Автоматы и легкие пулеметы, появившиеся в период между войнами, учитывали новые тактические наработки, особенно в части, касающейся быстро меняющейся боевой ситуации и скорости передвижения войск, но и само автоматическое оружие также внесло изменения в тактику боя. Такое оружие дало отдельному пехотинцу многократное усиление огневой мощи, которое в сравнении с его предшественником оценивалось как пять, десять или даже пятьдесят к одному, но на самом деле трудно вычислить реальный уровень превосходства, поскольку он варьируется очень сильно и зависит от многих обстоятельств, в том числе от умения и отваги отдельного солдата. Можно сказать, используя определение, принятое в армии США, что легкие автоматические орудия делали в прямом смысле слова жизнеспособной группу огневой поддержки из четырех-пяти человек. Если бы такое маленькое подразделение располагало одними винтовками, его огневой мощи было бы совершенно недостаточно для успешной атаки оборонительных позиций противника, но при поддержке автоматического оружия решительно настроенная группа пехотинцев могла по меньшей мере надеяться подойти к этим позициям достаточно близко, чтобы забросать врага гранатами и затем обрушить на него уничтожающий град автоматного огня — способ, который стал нормой во время Второй мировой войны.

Понятно, что в той тактической схеме, где упор делался на огонь пехоты, ведущийся во время коротких перебежек, тяжелый пулемет — или даже физически тяжелый средний пулемет винтовочного калибра, как он теперь назывался, — играл очень скромную роль, несмотря на то, что преимущество такого оружия в огневой мощи все еще было неоспоримым. В результате более тяжелые виды стрелкового оружия постепенно стали использоваться в качестве бортовой техники. Из миллионов тяжелых пулеметов, произведенных за время Второй мировой войны, подавляющее большинство устанавливалось на бронемашинах или самолетах, и лишь единицы пришлось перетаскивать пехотинцам. Исключение составляла советская «Душка» (ДШК) — крупнокалиберный пулемет Дегтярева-Шпагина образца 1938 г. Это орудие, установленное на колесном станке, могла буксировать машина, лошадь или команда солдат. На поле сражения оно занимало оборудованную позицию, хотя всегда имелся риск потерять его в случае поспешного отступления. Отлично проявив себя в оборонительных боях, ДШК был почти бесполезен в атаке, но в то же время с успехом применялся при обстреле сильно укрепленных позиций противника.

Потребовалось некоторое время для осознания того, что тяжелый пулемет по сути утратил прежние функции пехотного оружия и его следует использовать лишь на стационарных позициях, а также на бортах бронетехники и самолетов. Однако когда пехота применяла тяжелые пулеметы, сразу выяснялось, что автоматическое оружие самых крупных калибров должно стать еще больше и еще мощнее. Эта тенденция одновременно проявилась и в воздухе, и на земле начиная с 1918 г. И только гораздо позже 0,50-дюймовый/12,7-мм пулемет перестал быть явно вспомогательным вооружением боевой бронированной машины. Британцы начали оснащать свои танки 15-мм тяжелыми пулеметами «Беса» примерно с 1941 г., а германская армия приняла в качестве дополнительного танкового вооружения модифицированную версию 20-мм противотанкового орудия, хотя оно было менее эффективным (и, конечно, менее рентабельным) в противопехотном бою — эта функция все еще была действительным raison d’etre[28] танка. (В этом плане, как это ни парадоксально, мы можем рассматривать главное орудие танка как оборонительное вооружение, а его пулеметы, имевшие гораздо меньший калибр, — как наступательное оружие.)

Как и изменение пехотной тактики на самом поле боя, возросшая переносная огневая мощь, обеспеченная новыми легкими пулеметами, также частично способствовала появлению новой формы полулегальных боевых действий, в которые были вовлечены группы хорошо обученных, имевших высокую мотивацию солдат, известные под эвфемистическим обозначением «войска специального назначения». В начале их появления в британской армии в 1940 г. первые отряды специального назначения имели не совсем понятный для чужака образ «частной армии», который сохранялся в течение многих лет. Устранению данного штампа ни в коей мере не способствовало то, что бойцы этих групп зачастую допускали весьма вольное отношение к таким атрибутам регулярной армии, как правила ношения военной формы, субординация, система материально-технического обеспечения и вооружения. Тот факт, что в специальных войсках чувство товарищества и уважение к квалификации сослуживца в значительной мере заменили слепое чинопочитание, и то, что в их формированиях с пренебрежением относились к чужакам, было лишь на руку всякого рода злопыхателям. В конечном итоге подразделения сил специального назначения сохранились лишь благодаря своей сокрушительной эффективности.

У нас нет возможности в данной работе переключаться даже на схематичное изложение истории сил специального назначения в годы Второй мировой войны, но мы можем привести описание некоторых из их деяний в качестве типичных (иногда скорее нетипичных) примеров тактики использования автоматического оружия небольшими отрядами, включая и концепцию применения легкого разведывательного автомобиля, оснащенного пулеметом. Эта идея родилась в 1940–1942 гг. в Северной Африке, где ее первой воплотила на практике Группа дальнего действия в пустыне (LRDG), а затем развил отряд «L» Дэвида Стирлинга из состава тогда еще существующей условно бригады Специальной авиадесантной службы (САС); идея получила развитие, и появилось транспортное средство стремительного наступления. Об истории создания реального полка САС, об укомплектовании того, что поначалу являлось призраком, чьим предназначением было обмануть разведчиков стран «Оси», рассказывалось уже много раз, но все же стоит еще раз вспомнить об этой прославленной части и о ее первой успешной операции, в которой пулемет сыграл чрезвычайно важную роль.

В ночь на 13 декабря 1941 г. небольшой отряд во главе с легендарной фигурой в истории САС — капитаном «Пэдди» Мэйном отправился на побережье Ливии в район населенного пункта Сирте с заданием уничтожить итальянскую авиацию, базирующуюся в Тамите. Доставленные машинами LRDG на расстояние возможного удара, солдаты Мэйна успешно проникли на аэродром. Услышав шум бурной вечеринки, доносившийся из освещенного барака, Мэйн, человек крупного телосложения, бывший регбист, ворвался с автоматом «Томпсон» в помещение, как оказалось, офицерской столовой и полностью разрядил 30-патронный магазин в собравшихся там офицеров (бесспорно, Мэйн был бы рад иметь на руках один из тех 100-патронных барабанных магазинов для своего «томми», но от них отказались задолго до того), в конце он, очевидно, вырубил выстрелами свет и удалился во время последовавшей сумятицы. В то время как бойцы его отделения, подобно терьерам у кроличьей норы, остались ждать появления уцелевших итальянских офицеров, сам капитан начал устанавливать подрывные заряды на двадцати трех или двадцати четырех самолетах, разбросанных по летному полю (как гласит легенда, на двадцать четвертый самолет у Мэйна не хватило взрывчатки и он вывел его из строя голыми руками). Возможно, эффективность таких действий больше была обязана чикагским закоулкам, чем учебным казармам Кейтерема, но тактика подразделения Мэйна подверглась тщательному изучению, вследствие чего отряд «L» прекрасно освоил этот безжалостный modus operandi,[29] в соответствии с которым с большим энтузиазмом действовали его преемники.