Сверкающая вишневая «Мазда» катила на средней скорости, когда Глафира настигла ее, обогнала и, убедившись, что сидящая за рулем женщина в белом и есть Рита, посигналила несколько раз.

– Послушайте, кто вы такая и что вам нужно?

Машина остановилась на обочине, Рита высунула голову из машины, сорвала темные очки и уставилась на стоящую перед ней в пыли Глафиру.

– Вы кто?

– Меня зовут Глафира Кифер, я помощник адвоката Елизаветы Сергеевны… – Глафира сунула ей под нос удостоверение.

Тут Маргарита сделала движение, чтобы закрыть окно и тронуться с места, но Глафира резко распахнула дверцу ее машины:

– Я сейчас позвоню в полицию и сообщу о том, что вы только что из дома господина Родионова выкрали дорогой перстень с брильянтом! Можете сейчас ничего не отвечать, просто дождитесь, пока приедут полицейские, и все! Но тогда обнаруженный в вашей машине или среди ваших личных вещей перстень будет у вас изъят, и действие запротоколировано. Понимаете? Если же вы сами во всем признаетесь, то все не так уж и страшно… И ваш позор будем знать Людмила и я. – И, не дав ей опомниться, Глаша добавила: – Зачем вам это понадобилось, Рита? У вас что, нет денег на брильянты? Это же глупо! Глупо и стыдно!

Мусинец сидела за рулем, опустив голову. Молчала. Потом всхлипнула.

– Это мой перстень. Он достался мне от моей мамы. А Ирка положила на него глаз. И однажды, когда мы с ней встретились ночью в одной гостинице… Словом, я была там не одна. Ей-то что, она встречалась с кем хотела. А я… Я-то замужем! Она была девушкой прямой. Подошла ко мне и сказала: «Я – могила, только ты завтра привези мне мамин перстень». Вот и вся история! Гадкая! Мерзкая, как и сама Ирка! А теперь, когда ее не стало, я подумала: в доме никого нет, кроме этой дуры, Людки. Приду, поговорю с ней о работе, потом под каким-нибудь предлогом зайду в спальню, я знала, где Ирка хранила свои драгоценности… Она их никогда не прятала, держала в шкатулке на туалетном столике… Ведь если Диму посадят, думала я, неизвестно, кто вообще будет жить в этом доме. Все же разворуют! Вот и решилась… Знаю, что это отвратительно… Но как эта дура узнала?

– Неважно. Отдайте перстень.

– Послушайте, я, конечно, отдам… Он у меня вот здесь, в сумке… Но вы-то чего там делали? Что вы ходите все, вынюхиваете? Разве не ясно, что Ирку замочил Дима? Да мы все так думаем! Или его уже отпустили?

Рита достала из сумки перстень и протянула Глафире.

– Он находится под следствием, и обвинения с него пока не сняты…

– Ну, я же говорю! Послушайте… Вы… это… никому не расскажете?

Она все же вышла из машины и теперь изо всех сил старалась расположить к себе Глафиру.

– Понимаете, стыдно будет, если кто-то из моих знакомых об этом узнает…

– Хорошо, Рита. Услуга за услугу. Я промолчу о том, что вы украли перстень, а вы за это подробнейшим образом, обстоятельно расскажете мне все об Ирине, ее отношениях с людьми вашего круга, вашей компании. И поделитесь своими соображениями относительно того, кто на самом деле мог желать смерти вашей подруги.

– Знаете что, я обо всем уже рассказала следователю Мирошкину. Ирина была стервой, сукой, и ее никто не любил. Она тоже никого не любила. Высокомерная красотка, которой повезло с обрушившимся на ее голову богатством. Холодная, расчетливая дрянь. Ее смерти могли желать многие. Та же самая Женька, вы, наверное, знаете, Туманова, жена ее любовника Ильи Туманова. Но она не убивала. Просто не смогла бы. Я ее знаю. Еще у Ирины была сестра Ольга… Она и вовсе наследница, сами делайте выводы. Но все это явные мотивы. Вы понимаете меня. Мне же кажется, что за этим убийством стоит некая тайна. Нечто такое, о чем никто не знает и не подозревает, настолько все глубоко скрыто. Мне кажется, что ее смерть осчастливила какого-то человека, вот только кого? Я много думала об этом. Может, это Илья?

– Илья? Но почему?

– Да потому что это Ирина его любила, но любил ли он ее – вопрос. Может, ее смерть принесла ему освобождение. Как вам такая версия?

После общения с Маргаритой у Глафиры остался неприятный осадок. Сложная женщина. С одной стороны, уверенная в себе, с другой – глубоко несчастная, запутавшаяся в себе. В любом случае неспокойная, которую что-то гнетет.

Сказала, что никто из общих с Ириной знакомых не смог бы так жестоко расправиться с ней. Однако, рассуждала Глаша, возвращаясь обратно в «Волгу», только там, в гостях, кто-то и мог знать о том, что на самом деле произошло между Ириной и Дмитрием, и предположить, что дома Ирину ждет скандал, крупная ссора… И эта самая ссора может явиться отличным мотивом, чтобы заподозрить в убийстве именно Дмитрия. А что, если Ирина вовсе ни при чем? И целью преступника было посадить Диму?!

– Этого не может быть! – воскликнула Людмила, когда Глафира вернула ей перстень. – Нет, я, конечно, сразу поняла, что она украла перстень, ведь я только сегодня утром прибиралась в спальне, не скрою, рассматривала украшения, вспоминала Ирину, а потом и помянула ее, хлопнула рюмашку за упокой… Значит, эта сучка украла. И что теперь ей будет? Ее посадят?

– Люда, давайте не будем такими кровожадными. Нет, я ее отпустила. Думаю, этот урок она запомнит на всю жизнь.

– Зря вы это… – вздохнула Людмила. – Если бы вы не обратили внимания на то, что она спрятала машину на другой улице, и не предположили, что она приезжала сюда с какой-то другой, определенной целью… Словом, перстень бы пропал. И кто-нибудь решил бы, что его украла я. И как бы я доказывала обратное? Нам, людям, работающим в богатых домах, знаете, как страшно бывает иногда, когда у кого-то что-то пропадает… Да, кстати! Все забываю сказать… Я же тут кое-что нашла! Подождите…

Она засуетилась, забегала по кухне.

– Надо было следователю сообщить сразу, когда я его только нашла… – Она зацокала языком. – Может, это, конечно, и несущественно… Телефон! Подождите минутку! Я его спрятала здесь, в буфете!

Людмила достала из буфета маленький складной розовый телефон.

– Это точно не Иринин, – убедительно сказала она, разрубая воздух указательным пальцем. – У нее был другой, черный, очень дорогой, я знаю, с золотом… Я когда увидела этот, сразу поняла, что вещь чужая, и, учитывая обстоятельства, брала его платком, чтобы не оставить отпечатки пальцев… Не думаю, что он может иметь отношение к убийству, но все же… Мало ли. Хотя не удивлюсь, если его оставили здесь как раз те люди, которые фотографировали тут, снимали отпечатки, словом, эксперты… Там и женщина была, такая, в очках… Может, ее, все-таки розовый, женский?..

– А где вы его нашли, Люда?

– В холле. На полу, он словно закатился, залетел за горшок с китайской розой… Полы-то у нас как зеркало, скользкие, думаю, кто-то обронил, он и отлетел… Странно, что эксперты не заметили.

– Значит, он появился в доме позже, – сказала Глафира.

– Позже чего?