– Шикарно, Ирочка! Как тебе удалось создать такую красоту?

– Конечно, на все нужно время. Ну и деньги, разумеется, – улыбнулась хозяйка. Она изо всех сил старалась выглядеть простой и скромной, ей не терпелось мысленно вернуться в те годы, когда они вместе работали в редакции журнала «Страна Советов». В сравнении с прошлым этапом жизни нынешний выглядел безусловным успехом.

Лина села за стол, и кошка сразу прыгнула к ней на колени.

– Ясное дело, без больших денег элитные апартаменты не построишь! – сказала Лина. – Тем более в самом центре столицы. Здесь квартирки, кажется, десятки и даже сотни миллионов стоят…

– Ну да, недешево. Но мне так нравится этот уютный центр Москвы… Понимаешь, я очень скучаю о старом добром времени, когда мы с тобой работали в редакции «Страны Советов», о прежних добрых отношениях между людьми. О простых и ясных жизненных правилах. Помнишь наш роскошный особняк в стиле русский модерн?

– Еще бы!

– Не поверишь, но эта квартира находится в двух шагах от него.

– Да что ты? Я сюда с Петровки через проходные дворы вошла, поэтому не сориентировалась. Москва так изменилась за эти годы, особенно в Центре, – призналась Лина, слегка смутившись. Все же ей, москвичке, стыдно плохо знать родной город.

– Я долго искала варианты, пока не подвернулся этот. Прикинь, теперь я живу практически во дворе бывшей «Страны Советов». Классно, правда?

– Поздравляю! Как говорят в рекламе: «Отличный выбор!». Петрова живет на Петровке. Очень за тебя рада. Можно спросить, Ириш, где ты сейчас работаешь?

– Ой, Лин, к счастью, уже нигде. Наработалась с ранних лет, пора уже и отдохнуть. С детьми у нас с Гиви не получилось, так что с удовольствием живем для себя. Бог создал женщину не для того, чтобы она всю жизнь работала, ведь правда? Зарабатыванием денег и финансами у нас в семье занимается Гиви, а я отвечаю за уют, здоровое питание и путешествия. В общем, Лин, у нас скучная патриархальная кавказская семья.

– Прекрасно! О такой «скучной» жизни многие женщины только мечтают. А чем занимается Гиви, если не секрет?

– Ты не поверишь, меня не интересуют подробности его работы. Если в общих чертах, у Гиви несколько бизнесов, в том числе, охранная фирма, есть акции в серьезных компаниях. Ну и так, по мелочи кое-что перепадает ему, а, значит, и мне. Мы с самого начала договорились, что финансы у нас будут общие. Когда позволяет время, мы много путешествуем. Представляешь, я осуществила все свои мечты, увидела самые красивые столицы мира, о которых в то время, когда мы с тобой работали в «Стране Советов», могла лишь читать в зарубежном «глянце».

– Рысаки Гиви по-прежнему участвуют в забегах? – поинтересовалась Лина. Она вспомнила тот давний визит на Центральный московский ипподром, и добавила. – Такие красавцы, они, наверное, привозили неплохие призовые?

– С рысаками покончено, – улыбнулась Ирина. – Знаешь, как бывает: увлекаешься чем-то годами, а потом вдруг – раз, и словно бабка отшептала. Не хочется больше, и все. Рысаки давно проданы, на ипподроме мы лет десять не были, впрочем, уже и не тянет. В общем, мы с Гиви как два алкаша – «зашились» от «лошадиной зависимости» …

– Ой, пирожные забыла в прихожей! – спохватилась Ирина и выпорхнула в коридор.

Лина подробно осмотрела кухню. Старинный оранжевый абажур, висевший над круглым столом, настраивал на задушевный разговор

«Наверняка Ирина читала у Булгакова про спасительный свет абажура, – подумала Лина. – Все-таки она дама начитанная. Повесила абажур над столом, чтобы зацепиться за какую-нибудь вещь «с историей» и окончательно почувствовать себя москвичкой» …

Лина осторожно спустила кошку на пол, встала и подошла к окну. Пейзаж показался знакомым. Где-то она уже видела этот тополь и эту скамейку… Боже, это же тот самый двор, в котором она когда-то гуляла в обеденный перерыв и где однажды заметила Кузнецова и Полину! Да это же… ну да, та самая пристройка! Они сейчас находятся в той самой служебной, а точнее, конспиративной квартире редакции «Страны Советов». Интересно, кто и когда ее приватизировал и как бывшей секретарше досталось это жилье?..

