– И тем не менее, – настаивал на своем подполковник Яблочкин, – он Доктор... То есть он – врач... Пусть и бывший. И когда-то, несколько лет назад, уже когда работал в Интерполе, проводил лечебные сеансы гипноза для воинов-афганцев... И не только для них, насколько мне известно. Есть за Доктором и другие сеансы, о которых мы говорить не будем. Но на Доктора Смерть можно положиться во всех ситуациях. Он человек нашего круга и в состоянии помочь Роману вспомнить то, что он восстановить не может... При этом есть стопроцентная гарантия, что данные не уйдут на сторону.

– Я согласен, – сказал Вершинин, – хотя и не вполне уверен в своей гипнабельности.

– Возражений со стороны нет? – спросил подполковник.

Я промолчал, потому что возразить было совершенно нечего. Более того, я двумя руками готов был проголосовать «за».

– Но у нас есть свои штатные гипнотизеры... – майор Рославлев все же сомневался.

– Извини, Володя, – Яблочкин для убедительности даже положил руку на плечо майору. – А ты уверен, что ваши гипнотизеры никак не связаны ни с нынешней СВР, ни с бывшим ПГУ?

– При чем здесь СВР и ПГУ? – не понял «альфовец».

– У нас есть основания предполагать, что они, по крайней мере, ПГУ, бывшие сотрудники вашего ведомства, связаны с настоящим делом...

– Совсем интересно... – майор Рославлев сел. – А чаем ты поить будешь, как грозился, потомок Александра Македонского?

– Рук, что ли, нет? – спросил подполковник, но не поленился, налил чай в расставленные на столе чашки. – Капитан Аведов сейчас объяснит ситуацию...

Чашек на всех хватило. Даже я попробовал хваленый рецепт и пришел к выводу, что для меня это слишком сладко, хотя одновременно и слишком горько. Но своеобразие в чае было. А капитан Аведов тем временем выложил майору Рославлеву все, что нам удалось накопать, плюс к этому данные на российско-германо-кипрское предприятие «Арес». В том числе и то, что я не знал, да и сам Аведов, судя по всему, тоже, поскольку последние данные читал с бумажки, протянутой ему Вершининым. Адрес, фамилии руководителей, сфера деятельности, условия лицензирования деятельности...

– Вот, значит, мы куда попали... – сказал майор. – И вы предполагаете, что расстрел машины и нынешняя стрельба из гранатомета были организованы именно этой фирмой?

– Именно так, – сказал Аведов. – Именно предполагаем, но не утверждаем... И потому нам нужны дополнительные сведения... А добыть их возможно только с помощью сеанса гипноза...

– Ну что же, я не возражаю. Только не понимаю, почему нельзя использовать гипнотизеров ГРУ?

– У нас по штату нет таких... – сказал подполковник и посмотрел на меня достаточно красноречиво. Так красноречиво, что даже я понял – ГРУ не желает привлекать своих сотрудников и вообще показывать свои возможности при участии в общей операции ментов.

В это время подполковнику позвонили на мобильник, и он, бросив взгляд на стоящего посреди коридора алабая, прошел мимо него в соседнюю комнату, чтобы оттуда разговаривать. Я слышал, что Яблочкин назвал кого-то «товарищ генерал»...

– Вершинин... – позвал я. – Ты какими-то загадочными фразами говорить начал... Что ты имеешь сообщить мне? Без загадочности...

– Где твои подчиненные? – спросил Вершинин в ответ.

– Внизу... Соскучился? Бить больше некого?

– Кто-то из них из троих работает против нас... – сказал вместо Вершинина капитан Аведов. – Как только мы вышли из ментовки, кто-то сообщил о том, что мы начали подбираться к «Аресу» плотно и даже нашли подход к полковнику в отставке Ивлеву. Это и послужило причиной попытки нашего захвата и последующего расстрела ментовской машины.

Я чуть дар речи не потерял.

– Мои парни?.. – спросил все же.

– Мы надеемся, что не все твои парни, – сказал Вершинин. – Только один из них. Пока наибольшее подозрение вызывает лейтенант Ярков.

– Почему именно Толя? – не понимал я. – Он толковый и грамотный опер, надежный товарищ... Почему именно он?

– Я по этому поводу спрашивал у тебя номера их телефонов...

– И что? – я готов был буром попереть, чтобы защитить своих парней.

– Я высказал лейтенанту предположение, что нас сдал кто-то из ментовки... И видел, как он испугался... Глаза его выдали... Тогда я стал проверять звонки каждого, начиная с тебя... Исходил я из предположения, что все вы боитесь службы собственных расследований и звонить будете только с «мобильников». И проверил все ваши звонки, вскоре после нашего отъезда из ментовки...

– Интересно бы мне было узнать, молодой человек, как вы это сделали? – поинтересовался майор Рославлев. – Насколько я понимаю, вы не являетесь штатным сотрудником ГРУ, тем не менее располагаете возможностями, которые «Альфе» и не снятся... Нам для подобного мероприятия требуется санкция суда...

Вершинин усмехнулся.

– У вас, товарищ майор, случаем нет друзей в управлении «К» вашего заведения?

– Нет, к сожалению... Вы, кажется, программист?

– Программист.

– Понятно. Слушаю дальше...

Я, однако, так и не понял ничего. Нам, имеющим на это право, естественно, в случае поддержки судом, для подобной проверки бывает необходимо целый день потратить, чтобы добиться результата. А этот мальчишка с улицы за такое короткое время уже гарантирует результат.

– А я все же хотел бы знать, каким образом...

– Это не важно, – категорично перебив меня, сказал Вершинин упрямо. – Главное, что я сведения добыл.

Я уже начал догадываться, каким образом.

– Ладно... И что же?

Начал он равнодушно. Уже скучным голосом показывая, что здесь ничего интересного нет и не предвидится:

– Старший лейтенант Яковенко разговаривал дважды. По поводу отсрочки долга и с женой по поводу дочери...

– Ты и распечатку разговоров имеешь? – спросил я с возмущением.

– Нет, только прослушал, даже без идентификации голоса. – Вершинин сохранял полную невозмутимость. – Что касается тебя, то после нашего ухода ты впервые позвонил, когда вашу машину взорвали. Это я даже слушать не стал. Лейтенант Суглобов звонил рано утром, когда приличным людям спать положено. Потом мобилой не пользовался...

– Костя Суглобов мой близкий друг, хотя и самый молодой в нашем отделе, – уж за Константина-то я готов был горой стоять, и даже испытал желание постучать гипсом кому-нибудь излишне подозрительному по затылку. Для наглядности...

– А вот лейтенант Ярков...

– Что?

– Лейтенант Ярков свою трубку жене оставил, но у него другая трубка есть... Так жена сказала... А номер она не знает... И что у нас получается? Если другие не звонили, значит, звонил Ярков с другой трубки, которую проверить я возможности не имел, поскольку не знал номера...