– Все эти годы вы пытались продать дом?

– Я был единственным наследником, так что именно мне пришлось мучиться с этим бесполезным приобретением. После того как тетя умерла, я выставил дом на продажу, но предложения были оскорбительно низкими. Едва ли не каждый потенциальный покупатель находил какой-нибудь недостаток в этом доме: слишком старый, слишком холодный, плохая аура… Если бы только я мог разрушить эту громадину! С таким-то видом на океан это было бы прекрасное место для новой постройки!

– И почему же вы просто не снесли его?

– Это противоречило условиям завещания. Дом должен остаться на своем месте, иначе доверительная собственность перейдет… – Он осекся и отвернулся.

«Так, значит, это доверительная собственность».

Разумеется, здесь не обошлось без семейного состояния. Как еще смог бы обычный университетский профессор позволить себе многомиллионную недвижимость в Кейп-Элизабет? Аврора Шербрук оставила племяннику и состояние, и тяжелое бремя, сделав его наследником Вахты Броуди.

– У нее было достаточно денег, чтобы жить в любом месте, – говорит профессор. – Париж, Лондон, Нью-Йорк. Но нет – она решила провести всю свою жизнь в этом доме. Каждое лето, с тех пор как мне исполнилось семнадцать, я послушно ездил навещать тетушку, чтобы напомнить, что у нее есть кровный родственник, однако она никогда не радовалась моим визитам. У меня было ощущение, что я нарушаю ее покой. Вторгаюсь и мешаю ей жить спокойно.

«Мешаете им жить. Ей и капитану».

– И мне никогда не нравился этот дом.

– Почему? – интересуюсь я.

– В нем всегда холодно. Вы разве не чувствуете? Даже в самые жаркие августовские дни я не мог согреться в Вахте Броуди. Мне кажется, я никогда не снимал там свитер. Бывало, целый день изнемогал от жары на пляже, но стоило мне зайти в дом, я будто бы оказывался в морозилке.

«Потому что вы были ему не нужны».

Я вспомнила, как впервые переступила порог Вахты Броуди и как поначалу ощутила холод, словно оказалась в морозном тумане. А потом вдруг холод исчез, словно сам дом решил, что я в нем не чужая.

– Мне страшно не хотелось больше навещать тетю, – продолжил профессор. – Я умолял маму, чтобы она не заставляла меня туда ездить. Особенно после одного случая.

– Какого случая?

– Этот чертов дом решил убить меня. – Увидев мое изумленное выражение, он сконфуженно усмехнулся. – Ну, тогда мне именно так показалось. Вы помните люстру, которая висит теперь в прихожей? Ее заменили. Оригинальная была хрустальной, привезенной из Франции. Если бы я стоял всего на дюйм правее, эта штука разбила бы мне череп.

Я пристально смотрю на него:

– Люстра упала?

– Стоило мне только войти в дверь, крепление сломалось. Разумеется, странное совпадение, однако я помню слова тетушки после этого казуса: «Возможно, тебе не стоит больше приезжать сюда. На всякий случай». Что, черт возьми, она имела в виду?

Я прекрасно понимала что́, но не произнесла ни слова.

– Желания возвращаться в дом, где мне угрожала гибель, у меня не было совершенно, однако мама настояла на том, чтобы я по-прежнему навещал тетушку.

– Зачем?

– Чтобы сохранять родственные связи. Отец был на грани банкротства. Муж тетушки Авроры оставил ей столько денег, сколько не потратить за всю жизнь. Мама надеялась… – Он умолк.

Значит, вот почему призрак недолюбливал Артура Шербрука! Едва молодой человек переступил порог, капитан тут же понял его мотивы. Не привязанность к тетушке приводила Шербрука каждое лето в Вахту Броуди – его влекла туда жадность.

– У тетушки не было детей, и после смерти супруга она так и не вышла замуж. Да ей это было и ни к чему.

– Ну, может, по любви?

– Я имел в виду, что в финансовой поддержке она не нуждалась. И всегда существовала опасность, что ее богатством может воспользоваться какой-нибудь авантюрист.

«Типа вас».

– Даже если забыть про деньги, не сомневаюсь, что ею могли заинтересоваться многие мужчины, – говорю я. – Ваша тетушка была красивой женщиной.

– Вы видели ее фотографию?

– Изучая предыдущих жителей дома, я наткнулась на снимок вашей тетушки в какой-то колонке светской хроники. Оказалось, в юности она пользовалась всеобщим вниманием.

– Неужели? Я никогда не считал ее красавицей, хотя, конечно, не знал ее в молодости. Я помню свою странноватую тетушку Аврору, что ночами бродила по дому.

– Бродила? Почему?

– Кто знает? Лежа в кровати, я слышал, как она крадется вверх по лестнице в башенку. Понятия не имею, что ее влекло туда, ведь это просто-напросто пустая комната. Вдовья дорожка уже начала подгнивать, и одно из окон протекало. Нед Хаскелл подрабатывал у тети – занимался ремонтом, но она распустила всех помощников. Никого не хотела видеть в своем доме. – Он умолкает. – Поэтому и тело ее обнаружили лишь спустя несколько дней после смерти.

– Я слышала, что именно вы нашли его.

Он кивает:

– Я приехал из Такер-Коува, как обычно, с ежегодным визитом. Звонил ей перед отъездом, но она не ответила. Стоило мне войти в дом, я сразу ощутил запах. Было лето, и мухи… – Он осекся. – Простите. Воспоминания достаточно неприятные.

– Как думаете, что с ней произошло?

– Должно быть, что-то вроде инсульта. Или инфаркта. Местный врач назвал это естественной смертью. Вот и все, что мне известно. Возможно, ей было слишком сложно подниматься по лестнице в башенку.

– Как вы полагаете, почему она продолжала ходить туда?

– Понятия не имею. Это была просто пустая комната с подтекающим окном.

– И скрытым альковом.

– Да, я был очень удивлен, когда Нед сказал мне, что обнаружил альков. Я знать не знаю, когда и почему его закрыли стеной, но уверен, что это сделала не тетушка. В конце концов, она не очень-то стремилась поддерживать дом в порядке. Вахта Броуди была в плачевном состоянии еще до того, как я унаследовал ее. А потом туда повадились шастать подростки, и дом окончательно пришел в негодность.

– Это было на Хеллоуин? Когда упала девочка?

Он кивает:

– Но еще до смерти девочки поговаривали, что в доме обитает привидение. Моя тетушка пугала меня рассказами о призраке капитана Броуди. Видимо, чтобы я приезжал пореже.

Я прекрасно понимаю, почему тетушка не хотела, чтобы он мозолил ей глаза. Трудно представить себе более раздражающего гостя.

– Самое плохое, – морщится он, – что она всему городу рассказала о привидении в доме. Сообщила садовнику и уборщице, что призрак наблюдает за ними и, если они что-нибудь своруют, он сразу узнает об этом. И стоило этой глупой девчонке упасть со вдовьей дорожки, дом сразу стал неликвидным. По условиям тетушкиного завещания я не имею права снести Вахту Броуди, так что могу либо медленно сгноить ее, либо отремонтировать и сдавать в аренду. – Он смотрит на меня. – Вы уверены, что не сможете купить мой дом? Судя по всему, вам нравится жить там. Не то что женщине, которая снимала его до вас.