– Ирина, столько всего случилось за те годы, пока мы не виделись! – вздохнула Лина, когда хозяйка вернулась в кухню с коробкой пирожных. – Многих уже нет на свете.

– Ну, а что ты хочешь, бессмертных людей не бывает, – грустно усмехнулась Ирина. – Большинство сотрудников «Страны Советов» к началу девяностых подошли уже в почтенном возрасте… и вообще в те годы люди умирали раньше, хотя никаких смертоносных коронавирусов еще не существовало.

Ирина подлила Лине чаю из темно-синего чайника с тонкой золотой сеткой на круглых боках. Чайник, как и чашки, и сахарница, был из знаменитого сервиза «Кобальтовая сетка» с клеймом ЛФЗ. В наше время такой тонкий фарфор стоит немалых денег, и Лине показалось, что Ирина осталась довольна впечатлением, которое произвела ее изысканная посуда на гостью.

Лина для приличия отхлебнула чаю, однако к пирожному даже не притронулась. Она чувствовала непонятное напряжение и подступавщую к горлу тошноту. Странно… Они с Ириной были одни в квартире, лишь кошка тихонька мяукала и терлась о ногу Лины, попрошайничая кусочки колбасы со стола.

– К сожалению, некоторые из наших пожилых коллег умерли не своей смертью, – тихо сказала Лина и погладила кошку. Мурлыканье животного немного ее успокоило, и она продолжала. – Кузнецова бандиты жестоко пытали и потом убили, а Ищенко насмерть сбил джип неподалеку отсюда – на Большой Дмитровке.

– Ну, знаешь, в начале девяностых чего только ни случалось… Кузнецов, если ты помнишь, постоянно летал за границу. В конце девяностых в нескольких газетах написали, что он возил деньги КПСС компартиям западных стран. Да ты, наверное, и сама читала про это в прессе. Что касается Романа Лаврентьевича… У него всю жизнь была скверная привычка переходить дорогу в неположенном месте. Помнишь, мы когда-то смеялись над тем, как он руку поднимал? Старик был уверен, что поток машин по его сигналу обязан остановиться. В общем, эти двое сами виноваты в своей гибели. Как говорится, на бога надейся, а сам не плошай. Они пошли в конце жизни не по той тропинке, вот и отправились на небо лет на десять раньше своих ровесников. Лин, о чем мы вообще с тобой говорим?! Так давно не виделись, столько всего за эти годы произошло! А мы сидим и бесцельно тратим время, словно старый нафталин пересыпаем. Давай-ка сменим тему на более веселую, а то твои пирожные в рот не полезут!

– Раньше я купила бы их в Столешниках, но той кондитерской на прежнем месте уже давным-давно нет, как нет и нашей прежней жизни. Погоди, сейчас сменим тему, только для начала давай расскажу тебе продолжение этой «нафталинной» истории. Сын Ивана Кузнецова Петр Иванович провел собственное расследование и, видимо, сумел узнать, кто ограбил и убил его отца. Но вот совпадение! Вскоре Кузнецов младший скоропостижно умер. По одной из версий, его отравили сильнодействующим веществом во время ужина в ресторане. Журналиста Максима Крохотова, который взялся расследовать подозрительную смерть депутата, через несколько дней застрелил на Арбате снайпер. Недавно этим делом занялся еще один журналист-расследователь, молодой да ранний, и вот теперь его жизнь под угрозой. Ира, я в отчаянии! Сколько еще смертей утянут за собой эти проклятые деньги партии? Мне все чаще кажется, что на них и впрямь лежит проклятие. В средние века проклятие лежало на сокровищах тамплиеров, позже – на деньгах масонов. Теперь история повторяется. Впрочем, партийно-гэбэшная верхушка позднего СССР представляется мне такой же масонской ложей – с ее тайнами, круговой порукой, жестокими правилами и законами.