить. И свидание с Ленкой сорвать нельзя.

Не торопиться. С ней главное не торопиться и не забыть, что через два месяца мне нужно представить ее на корпоративе. А за два месяца близких отношений в ее пустую головку может залететь много ненужных мыслей. Поэтому лучше не торопиться. Лучше, конечно, вообще не начинать, а сначала выиграть спор, и уже потом…

Но нет. Я на грани. И Баграт вертится вокруг нее, выбешивая меня этим. Так что секса не избежать. Я хочу ее. Твою мать, как же я ее хочу!

С другой стороны, Марина продержалась два года, так что там Лене какие-то два месяца? Пролетят, не заметит. А еще предупрежу, что эти два месяца для нее будут своего рода испытательным сроком. Да, идеально. Ведь я обещал ей длительное содержание, и оставить квартиру, значит, ей стоит постараться вести себя эти два месяца идеально.

Член снова дернулся от непотребных мыслей об идеальном поведении Елены подо мной…

Будет жаль, если к ней у меня так же быстро пропадет влечение. Мне не жаль выделить Лене деньги и квартиру, я боюсь слишком быстро лишиться легкости, которую ощущаю только рядом с ней. Не хочу, чтобы она превращалась в расчетливую холодную стерву, чтобы брала меня в оборот, как часто делает мутер.

Лена идеальна и желанна, пока она остается чучелом. И если через два месяца я своими руками изменю ее, сделав второй Мариной, или Лилией, или даже мутер… Черт, пусть у меня будут хоть эти два идеальных месяца!

А потом я отпущу ее, дам все что захочет и оставлю.

— Андрей Оттович, к вам Господин Тармуни.

— Что? Пусть заходит.

Я удивился, чего от меня надо Баграту? Зная друга, он недели две должен на меня злиться и игнорировать.

— Привет, — буркнул Тармуни.

Злится. Ну, хоть тут себе не изменяет.

— Я думал, мы еще вчера послали друг друга в разные стороны.

— Не могу уйти, Андрей, — горько отбрыкнулся Баграт. — Я вижу как за половину срока ты уже сделал из шлюхи…

— Она не шлюха, — машинально поправил я.

— Вот, — вскричал друг. — Вот! Ты уже сам в это поверил! А она шлюха, Андрей, дешевая шлюха за пятьсот рублей. Она села в машину на двоих, вспомни. Готовая отработать два члена за комиссионные с пяти штук.

От эмоциональной речи он задохнулся и нервно отбросил челку с лица.

— Ты выиграешь пари, я не сомневаюсь, у меня уже нет шансов. Почти. Её уже сейчас примут в высшем обществе… Можешь понять моё состояние, Андрей?

Я кивнул:

— Такие были условия.

— Хреновые условия. У тебя еще два месяца отшлифовать её, только не забывай кто она! Даже исправленная тобой — она дно. И место ее там, на улице.

Усмешка непроизвольно расползлась по губам:

— Именно поэтому ты предложил ей обучение и содержание?

Выражение лица Баграта изменилось:

— Она с тобой настолько откровенна? Ты спишь с ней?

— Не твое дело.

— Аделаида Марковна не вняла предупреждениям?

— Что? — я совершенно точно услышал признание в еще одной провокации от Тармуни. — Собираешься подставлять меня до самого корпоратива?

— Собираюсь, Швайгер. Я готов оплатить ей обучение, квартиру, что только захочет, чтобы она сделала правильный выбор. Захочет, буду трахать каждую ночь…

— Убирайся.

— Сначала мы с тобой договоримся…

— Я не собираюсь с тобой договариваться, Барт.

— Придется. Или я могу на корпоративе намекнуть, и твои вложения полетят к черту. Не честно? А кого это волнует? Я хочу выиграть!

— Пошел нахрен! И держись от нее подальше.

— Я тебя предупредил, — оскалился Тармуни и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

И мне бы проводить своего бывшего друга, убедиться, что он вышел из академии, но меня потряхивало от разговора. В голове вертелись сценарии один хуже другого. Тармуни уже обработал дочь председателя, а Лиля имеет влияние на отца, о чем поведала мне, когда я провожал её до дома. Успел сунуться к мутер, и теперь она отслеживает каждый мой шаг и давит Ленку. Даже к моей глупышке подлез… Трахнуть? Ну как же! Тут он обломался, потому что не знает о ней ничего. Здесь он мне сыграл на руку.

Заложив руки за спину, я подошел к окну, отмечая зажигающиеся в сумраке фонари, и успокаиваясь от мысли, что сегодняшний день уже закончен, до выходных остается всего ничего, и если Ганс еще не забрал Елену…

Я сразу посмотрел на парковку в поисках семейного автомобиля и вздрогнул, увидев там машину Тармуни. Он все еще был где-то в академии. Зачем?

Вылетел из кабинета:

— Вера, Потапова сейчас в каком кабинете?

— Я откуда знаю, Андрей Оттович? Я за Потаповой не слежу.

— Тармуни где?

Вера пожала плечами. Я помчался по коридору, на ходу набирая по телефону номер Елены. Паникёр? Определенно. Но после разговора с Багратом, я не сомневался, что он попробует добраться до Лены. Она трубку не снимала, зато пришел звонок от секретаря:

— Её группа на последней паре в четыреста четвертом «ц».

— Спасибо.

Черт, это другой корпус. Как давно вышел от меня Тармуни? Где он сейчас?

Куда бежать — в корпус, чтобы найти Лену, или на парковку, надеясь обнаружить там Баграта? Я искал его номер в контактах, кивая автоматически дежурным, сворачивая в сторону раздевалки.

— Черт…

Приглушенное ругательство, копошение среди курток и определенно девичье хныканье. Умом понимаю, что вряд ли там те, кого я ищу, но остановился, нажал кнопку вызова и вздрогнул, услышав звонок из-за копошащихся курток в раздевалке.

— Тар-рмуни! — зарычал я и кинулся на звук телефона.

Не разбираясь в ситуации, схватил соперника за шиворот, оттаскивая его от зажатой к стене Ленки. То, что там корчится именно она, не сомневался ни секунды. Запах раздавленных апельсинов и мяты разъедал нос.