– Ладно, давайте разберемся, что здесь случилось, потом эксперты начнут работать, а мы к Яблочкину пойдем... Рассказывайте...

Он не сказал «докладывайте», то есть не стремился поставить меня в подчиненное положение, и это мне уже нравилось, потому что напоминало настоящее сотрудничество, а не использование одним ведомством сил другого ведомства, с тем чтобы потом, по получении результата, о помощи забыть, как это обычно и бывает. На подобных паритетных началах мы могли бы, кажется, сработаться с этим майором Рославлевым.

И я, снова прикрыв глаза очками, коротко изложил суть событий. Выкладывал только фактическую базу случившегося, без выводов.

– Интересное, конечно, дело... Тем не менее мне не все понятно в вашем рассказе, капитан... Вы забыли, что всему, произошедшему сегодня, по всей вероятности, еще что-то предшествовало...

И в этом он был прав. Я рассказывал так, как рассказывал бы знающему предысторию человеку. А он предыстории не знал. И потому мне пришлось вспомнить еще и события вчерашнего дня. Но никаких сведений, ставших нам известными в ходе следствия, я пока не выложил. Это всегда можно успеть сделать, и рассказать, вероятно, придется в любом случае. Даже для того чтобы объяснить, почему на Вершинина и Аведова было совершено нападение, хотя я сам этого еще не понимал.

Рославлев еще долго занимался своими делами, при нем опрашивали нескольких из множества свидетелей, эксперты следственной бригады обрабатывали тубу гранатомета и следы протектора на месте, где стояла машина, из которой стреляли, и майор предварительным осмотром тоже интересовался. Что-то рассказывали другим «альфовцам» старший лейтенант Яковенко и лейтенант Ярков, но они могли объяснить не больше, чем я уже сообщил Рославлеву. А я все стоял на месте, как на посту, и чувствовал непривычную тяжесть в ногах и какую-то душевную отстраненность, словно бы болью вызванную. Но что это за боль, откуда она могла взяться, я не понимал, но представлял, что она не физического порядка. Майор подошел ко мне и позвал навестить подполковника Яблочкина и всю оставшуюся в квартире компанию...

* * *

Лестница в подъезде показалась мне необычайно крутой. Впечатление такое складывалось, что к каждой ноге по двухпудовой гире привязали. Просто на моей памяти не было еще случая, чтобы вот так вот в центре Москвы средь бела дня из гранатомета расстреляли ментовскую машину. Чего доброго, скоро и в меня будут стрелять...

В квартире Вершинина уже шла какая-то работа. Сам он сидел за компьютером и не обратил на нас никакого внимания. Больше всех внимания нам с майором, естественно, уделил алабай Берсерк, обнюхал, но не зарычал, и позволил в сопровождении капитана Аведова пройти на кухню, где подполковник с общевойсковыми эмблемами в петлицах заваривал чай в большом и красивом чайнике.

– Кто не знает, я могу новостью поделиться, – сказал он, даже не поздоровавшись. – Мой папа по национальности был македонцем, и чай для вас я заварил по-македонски... Прошу попробовать... Рецепт прост... Сначала в миске перемешивается сухой чай с сахаром, потом смесь разогревается на слабом пламени и только после этого заливается кипятком... Вкус специфический... Кто попробует заваривать дома, сразу предупреждаю, что миску после заварки следует сразу же мыть, иначе расплавленный сахар будете снимать отбойным молотком...

– Я раньше думал, что существует только стрельба по-македонски... Вот так вот, век живи – век учись... – сказал Рославлев.

– Про остальное можешь не говорить. – Подполковник слил смесь из миски в чайник, накрыл его полотенцем, повернулся к нам и только тогда пожал поочередно руки. – Я тебя еще не поздравлял с очередным званием. Прими, как говорится, от чистого сердца.

Это уже к одному Рославлеву относилось.

– Когда мы впервые встретились, – заметил майор, – я был капитаном, и ты был капитаном. Но я только-только майора получил, а ты уже давно подполковник... Считаешь это справедливым?

– Завидуешь?

– Почти... Но не очень... Так наливай свой чай... А что там молодой человек делает? – Рославлев кивнул на дверь в комнату.

– Как только закончит заниматься, он скажет сам...

Вершинин в этот момент появился у меня за спиной.

– Уже закончил... Я нашел все данные на «Арес». Он зарегистрирован в реестре совместных предприятий. Но я и без того знал, что он существует...

– Это уже легче... – констатировал подполковник Яблочкин.

– Чем легче, товарищ подполковник? – спросил. – Я начальник уголовного розыска административного округа капитан милиции Стаднюк.

– А я, грешным делом, принял вас за кого-то из «Альфы»... – улыбнулся Яблочкин и тоже представился. – Подполковник Яблочкин, ГРУ... А легче нам, а не вам... Но наши заботы только нас одних касаются...

Улыбка у него хорошая. Он вообще как-то разряжал атмосферу своим присутствием. У меня тяжесть в ногах стала проходить, хотя непонятная боль в душе оставалась. Впечатление складывалось, что я упустил нечто важное, от чего зависит многое из ближайшего будущего. Но сообразить, что упустил, никак не получалось.

Подполковник к Вершинину повернулся.

– Мне капитан Аведов рассказал о твоих проблемах...

– О каких? – компьютерщик не понял.

– Ты не можешь вспомнить лицо человека из машины и что-то связанное с «Аресом»...

– Да... – Вершинин согласился и коротко глянул на меня. Я, естественно, напряженно рассматривал его сквозь очки, потому что ничего не слышал о потугах памяти недавнего подозреваемого. – И чем сильнее стараюсь, тем труднее восстановить память... Никак из головы не выходит и не вспоминается...

– О каком человеке из машины идет речь? – спросил я невинно, хотя и намекая, что скромно прошу поставить меня в известность.

– Тебе я скажу.... И потом кое-что добавлю... Я там, на дороге, – объяснил Вершинин, – во время расстрела смотрел в зеркало... Честно говоря, опасался, что будут стрелять и в меня, и приготовился из машины выскочить. Просто контролировал ситуацию и потому смотрел... Человек справа от водителя. Лицо знакомое. Но все слишком быстро было... Не могу вспомнить...

– Да, такое порой бывает... – вмешался в разговор подполковник Яблочкин. Вернее, он вернул разговор в предыдущее русло. – Никак вспомнить не можешь... Я для этого случая и, разумеется, с общего согласия готов пригласить нам всем в помощь представителя антитеррористического подразделения Интерпола в Москве.

– От Басаргина? – спросил майор Рославлев, вопросительно подняв брови. – Лично я пока не вижу смысла. Кого ты хочешь пригласить?

– Доктора Смерть...

– Колоритное имя... – сказал я. – И многообещающее... Кому только оно смерть обещает?.. Хотелось бы знать...

– Фигура, нельзя не заметить, еще более колоритная, чем имя, – майор Рославлев хорошо знал, о ком идет речь, и внешность рисовал со смаком. – Два метра ростом, вес под сто двадцать, бывший боксер-тяжеловес, мастер спорта. Волосы до лопаток, борода до груди... Ночью встретишь – испугаешься... Крикнет – оглохнешь...